Операция «Выход»
Шрифт:
– Иисус купил у Энтони кучу этого палева, но дело в том, что у него дома действительно есть бонсаи, так что он узнал эти самые гранулы. Сказал, что убьет Энтони, поэтому тот уехал. Шарлотта знает Энтони, – добавляет Дэвид.
– Шарлотта всех знает.
– А она ништяк девчонка, а? На днях научила меня в «Восходящем солнце» кое-каким йоговским движениям, чтобы у меня голова болеть перестала.
– Шарлотта не всегда такая была. Люк вчера правильно сказал – она теперь намного хиповей, чем когда жила на нашей улице. Она тогда постоянно ела оладьи «Финдус Криспи» и стреляла из
– Да. И еще тошнит. Всю неделю как-то нехорошо.
– Это как-то связано с…
– Да.
– Черт. – Джули смотрит в стол.
– Вчера я ходил в больницу. У меня какое-то странное осложнение, в котором я ничего не понимаю. Есть какая-то процедура, которую я могу пройти, но для этого мне должно стать совсем плохо. Мне нужен такой специальный аппарат – у нас в стране их всего два или типа того, зато в Америке целая куча. А здесь я могу лишь позволить им удалить мне яйцо и надеяться на лучшее.
– А если бы ты поехал в Америку?
– Может, вылечился бы. Откуда мне знать.
– Это очень дорого?
– Да. Мне это никак не по карману. Впрочем, я оформил паспорт на тот случай, если вдруг выиграю в лотерею, хотя шансов почти нет.
– Господи.
– Да. Но вообще все не так уж плохо. По крайней мере, член мне не отрежут.
Дэвид ловит взгляд Джули, и почему-то оба смеются.
– Людей надо защищать от подобного, – говорит Джули.
– В смысле?
– Ну, столько денег тратится на космические программы, исследования рынка, на то, чтобы все работало эффективнее… А по идее нужно сперва попробовать изобрести бессмертие.
– Попробовать изобрести бессмертие? Очем, мать твою, ты болтаешь?
– Понимаешь, если бы жизнь ценилась дороже всего на свете, нашли бы лекарство от рака вместо того, чтобы посылать людей на Луну. Или выпускали бы машины, которые не быстрее, а безопаснее. И вместо того чтобы изобретать самолет, добились бы сначала стопроцентной безопасности на море. Не знаю. Мне кажется, это дурость – делать машины из такого тонкого-претонкого металла, что в случае катастрофы ты получаешь максимум убытков и максимум увечий. Это же глупо. Почему не делать машины из резины или не окружать их магнитными полями, чтобы они отталкивались друг от друга, или еще что-нибудь?
Дэвид пожимает плечами.
– Люди не так уж сильно рубятся за безопасность.
– И все эти крушения поездов… Я так сержусь, когда про них слышу.
– Да. Это все приватизация, так ведь? Главное – доход, потом уже безопасность. Здесь я с тобой согласен. Однако не уверен насчет резиновых машин. – Дэвид смеется. – Мать твою, да ты просто ненормальная.
– Поезда ужасны, – продолжает Джули. – Не понимаю, зачем им ездить так быстро. Уверена, люди готовы пожертвовать скоростью, лишь бы иметь гарантию, что они доберутся до работы живыми.
– Ты так думаешь?
– Конечно. А ты что, нет?
– Ну, не знаю. – Дэвид прикуривает очередную сигарету и крепко затягивается, держа ее большим и указательным пальцами. – Это не так-то просто, а?
Джули на секунду задумывается.
–
Дэвид хохочет.
– Джули. Никому бы это и в голову не пришло. Ты была бы единственной пассажиркой этого поезда.
– Но почему? Не понимаю.
– Люди рискуют на каждом шагу. Они не думают о процентах вероятности выживания. Им просто хочется побыстрее добраться до работы.
– Но почему они не думают о выживании?
– Просто… не думают. Если будешь все время о нем думать… Ну, не знаю. Просто спятишь на хрен, понимаешь? У тебя нет возможности это контролировать. Надо как-то жить с этим, вот и все.
– Почему? Что, если ты не хочешь с этим жить?
Дэвид пожимает плечами:
– Наверное, тогда ты просто никогда не выйдешь на улицу, вообще ничего не сможешь делать. – Его мобильник начинает играть электронную версию «Чувства вины» Эминема и, вибрируя, едет по столу. Дэвид его ловит. – Погоди. Не знаю, кто это может быть. – Он открывает мобильник. – Йоу, – говорит он. – О… все пучком? Как ты узнала мой номер? А? Да, это правда. Джули? Да, она здесь. – Он прикрывает рукой микрофон. – Это Лиэнна, – говорит он Джули. – В «Бургер Кинге», – говорит он в телефон. – Ты хочешь поговорить с Джу… О, ясно. Тогда о'кей. – Дэвид захлопывает мобильник. – Она идет сюда, – говорит он.
Глава 25
В среду утром Люк проснулся с таким чувством, будто забыл что-то важное. Чувство было странное, потому что он ни разу в жизни ничего не забывал. Ему и забывать-то почти нечего. Все его воспоминания собраны в этой комнате. Люк всегда на месте, почти всегда на связи. Он вполне может претендовать на звание самого организованного человека в мире. По крайней мере, мог претендовать, пока не решил выпить пива.
Когда Люку приходит письмо, компьютер динькает. Если кто-то хочет поговорить с Люком по телефону, компьютер тоже динькает. Когда вчера в одиннадцать вечера Вэй пытался дозвониться – как и договаривались, – компьютер промолчал. Люк выключил звук, когда Шантель смотрела веб-сайты, потому что ей не понравилась музыка. Потом он напился и забыл включить его обратно.
Шарлотта пришла вскоре после того, как Люк проснулся; судя по ее виду, она сама только что встала.
– Я все испортил, – сказал он ей. – Я подвел Вэя. Она позвонила Вэю.
– Мы с ним увидимся, – сказала она Люку. – В Уэльсе.
Вот так вот просто.
Потом она показала Люку «героя», «дерево», «кобру» и «кошку», чтобы он делал их вместо своих обычных упражнений. Вытягивая руки и ноги в эти позиции, Люк осознал, что ему, возможно, придется не только выйти из дома, но и отправиться в Уэльс – где бы тот ни находился, – и при мысли об этом накатила странная дурнота.