Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
Свет оттуда раздражал, он был болезненным и мерцающим.
Агенты Берии задержались, не решаясь сделать шаг.
— А ну, пошли! — крикнул Берия, словно на лошадей.
Как ни странно, этот окрик воздействовал, и шахматисты дружно, парой, как малыши в яслях, шагнули к свету и исчезли, поглощенные им.
И тут же Феничка отпустил занавес.
Свет из-за занавеса тускнел, пока не пропал.
— Славно потрудились, — сказал Феничка. — Какие планы на будущее?
— Через три дня
— То есть если они возвратятся — хорошо, а если не возвратятся — еще лучше?
— Нет, — задумчиво ответил Берия. — Я не планирую их ликвидировать. Если они выполнят задание — пускай живут. Если решат остаться там, то через три дня помрут. Для меня это будет ударом.
— Доктор сказал? — Феничка был в курсе многих дел Берии, и Лаврентия Павловича это не удивляло и не сердило.
— Доктор сказал. Это его вакцина.
— Ценный фрукт — этот доктор.
— Мне он не нравится, но я пока не могу себе позволить…
— …его ликвидировать, — закончил Феничка фразу за Берию. — Потому что он единственный, кто может сделать вакцину. А мой уважаемый собеседник не исключает, что вакцина может понадобиться и ему самому.
— Если рейд моих шахматистов провалится и если вакцина будет действовать дольше…
— Добро, я устал, мне надоели ваши заморочки. Идите в Смольный, товарищ вождь. Планируйте великие дела. Сколько еще консулов осталось?
— Не говори глупостей.
— А я ничего другого не умею.
Егор отпрянул за колонну, Берия в сопровождении двух охранников быстро прошел к выходу из здания.
Стало тихо.
Потом послышался голос Фенички:
— Вылезайте, лапушки, вылезайте, милые, порадуйте стариковское сердце.
В ответ раздался детский смех.
Егор выглянул из-за колонны.
Феничка стоял на открытом месте, расставив руки и ноги, и был похож на пингвина.
А у его ног прыгали и пели две маленькие девочки в кружевных платьицах, что было совершенно немыслимо, так как дети в Чистилище не попадают. А если и встречаются, старше десяти — когда человек уже догадывается о существовании смерти.
Феничка раскачивался, как игрушечный пингвин, и тоже танцевал, неуклюже и уморительно.
— В саду родилась елочка, — пели девочки.
— В саду она росла, — вторил им Феничка.
На полу что-то шевелилось — и с некоторым ужасом Егор увидел, что несколько крыс тоже танцуют с девочками, перебегая между детских ножек и даже становясь на задние лапки.
Это был веселый, хоть и несколько жутковатый праздник, Егор непроизвольно сделал шаг вперед, не заметив, как покинул спасительную тень, и Феничка крикнул ему:
— Молодой человек, а молодой человек, присоединяйтесь к нам.
Девочки, завидя Егора, подбежали к нему и потащили на центр танцевального круга, вцепившись в брюки.
И тогда Егор догадался, что это вовсе не девочки, а две одинаковые лилипутки.
— Все в круг, все в круг, с нами наш веселый друг! — распевал Феничка.
Волей-неволей Егор был вынужден принять участие в веселье, правда, душа у него не лежала к танцам, но важнее всего было не испортить отношений с Феничкой.
Они топтались друг против друга, а внизу, дергая за брюки и за пальцы рук, суетились лилипутки.
— Тебе чего надо? — спросил вдруг Феничка.
— Мне надо туда.
— Задание Лаврентия Павловича? Операция «Гадюка»?
Вот тут надо было ответить правильно. Ошибешься — неизвестно, удастся ли достичь цели.
Если не знаешь, что говорить, говори правду — так сказал как-то дядя Миша. А может, прекрасная Тамарочка? Она неожиданно рождала афоризмы вперемежку с очевидными глупостями.
— Нет, — сказал Егор. — Мое собственное задание. Я название операции в первый раз слышу.
— Ну, ты смельчак! — удивился Феничка, он раскачивал желтой блестящей головой, как китайский болванчик, посреди желтого шара блестели маленькие черные глазки. — Я же тебя сейчас сдам охране!
— Ой, не сдавай, папочка, не сдавай! — наперебой закричали лилипутки. — Он хороший мальчик.
— Ты там помрешь, — сказал Феничка.
— Ах, он там помрет! — завопили лилипутки.
— Познакомься, — сказал Феничка, — Анжела и Дездемона, заслуженные артистки республики. Встань на колено.
Егор подчинился.
Он опустился на колено, лилипутки — хорошенькие, круглолицые, но уже немолодые, по очереди сделали книксен и протянули ему махонькие ручки. От них почему-то пахло конфетами, хотя здесь не было запахов.
— Я не помру, — сказал Егор, поднимаясь с колена. — Мне ввели вакцину.
— Ах вот почему Лаврентий Павлович объявил доктора предателем!
— Доктор здесь совершенно ни при чем. Но мне нужно срочно туда попасть.
— Скажи зачем. Постарайся рискнуть и стать дважды честным. — Феничка засмеялся.
— Я хочу их остановить.
— Вот это уже поступок, — сказал Феничка.
— Он герой, герой! — кричали вразнобой лилипуточки. — Ему венок, венок на головку!
— Кому служишь? — спросил Феничка.
— Людям, — сказал Егор.
— Такого не бывает. Людей здесь нет.
— К счастью — есть, — ответил Егор и показал на лилипуток. — Посмотрите — это же настоящие люди, и даже танцуют.
— Вот именно! — закричала тонким голосом одна из лилипуток. — А нас многие не понимают и презирают.