Опасные пассажиры поезда 123
Шрифт:
Он не смог бы объяснить, почему принял дружбу Лонгмэна. Просто ему предложили дружбу, и не было особых причин отказываться. Точно так же он не мог объяснить себе, почему, отказавшись от преступления в Танжере, пошел на него на Манхэттене. Возможно, на этот раз его привлекали стратегические и тактические аспекты предприятия. Возможно, его скука достигла более высокого градуса, чем в Танжере. Ну и конечно, деньги, о которых тут могла идти речь, избавили бы его от необходимости зарабатывать на жизнь совершенно чуждыми ему способами. Да и риск ему нравился. Впрочем, мотивы, как всегда, не имели значения — важны были только действия.
Глава IX
Клайв Прескотт
Клайв Прескотт знал, зачем капитан попросил позвать к телефону Фрэнка Коррелла — сообщить ему о гибели Каза Доловича. Выслушав капитана, Коррелл закрыл левой рукой лицо и со стоном рухнул в кресло. Прескотт осторожно взял у него из правой руки трубку.
— Я отправляюсь за реку, — сказал капитан. — Они, конечно, не дадут нам нормально поработать. Я имею в виду копов из городского Департамента. Они все замкнут на себя.
Коррелл вдруг выпрямился и воздел руки над головой, словно это гимнастическое упражнение должно было придать убедительности его проклятьям.
— Что это у вас там за вопли? — осведомился капитан.
Коррелл страстно и хрипло проклинал убийц Казимира Доловича, суля им и кару небесную, и свое личное возмездие.
— Это Коррелл, — объяснил Прескотт. — Видно, они были приятели с Доловичем.
— Скажи ему, пусть заткнется. Мне ничего не слышно.
Из самых дальних уголков зала к пульту Коррелла подтягивались люди. Фрэнк внезапно затих и, сгорбившись в кресле, начал всхлипывать.
— Оставайся на месте, Клайв, — сказал капитан. — Поддерживай контакт с поездом, пока мы не придумаем какие-то другие способы связи. Есть новости?
— Последние несколько минут они молчат.
— Скажи им, что мы связались с мэром. Скажи, что нам нужно больше времени. Боже, что же это за город такой! Вопросы есть?
— Да, — сказал Прескотт. — Я бы хотел работать на месте преступления.
— Забудь об этом. Твое место там, — и капитан повесил трубку.
Диспетчеры из всех отделов Центра управления уже собрались вокруг Коррелла. Перекатывая из угла в угол рта свои сигары, они бесстрастно глядели, как Фрэнк снова сменил слезы на гнев и изо всех сил колотил кулаком по металлическому столу.
— Джентльмены, — начал Прескотт. — Джентльмены… — Десяток лиц повернулись к нему, сигары шевельнулись в тонкогубых ртах. — Джентльмены, этот стол временно становится полицейским постом. Я вынужден попросить вас освободить эту часть зала.
— Каз мертв, — трагическим тоном произнес Коррелл. — Сражен во цвете лет.
— Джентльмены? — повторил Прескотт.
— Толстяка Каза больше нет с нами!
Прескотт обвел собравшихся суровым взглядом. Десять лиц без всякого отражения отразили его взгляд, сигары вновь шевельнулись, и диспетчеры, по-прежнему совершенно бесстрастные, начали расходиться.
Прескотт мягко сказал:
— Попробуй связаться с поездом, Фрэнк.
Настроение Коррелла снова переменилось. Его жилистое тело напряглось, и он заорал:
— Я отказываюсь пачкаться, разговаривая с черномазыми ублюдками!
— Откуда ты знаешь, какого цвета у них кожа? Ты разве их видел?
— Я имел в виду не кожу, я имел в виду черные сердца этих гадов, — выкрутился Коррелл.
— Допустим, — ответил Прескотт. — Не хочешь пачкаться — пусти-ка тогда меня поработать.
Коррелл вылез из кресла:
— Как мне, по-твоему, следить за работой линии, если ты будешь сидеть за моим пультом?
— Используй пульты линейных диспетчеров. Я понимаю, Фрэнк, что это неудобно, но что ж поделать.
Прескотт сел в кресло Коррелла и подтянул к себе микрофон:
— Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три». Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три»…
Коррелл изо всех сил треснул себя ладонью по лбу:
— Вот уж не думал, что доживу до такого: переговоры с убийцами, оказывается, важнее, чем управление дорогой, от которой зависит жизнь всего города!
— «Пэлем Сто двадцать три», прием… — Прескотт на секунду отключил микрофон: — Мы заняты спасением жизней шестнадцати человек. Это сейчас самое важное, Фрэнк.
— Да черт с ними, с пассажирами! Чего они, черт, хотят за свои паршивые тридцать пять центов — жить вечно?
Переигрывает, подумал Прескотт, но совсем чуть-чуть. Просто Фрэнк — фанатик своего дела, а фанатики — они всегда немного маньяки.
За спиной Коррелла ему были видны диспетчеры сети «Ай-Ар-Ти». Сидя за своими пультами, они тщетно пытались совладать с валом звонков. Ошарашенные машинисты звонили один за другим, и скоро диспетчеры оставили всякие попытки объясниться с каждым.
— Будь я на вашем месте, — не отставал Коррелл, — я бы взял нормальных парней, автоматы, слезоточивый газ… И взял бы штурмом этот чертов вагон.
— Слава богу, что ты не на нашем месте, Фрэнк, — серьезно сказал Прескотт. — Слушай, почему бы тебе не заняться своим делом и не предоставить полицейскую работу копам?
— Я жду указаний от начальства. А начальство консультируется. А какого хрена там консультироваться, когда все и так понятно? Надо просто разгонять пробку, пускать все поезда в объезд, а у меня на все про все огрызок путей длиной едва в милю, и все четыре колеи обесточены. И все это прямо в центре города, и если бы вы дали мне питание на две колеи или хотя бы на одну…