Операция «Невеста»
Шрифт:
— А почему жальник, когда надо говорить кладбище? — прицепилась образованная девушка.
— Сам не знаю, — пожал в ответ плечами. — Здесь все так говорят. Наверное, остатки местного говора племени звездичей. В других городах кладбище, а тут — жальник. Даже в Добрине, до которого пара дней пути, все называется по-другому. Но я уже привык, мне все равно.
Большие Звездуны постепенно разрастались, и жальник рос вместе с городом. Уже несколько раз ограду переносили. Сперва ставили дощатый забор, потом клали кирпичную основу и сверху — кованую решетку с воротами. Причем пока не заканчивали строительство нового забора, старый не убирали, чтобы покойники не оказались похороненными за
После того что тут произошло два года назад — выгорела целая улица, да еще поднятые прежним священником упыри атаковали город, — жальнику срочно понадобились новые места для могил. И новый дощатый забор уже стоял. По счастью, выстроен он был кое-как, и некроманты проникли на территорию, просто выломав доску.
Уже вечерело, сизые сумерки позднего лета окутали все вокруг. Было тихо и романтично. Старая часть жальника заросла большими деревьями и кустами, на новой тут и там между могил и надгробий шелестели листочками молодые деревца.
Утоптанная до твердости камня дорожка вела под сень деревьев. За ними на небольшом холме красовался храм Смерти, возле которого жило около десятка монахов-«смертников». Они по мере сил ухаживали за могилами, подправляли надгробия и насаждения, подметали дорожки, прибирались в храме, совершали ежедневные богослужения как в честь самой богини Смерти, так и поминая покойников по просьбе родных и близких. Они же копали могилы, помогали на похоронах и даже могли отпеть покойника, если у священника руки не доходили. Я был обязан предупредить «смертников» о визите, и с этой мыслью направился по дорожке.
Студенты топали по пятам.
— Ничего интересного, — шептала Дорис-Марджет, — самые обычные захоронения. Таких сотни на любом городском…
Заунывный вой заставил девушку подпрыгнуть на месте.
— Мама!
— Она что, здесь? — не оборачиваясь, поинтересовался я. — А почему меня не предупредили, что ты с мамой приехала?
Зимовит заржал, за что его с размаху треснули сумкой по плечу.
— И ничего я не с мамой! — запальчиво возразила Дорис-Марджет. — Просто я… Это так неожиданно! А здесь точно тихо?
— Не то слово, — усмехнулся я.
И словно споря с моими словами, вой повторился. На сей раз чуть ближе, с переливами, и такой печальный, что захотелось приласкать сиротинушку.
— А это что такое?
— Не обращайте внимания. Местная нечисть развлекается. В той стороне река. Всякие твари иногда перебираются на наш берег.
— Какие всякие?
— Ну… гули.
Вой прозвучал в третий раз. Студенты дружно вскрикнули.
— Г-г-гули? А п-почему ведьмаков не в-вызвали? — слегка заикаясь, поинтересовался Зимовит.
— А смысл? — Я продолжал шагать вперед, помахивая прутиком. У подножия старых деревьев было мало растительности, лишь возле тропы поднимались стебли травы, и я сшибал их на ходу. — Ну приедет ведьмак. Ну пошарится по кустам. Ну подстрелит парочку… Так ведь гули прекрасно размножаются! Они разбегутся, а потом вернутся опять. Да у нас они безобидные. Кто мне скажет, чем питаются гули?
— Гули, или кладбищенские трупоеды, — дрожащим голосом начала рассказывать Марджет, — полиморфный подвид мелкой нечисти. Чаще всего появляется в виде небольших собак, лишенных шерсти или с шерстью, растущей клоками, с другими уродствами вроде выпученных глаз, отсутствия ушей или на трех ногах. Активны, в отличие от подавляющего большинства нечисти, всесезонно, но особенно часто встречаются во время войн, эпидемий или стихийных бедствий. В обычное время бродят поодиночке, опасны только в стае от пяти и более особей. Питаются телами, оставшимися без погребения. Во
3
Классы опасности по учебнику распределяются следующим образом: Опасен для всех, даже для представителей своего вида; 2. Опасен не только для людей, но и для большинства видов нежити и нечисти; 3. Опасен только для людей; 4. Опасен только при определенных условиях; 5. Практически никому не опасен; 6. Сам всех должен опасаться. (Прим. Згаша Груви.)
— И правильно делали, — кивнул я, мысленно поставив девчонке большой плюс за знания. — Это работа для ведьмаков. А некромантам гули даже полезны. Кто скажет чем?
На сей раз ответ пришел от Зимовита.
— Они упырей не жрут, — заявил парень.
— Правильно, а почему?
— Ну-у… э-э-э… Потому что ядовитые?
Дорис-Марджет захихикала.
— Абсолютно верно, — кивнул я. — Поэтому некроманту во время массовых эпидемий и во время войн нет нужды нейтрализовывать абсолютно все найденные тела, а только те, на которых нет следов погрызов гулей. Как правило, это личинкина разных стадиях зрелости.
— Н-ну да, — кивнула девушка. — Я как-то читала статью о приручении гулей — дескать, они могут помогать отыскивать личинки.Только эти опыты провалились…
— Потому что гули отдельно от стаи существовать не могут. А два гуля — уже стая. И эта стая в принципе может представлять опасность, потому что, как я уже говорил, гули прекрасно и быстро размножаются. Кроме того, они все-таки отвратительно выглядят, едят только падаль и ужасно воняют.
— А кто тут у вас еще водится? — это опять-таки спросил Зимовит.
— Да так, мелочь всякая. — Я пнул ногой кочку на тропе, и она с шипением укатилась в заросли. — Ламии ползают, оборотни иногда забегают, шишиги…
— Каракоруши, [4] — вставила Марджет.
Это она на моего кота намекает. Интересно, как определила, если даже я сам давно махнул рукой на попытки идентифицировать Зверя?
Между стволами мелькнула белая тень. Скользнула мимо камней, выплыла на тропу…
— Призрак! — хором выдохнули студенты. — Значит, где-то здесь…
4
Каракоруш— мелкий бес, часто появляется в виде кота. В отличие от «классических» бесов по доброй воле служит хозяину, помогает в делах и даже может приносить деньги.
— Значит, где-то здесь его могила, — отрезал я. — И ничего больше. Тут есть несколько неупокоенных душ. Мы пытались загнать их на вересковые пустоши, но они каким-то чудом ухитряются просачиваться обратно.
Это было правдой. Нет ничего хуже настырного привидения, которому плевать на традиции и которое ужасно хочет остаться на земле. Можно махнуть рукой — пусть себе бродит! — но от скуки эти сущности скоро начинают проделывать над людьми шутки. Сначала безобидные, потом все более изощренные и злые. Кроме того, им надо чем-то питаться. Духи поглощают эмоции, а самые сильные — страх и любовь. Вот они и пугают всех кого ни попадя.