Операция “Зомби”
Шрифт:
– На всякий случай, товарищ генерал, обменяемся содержимым карманов. Я имею в виду – информацией, – предложил капитан Пулатов, подпрыгивая на переднем сиденье. Машину сильно затрясло, словно пашню на скорости пересекали. Степь только на поверхностный взгляд кажется идеально ровной, в действительности никто ее асфальтовыми катками не выглаживал. – Все под богом ходим, мало ли что, а остальным может не хватить какой-то детали, которую ты забыл выложить.
И этот о смерти. Причем имеет в виду, конечно же, не свою смерть. Капитан хочет сказать, что если генерал погибнет, то им с Ангеловым может не хватить информации. Им, а не ему, если погибнет кто-то из них, потому что тогда останется второй... Впрочем, Пулатов прав. Он рационалист и знает, что иногда следует плюнуть на неверно понятую речь и спросить то, что спросить необходимо. Вот он и спросил.
– Вся информация укладывается в несколько фраз. Остальное догадки, которыми я с вами поделюсь с удовольствием. Может, найдем золотую середину. Я не могу определенно сказать, кто всем здесь заправляет. Но из того, что я видел, я делаю вывод, что главный здесь – профессор Тихомиров. Впрочем, я уверен только процентов на девяносто. Есть вариант, что профессор – «серый кардинал». Где-нибудь в Москве сидит человек, который считает себя руководителем. Я даже предполагаю, что такой должен быть обязательно.
– Какую цель они перед собой ставили?
– Приход к власти. Постепенный, ненасильственный. Установление образцового порядка в стране. Более сильного, чем коммунизм или фашизм.
– Утопия.
– Я сказал то же самое. Но их порядок организационно гораздо страшнее любой политической религии. Общество, состоящее из людей-зомби. За которых все решает совет во главе с кем-то.
– Это не из области фантастики?
– Отнюдь. Это более чем реально. Аналогичные разработки проводились в лабораториях КГБ, одной из которых руководил когда-то мой покойный друг Андрей. В других странах тоже плотно занимаются подобными проблемами. Во время войны с Югославией американцы испытывали установку «Ползущий туман». Несколько иная модификация тех же разработок по использованию звука как оружия. И были достигнуты положительные результаты.
Профессор Тихомиров пользовался головой Андрея, пока она была ему нужна, а потом просто отодвинул его в сторону, отыскав какой-то предлог. У профессора на сегодняшний день есть созданная Андреем маленькая установка, способная воздействовать на одного человека. Сегодня должны были завершить монтаж и провести испытание большой установки, способной воздействовать на толпу. Вы вовремя отключили электричество. У них там, насколько я понял, чуть не все сгорело или взорвалось из-за этого. Не выдержали перепада какие-то платиновые мембраны, которые только под напряжением можно смонтировать. И сгорели все компьютеры с данными. Так сказал Андрей. Мы слышали разговоры специалистов, когда все произошло. Держали нас прямо там, в машинном зале. И только после отключения электричества перевели в подвал. Мы с ним должны были первыми выступить в качестве подопытных кроликов, и вы спасли нас от полного зомбирования.
– Вас, – сказал Ангел. – Но не его. Его просто настигла расплата за содеянное. Нас всех когда-то настигнет расплата. И меня, и вас...
Генерал даже не спросил, за что его лично должна постигнуть расплата. Расплата приходит всегда только свыше.
«Что-то я слишком часто стал задумываться о вечном... – подумал Геннадий Рудольфович со злым сарказмом. – Не к добру это».
– Что-то еще есть? – спросил капитан Пулатов.
– Есть и еще. Командир части ПВО, генерал, который прячет свои погоны под камуфляжкой.
– Видел я его, – сказал Ангел.
– На мой взгляд, он просто глуп и потому очень вреден. Может натворить много дел, не понимая их сути. Тихомиров пользуется им очень ловко.
– Его обезвредить необходимо первым. Хотя первым следовало бы до самого Тихомирова добраться, но для этого нужно положить всех охранников. Жалко парней, они не виноваты. Если бы ими просто разум управлял, я не пожалел бы. А этих – жалко. Они как дети.
– А тех четверых первых вам было не жалко?
– Производственная необходимость. Вопрос встал: или – или... Сейчас другое дело. Им из степи некуда деться. Они как за решеткой сидят вместе со своим профессором. Ничего. Мы и до него доберемся.
– Мы должны уже подъехать. Если судить по времени и по скорости, с которой передвигались...
– Однако мы никак не можем за грозой угнаться, – посетовал Ангел. – Слабовата машина, чтобы по небу летать. Впрочем, нам гнаться за тучами вовсе и ни к чему. Если я не ошибаюсь, вон те огни над степью – это антенны воинской части.
Генерал пригнулся, чтобы видеть с заднего сиденья то, на что показывал где-то впереди Ангел.
– Похоже. Какой у вас план действий?
– У вас с собой, товарищ генерал, документы какие-нибудь есть? – спросил Пулатов.
– Удостоверения личности у меня никто не забирал. Сначала меня просто вербовали. Потом, когда арестовали, было уже не до того. Никто про удостоверение не вспомнил.
– Тогда прямо к воротам. Сначала разведка. Никто не подумает, что мы напрямую сюда заявимся. И мне почему-то кажется, что Тихомирову было не по силам зазомбировать целую воинскую часть. Но будем действовать в соответствии с обстановкой.
– Насколько я знаю основы военной архитектуры, все аналогичные части ПВО построены по одному типовому проекту, – сказал Пулат.
– Почти все, – согласился Ангел. – Даже если часть квартируется в лесистой местности. Спиливают деревья и строят типовой городок, чтобы залетные диверсанты не заблудились...
– Я по такому городку ночью с завязанными глазами могу на велосипеде кататься и ни разу с дорожки не сверну.
– Я тоже, – сказал Ангел, – и даже зимой.
– Значит, чтобы подобную часть обезвредить и позволить самолету свободно приземлиться, следует захватить командный пункт и пульт управления.
– Есть и резервный пульт. Передвижной.
– Значит, надо и его обезвредить.
– Мы не много на себя берем? – спросил Легкоступов.
– Если бы в каждом холодильнике был ядерный реактор, – засмеялся Пулат, – мы давно перестали бы бояться ядерной войны.
– Просто некому было бы бояться... – добавил Ангел.
– Нет, – не согласился маленький капитан, – люди потеряли бы чувство страха. Каждая операция спецназа, товарищ генерал, это маленький ядерный реактор на персональной кухне. Мы не боимся ответственности за захват воинской части. А если не боимся, то мы ее захватим. Понадобится – я лично гранату брошу в самые потроха пульта.