Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Задернуть шторы! – прогремел бас Кнута Олсена, — детей от окон, живо!
Ряды выровнялись, слева сверкнули топоры цвергов. Дарин рубил давнего врага деловито, словно уголь в шахте, Строр про себя считал удары – это был его первый настоящий бой, и юный цверг больше всего опасался опозориться перед командиром. Харис, заметившая, что правый фланг медленно сползает назад, за спинами людей бросилась туда, на подмогу.
Олаф расстрелял уже половину патронов, припасенных на ближайший месяц, но одного ружья против сотни орков явно не хватало. Ряды нападавших и защитников смешались в густой свалке, и Снуриссон, аккуратно спрятав ружье между служившими ему прикрытием дровами, вытащил из-за пояса нож.
Крики раненных тонули в лязге и грохоте битвы, но отступавшие поначалу сельчане вошли в боевой раж, кровь пращуров, текущая в их жилах, загорелась боевым пожаром, и теперь уже орков теснили к реке. За спинами врагов мелькнула тень, высокая девушка в джинсах и кожаной куртке голыми руками свернула шею одному из зеленокожих монстров, вырвала ятаган из когтистой лапы, вихрем закружилась в смертельном танце.
Вмешательство Брунгильды переломило ход сражения. Уже через несколько минут оставшиеся орки были прижаты к реке и безжалостно зарублены все до единого. Дарин еще днем предупредил сельчан, что пленных брать бесполезно, языков орки не знают и даже на своем наречии объясняются с трудом. Возможно, кто-то из племенных вождей и обладает достаточным разумом, чтобы с ними можно было вести переговоры, но для этого нужно будет добраться до них в подземных логовах, а это задача не для полусотни впервые побывавших в рукопашной фермеров.
Брунгильда, все еще потрясенная происшедшим, попыталась скрыться, как только люди, покончив с последним орком, поспешили на помощь раненным товарищам. Сельчане потеряли в этом бою всего десятерых, но и этого было довольно, чтобы горе утраты затмило радость победы. Беда пришла к ним нежданно, и, хотя они отразили ее худшие последствия, безвременная смерть здоровых мужчин от рук «сказочных чудовищ» поразила их своей нелепостью.
Дарин перехватил девушку уже у самой кромки леса. Цверг узнал ее. Это она крутилась несколько месяцев назад у «Врат Ночи». Странная девушка. Неправильная.
— Спасибо за помощь, — произнес он, неожиданно, как из-под земли, выскочив прямо перед ней и преградив дорогу.
— Не за что, — хмуро ответила Брунгильда, разглядывая цверга.
— Я видел тебя, — кивнул Дарин, — там, у «Врат». Ты чего-то ждала? Или искала?
— Не твое дело, — огрызнулась Валькирия.
— Мое, — покачал головой Дарин, — а если Врата откроются, то вообще – всеобщее. Ты знаешь, что за ними?
— Я… — Брунгильда задумалась, — что ты знаешь о Рагнареке?
— Я знаю то, что если йотуны выйдут из Врат, то у нас будут проблемы, более насущные, чем Рагнарек, — фыркнул Дарин, — Один в Асгарде, а Врата тут, под самым носом. А барьеры рушатся. Орки, вон, уже выползли. Но они, как и мы, сидели тут, рядышком. Йотунхейм далеко. Пока. Не буди лихо…
— Всеотец ближе, чем ты думаешь, — гордо вскинула голову Брунгильда, — я знаю, где его найти. Вот только настал ли час?
— Не знаю, о чем ты, — проворчал Дарин, — если о том кровопийце, что разделался с Волками-оборотнями, то… Впрочем, постой-ка! Ведь ты тоже… Ну да! Нет, девочка, если ты умерла, это не повод тащить за собой в ночь весь мир. И кровопийца твой никакой не Один. Это я тебе точно скажу. Глаз-то у него сколько?
— Два… — с сомнением протянула Брунгильда, — оба на месте. Значит, все эти годы я приближала не ту Войну?
— Опять не знаю, о чем ты, — вздохнул старый цверг, — но совет дать могу. Поговори с теми, кто знает об этом больше. Найдутся такие, раз уж барьеры рухнули. А за Вратами мы приглядим, обещаю.
— Возможно, ты прав, — Брунгильда прикусила губу, эти слова дались ей нелегко, — наверное, прав. Я поищу, кому можно задать вопросы. Но, если что, отыщу тебя даже под землей.
— Отыщешь, — улыбнулся Дарин, — я не прячусь. До встречи, Валькирия. Береги себя.
— Ты тоже, — Брунгильда отступила во тьму, и уже через секунду ворон снова взмыл в небо, разворачиваясь к югу.
90. Авиабаза Неллис. Невада. Войцех
— Сока хочешь? – спросила Мелисента, отставляя ноутбук на мощеный мраморной плиткой пол у бассейна и поднимаясь с шезлонга. — Я пойду, возьму себе апельсиновый.
— Ммм… — Войцех прислушался к своим ощущениям, — вроде нет. И вообще ничего такого не хочу. Может, когда стемнеет.
Мелисента с беспокойством поглядела на его фарфоровую кожу, открытую прямым солнечным лучам, за исключением голубой полоски плавок.
— Может, тебя кремом намазать? – спросила она. — Сгоришь ведь…
— Если бы мог, уже бы сгорел, — усмехнулся Войцех.
— Я не о том, — Мелисента виновато опустила голову. Вспоминать о том страшном рассвете ей сейчас не хотелось вовсе, — ты же блондин. Это мне солнце нипочем.
Белоснежный строгий купальник подчеркивал матовую смуглость ее бархатистой кожи, и в тени длинных ресниц глаза искрились синевой звездной ночи. Войцех залюбовался, но тут же встряхнулся, покачав головой.
— Я регенерирую быстрее, чем сгораю, — улыбнулся он, — но и загореть не получится. Усы после пробуждения на месте, я вчера экспериментировал.
Он повернулся поудобнее, и снова открыл заложенную пальцем толстенную книгу.
— У меня всего три дня на подготовку, — напомнил он, — и то Фьялар ворчал. Не отвлекай меня, пожалуйста. Вот метеорологию добью, и сделаем на полчаса перерыв. Поговорим, о чем ты захочешь.
Мелисента вздохнула. Уверенности в том, что она решится поговорить о том, чего ей по-настоящему в этот момент хотелось, катастрофически не хватало. Девушка молча кивнула и направилась к бару за соком.
Три дня превратились практически в трое суток. Войцех использовал свои новые возможности на полную катушку, засев за учебники на шестьдесят часов. Спать он лег ночью, перед самым выездом на авиабазу Неллис, где генерал Оскар Мартин, по просьбе МакГи, организовал почти официальный экзамен на лицензию гражданского летчика. Теорию предполагалось сдавать без всяких скидок, практику – на самолете Cessna-404, летные часы вписали со слов экзаменующегося, не уточнив, где и когда он их ухитрился налетать.