Оперативный псевдоним «Ландыш»
Шрифт:
– Боже!
– В Центре уже знают о ее смерти. Но никаких объяснений мы им дать не можем. А главное, нет документов и ясности – за кем все-таки следили.
– Может, ее кто-то толкнул? – высказала предположение Оля.
– Исключено. Она разбила окно коленом. Агент, видимо, поднял голову, увидел ее и ушел. А она выбросилась из окна. Я знаю подробности из полицейской сводки, и от ее мужа, который ждал ее в машине. Он стал наблюдать за связным. Потом «передал» его нам.
– И что?
– Парень или абсолютный дурак, или его перевербовали.
Мужчина замолчал.
– Ты обучалась в группе? – неожиданно спросил Штерн.
– Одна. Но люди там еще были. Мужчины, судя по запаху.
– У меня была надежда, что ты знаешь хоть кого-то и сможешь опознать. Хорошо. Сегодня отдыхай. Завтра утром мы поедем к границе. Чемодан возьмешь с собой. Кофе и галеты на кухне.
После ухода Штерна Оля впала в оцепенение. Она не могла представить, что Ангелины Васильевны больше нет.
«Как ей, наверное, было страшно, – думала девушка, – и больно. Бедный Дмитрий Трофимович. Он остался один. Они были такими дружелюбными, такими заботливыми…»
На рассвете за Олей зашел Штерн, и они выехали из Женевы. И ехали, почти не останавливаясь, весь день.
– Констанц – приграничный город. Здесь можно переходить почти бесконтрольно. Встреча была в Берлине. А теперь парень переехал сюда. Я покажу тебе его. Может, он клюнет на тебя. А я попробую отвлечь его «друзей». Улыбнись ему, но не переигрывай. Иначе еще и тебя придется выпутывать.
Довольно высокий парень шагал посередине улицы, привлекая внимание прохожих одеждой, слишком «взрослой» для него. За ним, не скрываясь, шли двое мужчин, от одного взгляда на которых хотелось перейти на другую сторону улицы.
– Сейчас он поравняется с машиной. Постарайся рассмотреть его. Мы отъедем на квартал, и ты пойдешь ему навстречу. Поняла? Что случилось?
– Я его знаю.
Оля наклонилась так, чтобы ее не было видно.
– Кто он? – тихо спросил Штерн, когда мужчины прошли мимо. – Не поднимай голову, они могут повернуться.
– Этот парень учился со мной в институте. Он был комсоргом. Я видела его пару раз. Его зовут… Миша. Да. Миша Лосев.
«Спасибо Олегу Михайловичу, – подумала Оля. – Даже об этом он предупредил меня».
– Уже лучше, – сказал Штерн, – Значит, из своих. Как он мог попасться? Думай, детка! Вы были где-то рядом. Вас учили одни и те же люди. Где он мог проколоться?
Они немного отъехали и вышли из машины. Ольга вдруг до мельчайших подробностей вспомнила и разговоры с Олегом Михайловичем, и занятия с профессором. И пока они прогуливались по скверу, Оля рассказывала.
– Немецким со мной занимался профессор из Германии. Думаю, «профессор» – это был псевдоним. На последнем занятии он попросил, если я вдруг попаду на его многострадальную родину…
– Так и сказал? – перебил Штерн.
– Да. Дословно. Надо было дать объявление для воскресной берлинской газеты из местной редакции того города, где я окажусь.
– Что именно? Не тяни.
– Продам
– Ты дала объявление?
– Нет.
– Почему?
– Много причин. Если честно, я и забыла про него. И профессор мне не нравился. И потом, какая женушка, если у него были амуры с буфетчицей?
– Ты рассказала своему куратору?
– Нет. В тот же день меня увезли с базы. Тайно. Понимаете? Никто не должен был знать об отъезде. Но буфетчица нас подслушивала. То есть она знала о дате отъезда. Это точно.
Штерн пожал плечами.
– Я спросила профессора, всех ли он просит об этом. И он сказал «да».
Оля понимала, что все еще не убедительна для Штерна.
– Скажите, – изменив тон, обратилась она к нему. – Вы слышите мой акцент?
– Однозначно. Поэтому ты здесь, а не, скажем, в Вене.
– А профессор не слышал. Не исправлял ошибки. Однажды я видела, как он обнимал нашу буфетчицу. И они о чем-то говорили. Господи! Я только сейчас сообразила: он же не знал русского. Как же они говорили?
– Допустим. Но это требует проверки. Сейчас поедем в гостиницу.
Сутки Оля изучала породы собак, о существовании которых она не имела ни малейшего представления еще вчера. Из гостиницы она не выходила. Штерн жил в другом месте и не показывался до вечера.
– Я кое-что уточнил. Ты была права. Оперативный псевдоним этого парня – Лось. Теперь о твоем задании. Ты поедешь в Берлин. С твоими документами это возможно. Завтра закрывается выставка собак. Будет много людей. Собак меньше. Вместе с билетом ты купишь каталог. Обойди всех декоративных собак и спрячь каталог во внутренний карман плаща. К тебе подойдет господин. Пароль: «Вы, кажется, уронили это?» и протянет тебе сложенный поперек каталог. Запомни, поперек, а не вдоль, что было бы удобней. Ответ: «Спасибо. Я и не заметила». Откроешь сумочку, и господин положит тебе в нее каталог. Он откланяется и уйдет. Вслед ему не смотри. Вообще пристально не смотри. Но постарайся запомнить. Через пару минут выйдешь и на такси уедешь на вокзал. На поезде доедешь до Женевы и положишь каталог в камеру хранения. Ключ отдашь мне в кафе на вокзале. Поняла? Ты должна успеть все сделать за один день.
– А если он не подойдет?
– Тогда пройдись пешком два квартала от выставки. Он может догнать тебя.
– А если не догонит?
– Тогда просто уезжай. И еще не заходи в кафе, не ешь в Берлине. И поменьше там говори. Документы положишь в верхний внутренний карман. Сумку после выставки не открывай. Деньги отсчитай заранее и положи в карман: справа – марки, слева – франки.
Оля едва заметно улыбнулась.
– Детка! В нашем деле мелочей нет. Запомни! Справа – марки, слева – франки. Все должно быть на автомате. Иначе ты запутаешься. Возникнут вопросы. Ты вызовешь ненужный интерес. Губы не крась. Все неяркое. Поняла?