Опасный обольститель
Шрифт:
— Значит, ваш брак был несчастливым?
— Совершенно верно.
В какой-то момент взгляд Женевьевы стал совершенно безумным. Лукас очень удивился такой внезапной перемене настроения. Неужели всему виной вопрос о покойном муже?
— Вы думаете, титул герцогини недостаточная… плата за все мучения, которые принес вам покойный муж?
— Да, я считаю плату недостаточной, — сказала Женевьева. Настроение ее резко испортилось. И даже веселый блеск в темных глазах Лукаса и его шутливый тон не смогли его улучшить. — Советую вам быть осторожнее
— Простите, если чем-то обидел вас…
— Нисколько, милорд. Просто мне изрядно наскучил этот разговор. — С этими словами Женевьева отвернулась от него и, раздернув занавеску, принялась смотреть в окно.
Бенедикт некоторое время молчал. Эта яростная вспышка очень удивила его. Никогда еще он не встречал таких женщин, как Женевьева Форстер. Хотя за последние двенадцать лет женщин повидал немало. Правда, они вызывали в нем лишь физическое влечение, не более. Его не интересовали ни их внутренний мир, ни обстоятельства жизни.
Хотя, справедливости ради, интерес Бенедикта к Женевьеве никак нельзя было назвать страстью или даже влюбленностью. Он всего лишь хотел завести необременительный роман, руководствуясь практическими целями. Связь с женщиной усыпила бы подозрения общества. Он уже много раз заводил такие отношения, выполняя поручения короля. В такие моменты приходилось принимать приглашения на балы и вечеринки, появляться в обществе, хотя всего этого Бенедикт терпеть не мог.
Обычно женщины с радостью завязывали с ним знакомство, инициируя продолжение отношений. Но только не Женевьева. Она встречала все его попытки сблизиться с ней равнодушно и даже враждебно. С одной стороны, это раздражало его, с другой — делало образ Женевьевы еще более интригующим и загадочным.
— Могу я как-нибудь искупить свою вину перед вами? — с легкой улыбкой обратился к ней Бенедикт.
Женевьева повернулась к нему. Она все еще выглядела рассерженной.
— Вы ни в чем не виноваты. Это я должна была с самого начала сказать вам, что мой шестилетний брак был очень несчастливым. Я терпеть не могла мужа. Выдержала положенный год траура и теперь собираюсь веселиться и ни в чем себе не отказывать. Я даже не отказалась бы от легкого любовного приключения.
Бенедикт задумался. Он слышал, покойный муж был намного старше Женевьевы. Но не знал, что их брак был настолько несчастливым, что ей до сих пор больно о нем вспоминать. Интересно, что такого ужасного мог сделать ее муж?
— А вы хотели бы, чтобы это легкое любовное приключение произошло со мной? — спросил Бенедикт, вопросительно подняв свои черные брови.
— Нет, наша связь была бы слишком рискованной, — Невозмутимо ответила она. — Кроме того, вы прослыли опасным человеком. Вас даже называют Люцифером.
— Меня? Неужели? — удивился он.
— О да, — с улыбкой ответила Женевьева. — Поэтому любовное приключение с вами я бы не решилась назвать хорошей идеей. Скорее наоборот.
Она продолжала улыбаться иронично и холодно.
Раздражение Бенедикта росло с каждой минутой.
— Почему вы так уверены? Ведь вы совсем меня не знаете. Разве можно судить о человеке по светским сплетням?
— За время нашей поездки я успела достаточно изучить вас, — надменно парировала Женевьева.
— И что именно вам удалось обо мне узнать?
— Ничего особенного. Зато я поняла, что мы с вами совершенно разные люди. И потому отношения между нами невозможны.
Бенедикт все больше и больше нервничал. Еще ни разу он не испытывал такого беспокойства во время разговора с женщиной.
— Вы сегодня будете на балу у леди Хаммонд? — спросил он.
Женевьева жеманно пожала плечами.
— Я еще не решила, — сказала она. — Может быть, поеду на бал к леди Хаммонд, а может быть, поужинаю с графом Сэндхерстом.
— Вы собираетесь ужинать с Чарли Бруксом? — удивился Бенедикт.
От Женевьевы не ускользнуло презрение по отношению к Бруксу, в ее глазах мелькнуло удивление.
— Граф не только обаятелен и приветлив, но еще и красив как греческий бог, — пояснила она.
Да, граф действительно был красив и обходителен с дамами. Правда, поговаривали, что он самый сладострастный развратник во всем Лондоне. Хотя вряд ли это смутит Женевьеву. Ведь она мечтает о легком забавном любовном приключении. Может быть, даже выйдет за него замуж. Вряд ли граф похож на ее покойного мужа.
Почему же Лукаса так расстроили ее слова о предполагаемом ужине с Чарли Бруксом? Какое ему, собственно, до этого дело? Может быть, в нем говорит мужское самолюбие? Ему-то она отказала во флирте. Чем этот легкомысленный повеса и развратник лучше его?
— Сегодня вечером у меня важная встреча, но я быстро освобожусь, и мы смогли бы поужинать вместе, — предложил Бенедикт. — Ужин со мной можно считать легким забавным приключением, не так ли?
— Легким забавным приключением? Не думаю, но спасибо за предложение, — ответила Женевьева.
— Но почему? — спросил Бенедикт. Теперь в его голосе звучал плохо скрытый гнев.
— Я не хочу быть второй в вашем списке, — ответила Женевьева.
— Но это совсем не то, что вы подумали. У меня сугубо деловая встреча!
Женевьева кокетливо пожала плечами:
— Ну тогда, надеюсь, она увенчается для вас большим успехом, чем ужин со мной.
— Вы очень непоследовательны! — воскликнул Люцифер.
Женевьева посмотрела на него с улыбкой.
— Думаю, очень многие женщины с радостью согласились бы на ужин с вами, — тщательно подбирая слова, сказала она. — Но после пережитого за годы моего ужасного брака я хотела бы завести более романтические отношения, чем те, что вы можете мне предложить.
— Романтические?! — воскликнул Бенедикт и посмотрел на нее как на безумную.