Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
Может быть, если ты живешь здесь всегда, то этого гудения воздуха не чувствуешь.
На самом деле — это главное, что ощущает человек, пришедший оттуда.
Егор осмотрелся. В гулком здании покинутого цеха, в дальнем конце которого стояли штабеля ящиков, было совсем пусто. Может, поздно, может, выходной, а может, завод стоит.
Пол был пыльным. Пылинки, миллионы пылинок танцевали в воздухе, где из высокого окна цех пронзал по диагонали луч
Господи, это же солнце! Какая радость!
Егор сделал несколько шагов в сторону луча и остановился — увидел в пыли следы ботинок.
Вернее всего, следы агентов.
Они знали, куда идти. И пошли не прямо в торец цеха, как намеревался Егор, а направо, к небольшой двери.
Он быстро пошел по следам, но, еще не дойдя до двери, был вынужден остановиться, потому что перехватило дыхание.
Воздух здесь был тугим, он с трудом входил в легкие, когда спешишь. Это придется учитывать. Ты же мертвый человек среди живых в отпуске на три дня!
Приоткрытая дверь вывела Егора на заводской двор.
Наконец-то он на улице.
Вечерело. И было не поздно. Скорее тепло, чем холодно; ветер, налетающий вежливо и не спеша, был прохладным.
Множество звуков окружило Егора. И звонок проезжающего за высоким забором трамвая, и вороний крик, и лай собаки, и голос телевизора, передающего спортивный репортаж, и даже отдаленные переклики людей.
Перед ним была проходная.
Егор обернулся.
Сзади поднимался потрепанный корпус цеха, но справа и слева стояли целые и обитаемые здания. Видно, это был большой завод.
Егор вошел в проходную.
Бабка, сидевшая за турникетом, пронзила его орлиных взором из-под сильных очков и спросила:
— Ничего с собой не прихватил?
— Как же можно? — возмущенно и правдиво ответил Егор и этим вахтершу убедил.
Пройдя, он остановился, словно только сейчас вспомнил о пустяке.
— Простите, тут двое наших были, — сказал он. — Один худой, а другой с бородкой, как у Ленина. Они давно прошли?
— Эти-то? Минут десять. Но ничего про тебя не говорили.
— И не должны были, — согласился Егор. — А куда они пошли?
— Мне откуда знать? Я за ними не бегала. Но думаю, что на трамвай пошли. Куда еще у нас пойдешь? У нас только у коммерческого директора джип есть.
Егор вышел на площадку перед проходной. По обе стороны тянулся высокий некрасивый бетонный забор.
Вот и трамвайная линия.
Егор вышел к ней, посмотрел в обе стороны и увидел белую табличку на проводах — остановку.
Там стояла женщина.
Егор решил не терять времени.
— К Московскому вокзалу, — спросил он, — в какую сторону?
— Отсюда, — ответила женщина, — отсюда трамваи ходят.
Егор
Женщина охватила его цепким и быстрым взглядом.
— Работу ищешь? — спросила она.
— Нет, не ищу, — ответил Егор. Он не хотел заводить разговоры — он мог проговориться, показаться чужим. Правда, паспорт у Егора был: он всегда носил с собой паспорт с московской пропиской.
— Поизносился, — сообщила ему женщина.
Егор внимательно посмотрел на нее.
Она тоже была одета не лучшим образом, в руке — авоська с пустыми бутылками, молодое лицо красное, как на морозе. От нее пахло перегаром и потом.
— До вокзала далеко? — спросил Егор.
— Дай десятку, сообщу.
— Нет денег.
— Так я и думала. Вопросы задавать — все вы мастера, а как помочь человеку, вас нету. Может, продать чего хочешь?
Подошел трамвай. Он был полупустым.
Женщина вошла перед Егором и встала рядом.
Егор хотел было спросить у нее, какое число, но удержался — уж очень она болтлива.
Вместо этого он спросил:
— До Московского сколько ехать?
— Скоро будем. А часы не продашь?
И только тут, как вспышка, на Егора обрушилась мысль: он же кинулся в Верхний мир без денег! Совсем без денег.
Именно когда подумаешь о таком, начинаются новые неприятности.
Трамвай остановился на углу большой улицы. В него вошли два парня, у одного на груди — бляха.
— Прошу приготовить билеты, — сказал он.
Второй быстро прошел в другой конец вагона, чтобы отрезать путь к отступлению безбилетникам.
— Все, нам кранты, — сказала женщина. — Теперь держись за меня, не пропадешь.
— Ваш билет? — контролер приближался к ним.
Второй подошел к женщине и Егору.
— Ваш билет, — сказал он, не глядя на пассажиров.
— Может, лучше бутылки купишь? — спросила женщина. — Бутылки хорошие, отечественные. А то мне далеко ехать до ларька.
— А пошла ты, Верка, — сказал контролер.
— Парень со мной, — сказала женщина. — Любовник.
— А где Емельян?
— Емельян в отлучке, — сказала женщина и громко засмеялась.
— Триппером заразила? — спросил контролер и не получил ответа.
Контролеры сошли с трамвая.
— Хорошие ребята, — сказала женщина. — Только хамье. Ты не слушай про триппер. Емелю дружки порезали. Из-за пустяков — лишний помойный ящик заказал. Представляешь?
Егор сообразил, что она очень молода. Кожа на лице красная, огрубевшая, а зубы целые, губы пухлые — она еще не стала развалиной. И белки глаз пока еще не красные, а белые, нормальные, с голубыми кружочками зрачков.