Операция «Анти-вуду»
Шрифт:
— Сколько?! — ахнул Пашка. Слегка изменился в лице даже генерал.
— Десять… или даже больше. Последним ее брал наш аспирант Вадим Аскольский с кафедры бразильской литературы. И потерял! Потом долго извинялся, принес вместо нее дореволюционное издание Данте из собственной библиотеки… — Анна Львовна неожиданно вздохнула. — Какой замечательный был мальчик! Умница, великолепный переводчик! Часами мог сидеть в библиотеке со своей диссертацией! Разумеется, ему было тогда вовсе не до книг… Такая трагедия, такая трагедия!
— Трагедия? —
— Если я верно помню, у него тогда погибла жена. Остался совсем маленький ребенок… Аскольский, к счастью, успел защитить диссертацию. Больше я о нем не слышала. Позвольте… но ведь эта книга давно списана из нашей библиотеки! — Анна Львовна прижала пухлый том к груди так, словно собиралась защищать его до последней капли крови. — Неужели вы ее заберете?!
— К сожалению, да, — твердо сказал генерал Полторецкий. — Но обещаю, что больше она не потеряется. И, как только мы отыщем Вадима Аскольского, книга к вам вернется. Если вы еще сообщите нам координаты вашего бывшего студента…
— К сожалению, ничего не сохранилось, — вздохнула библиотекарша. — Помню, его разыскивали по домашнему телефону с кафедры… и оказалось, что он продал квартиру, и там теперь живут совсем другие люди. Которые ничего о нем не знают. Возможно, он уехал с дочкой на родину покойной жены?..
— Как — на родину жены? — удивился декан. — Позвольте, я тоже неплохо помню Аскольского! Разве его жена была из другого города?
— Ничего вы не помните, Олег Георгиевич! — пожала плечами библиотекарша. — Жена Аскольского была африканкой!
Через четверть часа дед и внук Полторецкие вышли из кабинета декана. Свиридов провожал их.
— Очень, очень рад знакомству! Игорь Петрович, надеюсь сегодня вечером встретиться с вами на форуме! Мы еще не договорились по поводу значения ракетных войск во время летней операции на Втором Белорусском! А ваши сентенции, Командарм, просто восхитительны! Вы прирожденный риторик, с вами очень сложно спорить! Кстати… — декан слегка замялся, понизил голос. — Павел, вот вы упомянули, что вычислили всех участников форума. Я имею в виду, их подлинные имена…
Пашка, не отвечая, вопросительно смотрел на Свиридова.
— Вы не подумайте, что я в каких-то корыстных целях… Но мне страшно интересно, кто такой наш склочник Барбаросса! Этот товарищ мне столько нервов вымотал! И не мне одному! Вы хотя бы намекните… Клянусь, тайна во мне умрет! Слово Танкиста!
— Да очень просто все, Олег Георгич… — не обращая внимания на настороженное покряхтыванье деда, Пашка наклонился к уху декана, очень тихо произнес три слова и показал глазами в глубь приемной. Декан вздрогнул. Обернулся и впился взглядом в сухонькую Веру Аристарховну, мирно шуршащую бумажками.
— Невероятно!!! Верочка?! А впрочем… Павел, постойте! — он обернулся было к своим гостям, но тех уже и след простыл.
…— Атаман, хватит, давай теперь я понесу! Батон, ну скажи ему-у-у!
— Полундра,
Трое друзей двигались по узкому переулку возле метро «Новокузнецкая», по очереди таща Барона Самди, упакованного в Батоновский рюкзак. Сыпал снег, было сумрачно.
Сегодня, сразу после уроков, наспех собрали совет у Полундры. Пашка и Игорь Петрович отправились добывать сведения о потерянной книге, а оставшиеся члены поисковой группы решили нагрянуть к антиквару Шампоровскому. По телефону договорились о встрече, но Белку не отпустила старшая сестра:
«Ты за все выходные ни разу не подошла к инструменту! А скоро у тебя концерт! Нет, Бэла, ты садишься и играешь два часа, а потом — делаешь уроки! Или я не отвечаю за твое будущее! Видишь — я тоже никуда не еду, у меня этюды и теория композиции!»
Спорить было бессмысленно, и Белка уселась заниматься. Осталась дома и Натэла: она ожидала возвращения бабушки с гастролей и считала своим долгом по этому поводу отмыть всю квартиру и приготовить гору еды. Таким образом, к антиквару отправились Атаманов, Батон и Полундра.
Уже на лестничной площадке перед квартирой Шампоровского они услышали глухие удары.
— Что он там делает? — пробормотал Атаманов. — Сокровища свои заколачивает? Полундра, звони погромче, а то не услышит! Мы не можем, мы Барона держим!
Юлька подошла к делу ответственно и затрезвонила во всю мочь, время от времени поворачиваясь и бухая каблуком в железную дверь. Та отворилась так внезапно, что Полундра завалилась спиной вперед прямо в объятия Белкиного отчима — огромного бородатого дядьки с разбойничьим лицом.
— Юлька, сколько ж от тебя шума-то всегда! — весело заметил тот, ставя растерянную Полундру на ноги. — Что значит — генеральские гены! А дом этот, между прочим, признан архитектурным памятником! Если ты его разнесешь, мэрия тебе благодарна не будет!
— Здрасте, Сол Борисыч… А мы нарочно так громко… Боялись, вы не услышите! У вас там что-то та-а-ак громыхало!
— Не «что-то», а я! Кстати, молодые люди, вы очень вовремя! Раздевайтесь, подержите мне там планку. Я тут надумал полочку сбить…
— Ни фига себе полочка! — изумленно сказал Атаманов, увидев внушительную конструкцию из реек, планок и крепежей, занимавшую собой полкомнаты. — Это вам зачем, Сол Борисыч?
— А разве не видно — зачем? — Шампоровский обвел рукой комнату, заваленную антикварным хламом: книгами, статуэтками, холстами, рамами, старинной посудой, канделябрами и музыкальными инструментами. Даже огромный рояль едва был виден из-под заставлявших его фарфоровых фигурок, ваз и самоваров. — Надоел уже, в конце концов, этот бардак! Для работы приходится таскать это все из угла в угол, вещи портятся, падают и вообще…