Опасный пациент
Шрифт:
– Все нормально, – он ухмыльнулся. – Хотя, может, не помешало бы пропустить по маленькой.
– А вот без этого, – ответил Моррис, тоже ухмыляясь, – вам придется обойтись.
Бенсон вздохнул.
Моррис вышел из палаты.
Полицейские принесли к двери стул. Один из них сел, а другой встал рядом. Моррис раскрыл записную книжку.
– Вам нужно знать дальнейший распорядок, – сказал он. – Через полчаса придет сотрудник приемного отделения с финансовыми счетами – Бенсону нужно будет их подписать. Потом в половине четвертого его спустят в главный конференц-зал
– Нам принесут поесть? – спросил один из них.
– Я попрошу сестру заказать две лишние порции. Сколько вас будет дежурить – один или двое?
– Один. Мы работаем посменно по восемь часов.
– Я поставлю в известность сестер, – пообещал Моррис. – Лучше, если вы совместите свою пересменку с их графиком. Они должны знать, кто из посторонних находится на этаже.
Полицейские закивали. Наступила неловкая пауза. Наконец один из них произнес:
– А что с ним?
– У него одна из форм эпилепсии.
– Я видел парня, которого он избил, – продолжал полицейский. – Здоровенный парень, похож на водителя трейлера. Никогда бы не подумал, что такой коротышка… – он мотнул головой в сторону палаты Бенсона, -., мог такое учудить.
– Во время эпилептических припадков он становится агрессивным.
Полицейские задумчиво покачали головами.
– А что это за операция?
– Разновидность операции на мозге, которую мы называем операцией третьей стадии, – сказал Моррис. Он не удосужился объяснить подробнее. Полицейские все равно ничего не поймут. И, подумал он, даже если поймут, все равно не поверят.
2
Нейрохирургические общие конференции, на которых всеми хирургами больницы обсуждались наиболее интересные казусы, обыкновенно проводились по четвергам в девять утра. Специальные же конференции почти не созывались: слишком трудно было собрать весь персонал клиники. Но сегодня амфитеатр оказался забит до отказа: все ряды были заполнены фигурами в белых халатах. Присутствующие во все глаза смотрели на Эллиса, который, водрузив очки на нос, объявил:
– Как многие из вас знают, завтра утром в Центре нейропсихиатрических исследований будет произведена операция на височной доле мозга – операция третьей стадии, как мы ее называем, – на человеке.
В аудитории царила гробовая тишина. Джанет Росс стояла в дальнем углу амфитеатра у двери и наблюдала за происходящим. Она удивилась, насколько пассивно отреагировали присутствующие на это сообщение. Нос другой стороны, чего же тут удивляться. Все в больнице знали, что ЦНПИ давно уже подбирал хорошего кандидата для операции третьей степени.
– Я хочу попросить вас, – продолжал Эллис, – задавать как можно меньше вопросов пациенту, которого мы сейчас вам представим. Он очень ранимый человек и страдает весьма серьезным расстройством психики. Мы решили, что, прежде чем представить вам пациента, нам следует ознакомить вас с его психиатрическими данными. Наблюдающий психиатр доктор Росс познакомит вас с заключением. – Эллис кивнул Росс.
Она вышла к кафедре, обвела взглядом поднимающиеся полукругом ряды лиц и на мгновение разволновалась.
Джанет Росс была высокая, худенькая, очень миловидная загорелая блондинка. Самой Росс ее фигура казалась слишком костистой и угловатой, и ей иногда хотелось быть чуточку более женственной. Но она знала, что у нее броская внешность, и в свои тридцать лет, имея более чем десятилетний опыт в явно мужской профессии, она с успехом научилась пользоваться преимуществами своих внешних данных.
Она заложила руки за спину, сделала глубокий вдох и начала излагать заключение о состоянии больного быстро и лаконично – как обычно и делаются доклады на больших конференциях.
– Гарольд Франклин Бенсон, – говорила она, – возраст – тридцать четыре года, разведен, профессия инженер компьютерной техники, еще два года тому назад был абсолютно здоров, пока не попал в автомобильную катастрофу на шоссе Санта-Моника. После катастрофы он находился без сознания в течение неопределенного периода времени. Его доставили в местную клинику на краткое обследование, и на следующее утро он был отпущен домой в хорошем состоянии. В течение шести месяцев у него не было жалоб, но потом начались, по его словам, периоды «затемнения».
В зале стояла тишина: глаза присутствующих были устремлены на нее. Все внимательно слушали.
– Эти «затемнения» длились обычно несколько минут и повторялись приблизительно один раз в месяц. Обычно им предшествовали ощущения странных, часто неприятных запахов. «Затемнения» наступали, как правило, после принятия им алкоголя. Пациент консультировался с местным врачом-терапевтом, который сказал ему, что он просто слишком много работает, и порекомендовал снизить потребление алкогольных напитков. Бенсон послушался его совета, но «затемнения» не исчезли.
Год назад – спустя год после автокатастрофы – он понял, что периоды «затемнения» наступают все чаще и чаще и длятся дольше. Он часто приходил в сознание в незнакомой обстановке. В ряде случаев он обнаруживал на своем теле порезы и синяки, либо его одежда была порвана. Это означало, что он с кем-то дрался. Однако он никогда не мог точно припомнить, что же происходило во время этих периодов «затемнения».
Многие слушатели закивали. Они поняли, что она излагала им обычную историю болезни эпилептика с поврежденной височной долей мозга. Но самое неприятное было впереди.
– Друзья пациента, – продолжала она, – говорили ему, что он стал вести себя как-то по-другому, не так, как прежде. Но он не считался с их мнением. Постепенно он утратил контакт со всеми своими старыми приятелями. Как раз в то время – год назад – он сделал, по его словам, грандиозное открытие. Бенсон – специалист по компьютерам и работает в области создания искусственной жизни или машинного интеллекта. В процессе своих исследований, по его словам, он обнаружил, что машины состязаются с людьми и что в конце концов машины одержат верх и завоюют все человечество.