Операция «Невеста»
Шрифт:
В это время раскатистый бас взлетел под самый потолок:
— О, целитель бренной плоти! Я закончил, можно начинать!
Лишь один человек во всем мире обладал таким проникновенным басом, однажды на спор он голосом разбил хрустальный бокал. Честное слово, если бы у меня над ухом внезапно во все горло так рявкнули, я бы тоже разбился от неожиданности.
Священник пра Бжемыш шумным ураганом пронесся по больнице.
— Я его отпел и причастил, — во весь голос сообщил он. — Можете начинать операцию — клиент готов!
— Что за операция? — машинально поинтересовался я.
— Не ваше дело, — прошипел целитель.
— Сущая ерунда, — отмахнулся пра. — Ногу отрежут —
— Выход — там! — Целитель ткнул пальцем в сторону дверного проема.
— Спасибо, я знаю…
Пра Бжемыш, услышав голос, повернулся в мою сторону.
— Вот так встреча! — гаркнул он на всю больницу. — Мастер Груви! Давно не виделись! Какими судьбами?
Раскинув руки в стороны, священник кинулся обниматься, и мне с трудом удалось подавить малодушное желание взобраться по гладкой колонне под самый потолок. По опыту знаю, что избавиться от жаждущего общения пра можно лишь двумя способами: либо вообще с ним не встречаться, либо, если встреча все же состоялась, как можно скорее напоить святого отца до полной невменяемости и бежать, оставив бесчувственное тело храпеть под столом в кабачке. Был еще и третий способ, но мне, как некроманту, он не подходил — кому охота заполучить персонального призрака, который всюду таскается за вами и материализуется в самый неподходящий момент, дабы возопить во все горло: «Ты почто меня обидел?»
— Я… э-э-э… тут мимо проходил. И уже ухожу!
Я рванул к выходу, надеясь на фактор внезапности, но меня остановили, дернув за шиворот.
— Уходите? Значит, вы свободны сейчас?
— Э-э-э… Не совсем! — затрепыхался я, чувствуя, что не достаю ногами до пола. — У меня еще много дел!
— Дела подождут! — громогласно заявил пра Бжемыш и, крепко обхватив тощую некромантскую шею своей ручищей, поволок свою упирающуюся жертву прочь.
Больные провожали нас взглядами, в которых причудливо смешались облегчение и разочарование. С одной стороны, это хорошо, что некромант покидает больницу, а с другой — с ним вместе уходит и пра. Больные иногда так нуждаются в сочувствии, и порой лишь священник может его оказать.
На улице я сделал еще одну попытку вырваться из захвата. Бесполезно! Помнится, в тюрьме инквизиции мне пришлось сидеть в колодках, так вот, разломать их было намного легче, чем разогнуть локоть, обхватывающий шею. Дернувшись пару раз, я попробовал поджать ноги, повисая всем весом, несколько раз укусил святого отца за предплечье, пнул его локтем в бок — безрезультатно. Меня несла стихия, и оставалось лишь отдаться на ее милость.
— Что-то вы в последнее время совсем меня забыли, — рокотал над ухом голос. — И вы, и ваш коллега.
— Дела, — прохрипел я, отчаянно сражаясь за каждый глоток воздуха.
— Всех дел не переделаешь! Сказано: «Делай, что должен, и будь что бу…» Нет, это не совсем к месту… Мм… «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается!» Вот! Не скоро! Следовательно, торопиться не стоит. Так куда мы так спешим?
— Никх… худа. — Я уперся ногами в землю. — Я никх-кх… никх-худа не спешу!
— И прекрасно! Я тоже не тороплюсь!
— Может, выпьем? — Надежда спастись ожила в душе снова. Конечно, мне ни за что не перепить святого отца — при его-то габаритах! — но можно попытаться удрать. Не будет же он держать меня вечно?
— Отличная идея!
Многострадальная шея была освобождена, но лучше не стало. Вместо этого мощная длань сдавила локоть так крепко, что рука уже через полминуты начала терять чувствительность. Ему надо при операциях помогать — немного подержать руку или ногу, и их можно смело
Ближайшее питейное заведение располагалось на первом этаже гостиницы, стоявшей на площади. Двор для приезжих представлял собой мрачное прямоугольное здание из серых камней, с массивным крыльцом и тремя рядами одинаковых маленьких окошек, забранных решетками. Высокий забор и тесовые ворота довершали сходство с тюрьмой. Отличие было невелико — ворота здесь все-таки чаще были распахнуты настежь, а из пристройки-трактира по вечерам раздавались веселые песни и крики пирующих, а не стоны несчастных узников.
Держа друг друга под ручку, мы, как два закадычных друга, направились в ту сторону. В голове зрел план заполучить святого отца себе в союзники. А вдруг он может подсказать что-то дельное и менее противозаконное?
Денек стоял солнечный, теплый, весь такой летний — несмотря на то, что стоял зарев-месяц. [2] В преддверии базарного дня на площади уже выставляли переносные лотки и прилавки, так что пришлось лавировать между ними, время от времени отвечая на приветствия. Многие в Звездунах знали пра Бжемыша в лицо, так что его спутник основательно взмок, представив себе, что о нем станут судачить чуть позже. Городской некромант — личность неприметная, и вдруг так засветиться…
2
Зарев-месяц— последний месяц лета.
Возле помоста для публичных казней стоял почтовый дилижанс. Люди уже разошлись, возница распрягал лошадей — в обратный путь он тронется только завтра утром. И мы бы со святым отцом проследовали мимо, если бы не двое молодых людей.
Судя по помятым и пропыленным одеждам и битком набитым баулам, это были приезжие. Парень лет двадцати с небольшим и девушка на пару лет помоложе. Они в два голоса пытались что-то выяснить у местного жителя, и опять-таки все кончилось бы мирно, но горожанин уже устал от болтливой парочки и стрелял глазами по сторонам — куда бы смыться. В какой-то миг наши взгляды встретились.
— Да вот же он!
Энергичный вопль взлетел над площадью. Девушка и парень оглянулись и вслед за указующим перстом уставились… правильно, на меня. Их взгляды, ошалелые и уставшие, мгновенно сменились воодушевленно-хищными.
— Господарь некромант?
Парень полез за пазуху, доставая свернутый в трубочку пергамент. На одном его конце болталась большая круглая печать, и я занервничал.
— Что?
— Это вы? — Девушка решительно двинулась в мою сторону. Парень, одной рукой тыча в меня пергаментом, другой подхватил баулы и поволок следом. — Вы-то нам и нужны!
— Зачем?
— Надо!
— Я ничего не делал! Это не я! Я тут ни при чем! Отпустите меня! — Двумя руками схватился за руку пра Бжемыша, пытаясь разогнуть локоть. Маневр не остался незамеченным.
— Держите его! — взвилась девица, переходя на бег. — Он нам нужен живым!
Дело плохо. Когда некроманту говорят, что он нужен живым,значит, таким и надо оставаться как можно дольше.
В критических ситуациях человек может показывать чудеса ловкости. Изогнувшись, я врезал пра Бжемышу ногой в голень. Тот выругался, припадая на ногу. Ужом вывернувшись из захвата, я рванул прочь. Вслед мне неслись крики толпы, вопли двух молодых людей и сочный мат святого отца.