Опасные небеса
Шрифт:
Капитан Солетт один из немногих людей знал о моем даре видеть ветер, который я, несмотря ни на что, старательно не афишировал.
– Кстати, Сорингер, ты в курсе того, что Адеберт Кеннет пропал вместе со своим «Мантельским удальцом»?
Вот это да! Вообще-то по времени Кеннет должен уже возвратиться, и это был мой следующий вопрос к Нику.
Глава 12
Господин Кристофер Жануавье
– С чего ты взял, что «Мантельский удалец» пропал? – поинтересовался я, после того как осознал новость полностью.
– Ну, пожалуй,
– Ник, ну что ты тянешь? Рассказывай подробности.
– Подробности, говоришь? – капитан «Альбатроса» хлебнул воду из кружки, после чего поморщился.
Непривычная, должно быть, жидкость для человека, который в одиночку перепил целую компанию грузчиков в порту Месанта. Помимо того, что он выиграл немало монет, грузчики, согласно уговору, бесплатно загрузили трюм «Удачливой монашки», на которой он тогда трудился навигатором. Есть такой летучий трехмачтовик с довольно нелепым, на мой взгляд, названием: какие могут быть удачи у монашек, если им предстоит всю жизнь провести за высокими каменными стенами монастыря? Кстати, еще он огреб неплохую премию от капитана: часть сэкономленных на погрузке денег.
«Идет времечко, идет», – думал я, глядя на то, как Ник наполняет очередную кружку из кувшина.
– Подробности спрашивай у него, – указал Ник подбородком на сидевшего напротив за столом господина – того самого, щербатого и с бородой как мочало, заржавшего, когда Ник заказал себе воду.
– Эвин Раззерсвиль, – представился тот, важно кивнув. – Капитан и владелец «Ланкудры», – после чего посмотрел в окно, где виднелся его корабль.
Я едва не усмехнулся: видел его корабль по дороге сюда, и именно за ним скрылась из вида леди Гармелинта после разговора с Рианелем Брендосом.
«Ланкудра» немногим больше моего «Небесного странника», но произнес он его название так, как будто у него не одномачтовый кораблик, а, по крайней мере, та же «Счастливая монашка». Да и корабль его правильнее будет «лахудрой» назвать, а не «Ланкудрой», настолько он выглядит запущенным, словно борода его владельца.
– Так услышу я, наконец, подробности, капитан Раззерсвиль?
Сказал я это несколько раздраженно: пропал корабль, вместе с ним множество людей, в том числе и мой друг Адеберт Кеннет, а они тут голову себе ломают: что бы им такое выпить, чтобы голова не раскалывалась?
Владелец «Лахудры» мое раздражение не увидел, или сделал вид, что не заметил.
– А что, собственно, рассказывать? – начал он. – Мы шли с острова Дюгонь, это…
Я нетерпеливо махнул рукой: знаю, где находится Дюгонь, к востоку от острова Неистовых ветров, в пределах прямой видимости. И на карте можно разобрать, и сам Адеберт рассказывал. В пределах, но не настолько, чтобы можно было разглядеть подробности.
– Труба у меня хорошая, – поделился Раззерсвиль, – работы Древних.
Как будто это заявление могло придать ему вес.
Тут мне следовало бы изобразить легкую зависть, но я не стал.
– Вы продолжайте, продолжайте.
– Так вот, – действительно продолжил он, в очередной раз не обратив внимания на мое к нему отношение, – через нее-то я и увидел, как рухнул
– Как рухнул?! – ужаснулся я.
– С высоты, – перед тем как ответить, Раззерсвиль опорожнил стакан, примерно на четверть наполненный ромом, после чего взглянул на Ника Солетта довольно пренебрежительно. Благо тот его взгляда не заметил.
– Так почему же вы не поспешили им на помощь? Возможно, на «Удальце» кто-то остался жив.
– Сорингер, я что, по-вашему, самоубийца? Проклятое место, – и Раззерсвиль всем своим видом изобразил, что дураков необходимо искать в другом месте.
Затем, помолчав, добавил:
– Вообще-то живые должны остаться, высота была не слишком большой – корабль Кеннета даже паруса не полностью распустил, только кливер, стаксель и грот. А вы что, капитан Сорингер, решили на выручку податься? – Раззерсвиль смотрел на меня немного насмешливо. – Так вон за тем столом, – указал он направление движением головы, – сам господин Жануавье сидит. Еще вчера сюда прибыл, как раз для этой цели. По сути, в том, что случилось, есть часть и его вины, а ему сейчас скандалы не нужны, он в губернаторы метит.
Я внимательно, но в то же время стараясь не быть назойливым, посмотрел на указанного господина. Кристофер Жануавье выглядел значительно представительнее нынешнего губернатора Лабиуса Клейна, выделяясь прежде всего манерами, несколько величавыми. Но это для публики, политика – такая вещь, в которой важны любые мелочи.
Лицо с широко расставленными серыми глазами, хрящеватый, с горбинкой нос. Тщательно ухоженная бородка, плавно переходящая в бакенбарды. Выглядел он почти как чистокровный уроженец материка. Но только почти: подвели его рот – губы казались несколько полноватыми – и смугловатая кожа. Хотя чего тут удивительного: в нем обязательно должна быть толика крови паури, ведь он дальний потомок того самого художника, участника кругосветной экспедиции Иоахима Габстела, который и дал названия этим островам. Когда-то его предок отказался возвращаться на родину и остался на архипелаге. Кстати, из-за любви к прекрасной паурянке.
Невольно я взглянул на навигатора Брендоса. Тот сидел за столиком возле окна и рассказывал девушкам что-то веселое, причем веселье его не было наигранным. Николь, пересевшая к тому времени к ним – наш разговор показался ей скучноватым, смеялась. Ниала же просто смотрела на него и улыбалась. Боюсь, она не понимала из его речи ни слова, и не потому, что не знала язык. Когда смотрят такими влюбленными глазами, как у нее, вряд ли что-нибудь слышат, кроме музыки самого голоса.
– Ник, – пихнул я локтем в бок о чем-то задумавшегося Ника. – Ты-то что обо всем этом думаешь?
Тот пожал плечами:
– Знаешь, Люк, был бы хоть малейший шанс их спасти… Так нет, сам полет Кеннета на остров полное безрассудство. Постой, Сорингер, неужели ты собираешься туда лететь?
«Вероятно, мне стоило бы поучиться получше скрывать мысли».
И еще я подумал о том, что нельзя принимать такие решения, не поговорив с командой. Если я громогласно заявлю: «Я отправляюсь на спасение „Мантельского удальца“», а затем выяснится, что команда против, то попаду в весьма глупое положение.