Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле
Шрифт:
В отличие от Морриса, Джек не был выдающимся учеником, но учился достаточно прилично, так что Советский Союз поручил ему серьезное задание. Коминтерновец объяснил ему, что коммунистическое подполье в Германии остро нуждается в деньгах и что у американца больше шансов их доставить. Готов ли Джек попробовать?
Джек хмуро буркнул, что готов выполнить партийный долг, даже если миссия окажется опасной. В действительности ему не терпелось развлечься в Германии.
С поясом, набитым крупными долларовыми купюрами, он отправился в вагоне первого класса через Варшаву и Данциг в Берлин. В кафе и кабаре, галереях и музеях он выглядел молодым американским туристом — прожигателем жизни. Он не спеша
В Коминтерне его горячо поблагодарили и к концу обучения попросили повторить эту миссию.
Джек зарегистрировался в берлинской гостинице средней руки как Джон Уильям Фокс, проживающий по адресу: США, Нью-Йорк, 18-я Западная улица, 845, и заявил, что цель его приезда — отдых. Он снова стал обычным состоятельным туристом. Обедая в ресторане на Унтер ден Линден, Джек все время косился на эффектную блондинку с шикарной фигурой, сидевшую за соседним столиком с пожилым мужчиной. Когда он начал расплачиваться, мужчина подошел к его столику и вежливо представился по-английски. Он случайно услышал, что Джек говорил с официантом по-английски, и догадался, что тот — американец. Когда Джек кивнул, немец сообщил, что у него в Сент-Луисе родственники, выразил восхищение Америкой и заметил, что они с женой не прочь попрактиковаться в английском. Не будет ли Джек так любезен выпить с ними бренди или кофе?
В последнее время в Берлине Джек заметил, что немцы ведут себя с иностранцами официально и сдержанно. Но его новые знакомые казались искренними и приветливыми, они интересовались и Соединенными Штатами, и им лично. Беседа оказалась настолько приятной, что они выпили несколько порций бренди и договорились через пару дней встретиться и пообедать в кафе неподалеку от гостиницы.
К радости Джека, в кафе пришла одна жена, извинившись, что из-за неожиданных проблем муж задержался в командировке и не вернется до завтра. За обедом она часто томно улыбалась, пристально вглядывалась в него большими темными глазами и дважды коснулась его бедром. Позже он предложил зайти к нему в номер, где они провели несколько упоительных часов любви.
На следующий день, передав очередной пакет с долларами на станции подземки, Джек в роскошном купе отправился в Данциг. Он уже поздравлял себя с успехом, когда дверь купе открылась. В дверях стоял обманутый муж.
«Мне конец», — подумал Джек.
Однако радушные приветствия мужа заронили огонек надежды. Возможно, тот ничего не знал? Он не упоминал о жене, а вместо этого заговорил об опасности кровожадных большевистских варваров, угрожающих цивилизации. Потом сообщил, что он — офицер немецкой разведки и хочет завербовать Джека, так как американский паспорт позволит тому попасть в Россию.
Джек заверил офицера, что весьма польщен его предложением. Большевики в самом деле мерзавцы. Но он уже говорил, что собирается начать в Нью-Йорке новое дело, решающее для его карьеры, и по крайней мере на пару лет откажется от путешествий за границу. Не мог бы тот дать ему визитку или номер телефона на случай, если обстоятельства изменятся? И как бы между прочим поблагодарил за вчерашнюю встречу и просил передать привет его восхитительной жене.
Все это укрепило положение Джека в Коминтерне. Он не только выполнил два опасных задания на территории нацистов, но еще и отразил попытки профессионального разведчика завербовать себя, да к тому же соблазнил его жену! Этого умного молодого человека ждало большое будущее. На него можно было положиться, ему можно доверять; это достойный брат Морриса.
Моррис к тому времени женился на коммунистке из украинской семьи и стал главным партийным организатором в штате Висконсин. В московской школе инструктор, цитируя Ленина, говорил: «Хороший коммунист должен иметь мысли большевика и энергию американца». В Милуоки Моррис продемонстрировал оба качества: он вербовал членов профсоюза и интеллигентов, выступал на политических собраниях, проводил уличные демонстрации и даже боролся за пост мэра. Предвыборная кампания принесла ему сравнительно немного голосов и несколько болезненных провалов, так что он жаловался:
— Иногда я думаю, что агитатором быть не так легко.
Он признавал поражения естественными атрибутами своей работы. Ему никогда не приходило в голову, что враждебность народа, с которой приходится сталкиваться, — это результат ущербности его политических взглядов. Нужно просто научиться лучше доносить лозунги свободы до народных масс. А потому изучал рекламу «Кока-колы» в поисках методов, которые можно было применить для пропаганды коммунизма. На улицах он наблюдал, как миссионеры Армии спасения с успехом агитируют нищих и бездомных. Иногда их увещевания действовали и на него самого, и он бросал в их кружку пару монет, несмотря на то что швыряться деньгами себе позволить не мог. В партии ему платили двенадцать долларов в неделю, и хотя жена-портниха зарабатывала немного больше, они жили на грани нужды.
Броудер с Моррисом возвращались из поездки в Милуоки, когда от дома отъехала машина «скорой помощи». Соседи рассказали Моррису, что его жена родила сына. Броудер спросил, сколько у него денег.
— Мне не на что даже позвонить.
— Ладно, я могу немного помочь. — Броудер достал из бумажника пятидесятидолларовую бумажку и сунул в руку Моррису.
В середине 30-х годов в Советском Союзе решили, что таланты Морриса в Милуоки толком не используются. Для них главным городом Америки, «сердцем зверя», «крупнейшей зоной концентрации рабочего класса» был Чикаго — главный центр тяжелой промышленности. По их теории, эксплуатируемых там рабочих можно было легко мобилизовать на революцию. Через агента Коминтерна Герхардта Айслера американской компартии велели послать Морриса в Чикаго и ввести в Центральный Комитет. Такое назначение с учетом его связей с Броудером сделало его одним из самых влиятельных американских коммунистов. Именно так и было задумано в Кремле.
Чикаго был также центром подпольного транспортного маршрута коммунистов, протянувшегося от Уолл-стрит до Голливуда, и Моррис принимал многих товарищей, добиравшихся до безопасных убежищ. Однажды Сэм Карр условным звонком из Канады сообщил, что в Чикаго выезжает «хороший друг» и он надеется, что Моррис поможет ему «отдохнуть». Беглецом оказался Тим Бак, агент Коминтерна и руководитель канадской компартии. Впоследствии Моррис несколько раз предоставлял ему убежище и они стали настоящими друзьями. На их дружбе и строилась в дальнейшем операция ФБР.
Несмотря на свое положение в партии, Моррис жил довольно бедно и по партийным вызовам в Нью-Йорк добирался на попутных машинах. Странствия эти открыли ему новые стороны жизни, научили, как задержаться в каком-нибудь маленьком городке и попасть там в тюрьму за бродяжничество. Тюрьма гарантировала ужин, теплую постель и завтрак перед утренним освобождением. Носил он по большей части обноски, пожертвованные более состоятельными товарищами; друзья по партии также по очереди угощали их с женой воскресными обедами. В конце концов партия купила ему для служебных разъездов старый «форд-Т», но бензин и обслуживание он оплачивал сам.