Описание Эллады
Шрифт:
3. Во время царствования Эврикрата, сына Полидора, мессенцы терпеливо переносили свое положение, оставаясь подданными лакедемонян; и со стороны аргосского народа против них не произошло никаких новых выступлений. 4. Но при Анаксандре, сыне Эврикрата, мессенцы восстали против лакедемонян, как будто сама судьба гнала мессенцев из Пелопоннеса. Некоторое время они, ведя войну, держались против лакедемонян, но затем, будучи побеждены, они, по договору, удалились из Пелопоннеса, та же часть их населения, которая осталась в этой земле, стала рабами лакедемонян, кроме тех, которые занимали свои приморские города. Те события, которые произошли во время этого восстания и войны мессенцев с лакедемонянами, я не считаю подходящим рассказывать в настоящем описании. 5. Сыном Анаксандра был Эврикрат, а у Эврикрата — это был второй царь с этим именем — был сын Леонт. В их царствование лакедемоняне терпели немало поражений в войне с тегеатами. Но при Анаксандриде, сыне Леонта, они оказались на войне победителями над тегеатами. Случилось это так. Один лакедемонянин, по имени Лихас, прибыл в Тегею случайно: в это время между городами было перемирие. 6. Когда Лихас прибыл туда, спартанцы разыскивали кости Ореста, а разыскивали они их на основании божественного оракула. Лихас догадался, что они лежат в доме кузнеца, догадался вот как: то, что он увидал в этой кузнице, он сопоставил со словами дельфийского пророчества; слово «ветры» он отнес к кузнечным мехам, так как и они испускают сильную струю воздуха; под словом «удар» он понял здесь молот, а наковальню — под словом «противоудар»; под выражением "горе для человека" он понял железо, так как для битв пользовались уже железом; ведь если бы бог говорил о так называемых "веках героев", то "горем для человека" была бы медь. Подобно этому прорицанию, данному лакедемонянам относительно костей Ореста, впоследствии и афинянам было дано такое же веление бога привезти с острова Скироса в Афины кости Тесея, иначе,
1. Как только Клеомен вступил на престол, он тотчас же вторгся в Арголиду, собрав войско как из лакедемонян, так и из союзников. Когда аргивяне выступили против него с оружием в руках, Клеомен в сражении победил их. Поблизости была священная роща Аргоса, сына Ниобы. Когда аргивяне обратились в бегство, то около 5000 вооруженных укрылись в этой роще. Клеомен — так как с ним часто случались припадки безумия — приказал илотам поджечь эту рощу; огонь охватил всю рощу и вместе со сгоревшей рощей сгорели и те, кто здесь молил о защите. 2. Клеомен также дважды ходил походом и на Афины: первый раз, чтобы освободить афинян от тирании детей Писистрата, чем приобрел среди всех эллинов и себе и лакедемонянам большую славу, а второй — ради афинянина Исагора, с тем чтобы помочь ему захватить тиранию над Афинами. Но так как он ошибся в своих надеждах и афиняне мужественно боролись за свою свободу, то Клеомен подверг опустошению их страну, в том числе, говорят, он разорил и область, так называемую Оргаду, посвященную элевсинским богиням. 3. Он прибыл на Эгину и велел арестовать влиятельных эгинетов, которые держали сторону персов и убедили своих сограждан дать Дарию, сыну Гистаспа, "землю и воду" (в знак подчинения). Когда Клеомен находился на Эгине, Демарат, царь из другого царского рода, стал обвинять его перед собранием лакедемонян. 4. Когда Клеомен вернулся с Эгины, он принял меры, чтобы лишить Демарата царского достоинства, и для этого подкупил дельфийскую пророчицу с тем, чтобы она дала лакедемонянам такой ответ, какой он сам подсказал ей и побудил Леотихида, человека царского рода и из одного и того же дома с Демаратом, вступить в спор с ним из-за власти. Леотихид ссылался на те слова, которые некогда, по неосмотрительности, бросил по отношению к только что родившемуся Демарату его отец Аристон, сказав, что это не его сын. Тогда лакедемоняне, как они обычно это делали, перенесли все это дело и спор о Демарате в Дельфы, прося вещего слова бога. И пророчица дала им в виде ответа изречение, которое соответствовало планам Клеомена. Таким образом Демарат был устранен от царства вследствие ненависти к нему Клеомена, а не по справедливости. 5. Впоследствии Клеомен в припадке безумия сам причинил себе смерть: схватив меч, он стал сам себе наносить раны и умер, изрубив и изуродовав все свое тело. Аргивяне говорят, что он нашел такой конец жизни, понеся наказание за гибель в роще Аргоса моливших о защите, афиняне же утверждают, что это за то, что он опустошил Оргаду, а дельфийцы — за те дары, которыми он подкупил пророчицу, убедив ее дать ложное вещание о Демарате. Вполне возможно, что тут против Клеомена проявилось одновременно и мщение героя (Аргоса) и гнев богинь; ведь и Протесилай в Элеунте, герой ничем не более славный, чем Аргос, отомстил самостоятельно персу Артаикту, а мегарцам никогда не удалось умилостивить гнева элевсинских богинь за то, что они обработали часть священной земли. Что же касается попытки подкупом обеспечить себе нужное вещание, то мы, вообще, кроме одного Клеомена, не знаем никого другого, кто бы решился на это.
Так как у Клеомена не было потомков мужского пола, то власть перешла к Леониду, (третьему) сыну Анаксандрида, родному брату Дориея. 6. В это время Ксеркс повел свои полчища на Элладу; Леонид вместе с тремястами лакедемонян встретил его у Фермопил. Много было войн и у греков и у варваров между собою, но легко перечислить те, которым доблесть одного человека дала величайшую славу; так, Ахилл прославил войну под Илионом, а Мильтиад — Марафонский бой. Но мне кажется, что подвиг выполненного Леонидом долга превзошел все подвиги и до и после этого времени. Тому самому Ксерксу, который из всех царей, бывших у мидян, а впоследствии и у персов, задавался самыми честолюбивыми планами и совершил блестящие деяния, Леонид с горстью людей, которых он привел с собой к Фермопилам, так (твердо) стал на пути, что Ксеркс вообще никогда не увидал бы Эллады и не сжег бы города афинян, если бы трахинец не провел по непроходимой тропе, идущей через гору Эту, Гидарна с войском и не дал бы ему возможности окружить эллинов. Лишь после того, как таким образом погиб Леонид, варвары смогли проникнуть в Элладу.
7. Павсаний, сын Клеомброта, не был царем; будучи опекуном Плейстарха, сына Леонида, оставшегося (после смерти отца) еще ребенком, Павсаний предводительствовал лакедемонянами при Платеях и затем флотом при походе на Геллеспонт. Я считаю заслуживающим величайшей похвалы поступок Павсания по отношению к одной женщине из Коса. Она была дочерью небезызвестного на Косе Гегеторида, сына Антагора. Некий перс, Фарандат, сын Теаспида, сделал ее против ее воли своей наложницей. Когда при Платеях Мардоний пал в битве, и войско варваров было разбито, Павсаний отослал эту женщину на остров Кос со всеми теми украшениями, которые подарил ей перс, и со всеми остальными ее вещами. Павсаний не захотел также обесчестить труп Мардония, несмотря на настоятельные убеждения Лампона с Эгины.
1. Плейстарх, сын Леонида, вскоре по вступлении на престол умер, и власть принял Плистоанакт, сын Павсания, начальствовавшего в битве при Платеях. 2. У Плистоанакта был сын Павсаний. Этот Павсаний явился в Аттику, как (открытый) враг Фрасибула и афинян, с тем, чтобы укрепить прочно тиранию тех, кому Лисандр вручил власть. И в битве он победил афинян, занявших Пирей, но после сражения он решил тотчас увести домой войско, не желая навлекать на Спарту своей поддержкой тирании безбожных людей самый позорный из упреков. 3. Когда он вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь числом, вся коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского рода. Четырнадцать геронтов, а также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные судьи его оправдали. 4. Немного времени спустя, когда лакедемоняне собирали войско против Фив причину этого я изложу, когда буду рассказывать об Агесилае, Лисандр, прибыв в Фокиду, призвал фокейцев к всенародному ополчению; не выждав времени, он немедленно двинулся в Беотию и напал на укрепленное местечко Галиарт, население которого не хотело отпасть от фиванцев. Но уже раньше в этот город вошли тайно некоторые из фиванцев и афинян, и когда они вышли и выстроились под стенами города, то (в происшедшем сражении) пал среди других лакедемонян и Лисандр. 5. Павсаний опоздал к этому сражению, собирая войско среди тегеатов и других аркадян; когда же он прибыл в Беотию и узнал о поражении тех, кто был с Лисандром, и о смерти самого Лисандра, он все же повел войско на Фивы и намеревался начать сражение. Тут против него выступили фиванцы и стало известным, что недалеко находится Фрасибул, который, ведя афинян, ожидал, чтобы лакедемоняне начали сражение, и намеревался, когда они уже начнут, самому ударить им в тыл. Павсаний испугался, что ему придется вести бой на два фронта, попав между двумя неприятельскими войсками, поэтому он заключил с фиванцами перемирие и взял с собою трупы павших под стенами Галиарта. Лакедемонянам это не понравилось, я же его решение одобряю по следующей причине: Павсаний хорошо знал, что лакедемоняне всегда несли поражения, попадая между двух неприятельских войск; так было при Фермопилах, так было и при Сфактерии; он испугался, как бы ему не оказаться в третий раз причиною такого несчастия для лакедемонян. 6. Когда и на этот раз граждане обвинили его в медлительности прихода в Беотию, он не стал ожидать вызова на суд, и в качестве молящего о защите тегеаты его приняли в своем храме Афины Алеи. Дело в том, что это святилище издревле было для всех пелопоннесцев наиболее чтимым и тем, кто обращался сюда с молением о защите, предоставляло наибольшую безопасность. Это ясно доказали и лакедемоняне, не решившись даже
1. После смерти Агесипола, умершего бездетным, власть перешла к Клеомброту и под его начальством лакедемоняне сражались с беотийцами при Левктрах. Клеомброт, бывший сам храбрым воином, пал в самом начале сражения. Обычно при великих поражениях воля судьбы прежде всего выражается в том, что она отнимает предводителя, подобно тому, как у афинян она в начале сражения при Делии отняла начальствовавшего ими Гиппократа, сына Арифрона, а впоследствии в Фессалии (другого афинского военачальника) Леосфена.
Старший сын Клеомброта Агесипол не совершил ничего славного, достойного памяти; после его смерти власть перешла к его младшему брату. У него было двое сыновей — Акротат, а за ним Клеоним; смерть постигла Акротата раньше, чем самого (отца его) Клеомена. 2. Когда позднее умер Клеомен, то из-за царской власти вступили в спор Клеоним, сын Клеомена, и Арей, сын Акротата. Тогда геронты постановили, что в силу наследственных прав царская власть должна принадлежать Арею, сыну Акротата, а не Клеониму. Клеоним, отстраненный от царской власти, преисполнился великим гневом, и эфоры не могли смягчить его души и примирить со Спартой ни дарами, ни тем, что они поставили его во главе войска. В конце концов он дерзнул совершить по отношению к родине много преступного и предательского и даже пригласил в родную страну Пирра, сына Эакида. 3. Когда в Спарте царствовал Арей, сын Акротата, Антигон, сын Деметрия, двинулся походом на Афины и с пешим войском и с флотом. На помощь афинянам прибыл из Египта Патрокл вместе со своим войском и флотом, выступили и лакедемоняне всенародным ополчением, поручив главное командование царю Арею. Но Антигон таким тесным кольцом окружил Афины, что союзным с афинянами силам не было никакой возможности войти в город. Тогда Патрокл, отправив послов, стал побуждать лакедемонян и Арея начать битву против Антигона, говоря, что если они начнут, то и он нападет на македонян с тылу; прежде же чем произойдет это нападение, как-то неудобно им, египтянам и морякам, нападать на пехоту. И действительно, лакедемоняне стремились, невзирая на опасность, оказать афинянам помощь, как вследствие своего расположения к ним, так и из жажды военной славы, мечтая о каком-либо памятном для дальнейших времен своем подвиге. Но Арей отвел назад свое войско под предлогом, что у него вышло все продовольствие. Он считал, что надо беречь храбрость (воинов) для своих собственных интересов, а не расточать ее так нерасчетливо для чужих. С афинянами, оказывавшими в течение очень долгого времени сильное сопротивление, Антигон заключил мир на том условии, что он введет к ним гарнизон и поместит его на (холме) Мусейоне. С течением времени Антигон сам добровольно вывел (из Афин) этот гарнизон. У Арея родился сын Акротат, а у этого — сын Арей, который умер от болезни еще восьмилетним мальчиком. 4. Так как представителем мужского поколения из дома Эврисфена оставался один только Леонид, сын Клеонима, уже глубокий старик, то лакедемоняне и передали ему власть. Самым сильным противником Леонида оказался Лисандр, потомок Лисандра, сына Аристокрита. Он привлек на свою сторону Клеомброта, женатого на дочери Леонида; сговорившись с ним, он стал возводить на Леонида в числе многих других обвинений также и то, будто он, будучи еще ребенком, дал клятву своему отцу Клеониму способствовать гибели Спарты. Таким образом, действительно, Леонид был лишен царского достоинства и вместо него эту честь получил Клеомброт. Если бы Леонид поддался чувству гнева и, подобно Демарату, сыну Аристона, удалился к македонскому царю или в Египет, и если бы даже спартанцы, (раскаявшись), изменили свое решение, ему от этого не было бы никакой пользы. Он же, изгнанный гражданами после осуждения из страны, отправился в Аркадию, а несколько лет спустя лакедемоняне вызвали его оттуда обратно и вновь избрали царем. 5. Что касается Клеомена, сына Леонида, то о его храбрости и смелости, а равно и о том, что после него спартанцы перестали управляться царями, все это я уже описал раньше при рассказе об Арате из Сикиона. Мое повествование касалось и того, как, находясь в Египте, погиб там Клеомен. Так вот из рода Эврисфена, из так называемых Агиадов, Клеомен, сын Леонида, был последним царем в Спарте.
1. История второго царского дома, как я слыхал, была следующая: Прокл, сын Аристодема, дал своему сыну имя Соос. Эврипонт же, сын Сооса, говорят, настолько прославил себя, что этот род от него получил имя Эврипонтидов, а до него они назывались Проклидами. 2. Сыном Эврипонта был Пританид. При Пританиде, сыне Эврипонта, началась вражда у лакедемонян с аргивянами, но еще раньше этой распри они вели войну с кинурийцами. В течение следующих поколений, в царствование Эвнома, сына Пританида, и Полидекта, сына Эвнома, Спарта жила в мире. 3. Но Харилл, сын Полидекта, сначала подверг опустошению землю аргивян — это он напал на Арголиду, — а затем, несколько лет спустя, под его начальством состоялось вторжение спартанцев в область Тегеи, когда лакедемоняне надеялись победить Тегею и подчинить ее своей власти, отделив от Арголиды Тегейскую равнину; в этом они положились на двусмысленное прорицание.
4. После смерти Харилла власть принял сын Харилла, Никандр. В царствование Никандра произошло убийство мессенцами в храме Артемиды Лимнады Телекла, царя из другого царского рода. Никандр также вторгся в Арголиду с большим войском и причинил много опустошений в стране. Принимавшие вместе с лакедемонянами участие в этом походе жители Асины вскоре испытали возмездие от аргивян, которые подвергли их родину окончательному опустошению, а их самих изгнали. 5. К рассказу о Феопомпе, сыне Никандра, царствовавшем после отца, я намерен еще вернуться, когда дойду до описания Мессении. Когда Феопомп еще царствовал в Спарте, у лакедемонян с аргивянами начался спор из-за так называемой Фиреатидской равнины. Феопомп сам не принимал участия в этом деле по старости, но еще больше вследствие горя, так как судьба похитила Архидама, сына Феопомпа, еще при жизни отца. Но Архидам умер не бездетным; он оставил после себя сына Зевксидама. Затем власть принял сын Зевксидама, Анаксидам. 6. При нем мессенцы должны были покинуть Пелопоннес, вторично побежденные на войне спартанцами. Сыном Анаксидама был Архидам, а сыном Архидама — Агесикл; им обоим было суждено провести всю жизнь в спокойствии, и они не вели никаких войн.
7. Аристон, сын Агесикла, взял себе в жены ту, которая, как говорят, была самой некрасивой из девушек Лакедемона, но по милости Елены она стала самой красивой из всех женщин. Всего на седьмом месяце, после того как Аристон женился на ней, у нее родился сын Демарат. Аристон заседал вместе с эфорами в совете, когда пришел к нему раб с известием, что у него родился сын; Аристон, забыв, что говорится в стихах Гомера о рождении Эврисфея, или, быть может, совсем не слыхав о них, заявил, что по счету месяцев он не может быть его сыном. Впоследствии он сам раскаялся в этих словах, но когда Демарат уже царствовал и уже прославил Спарту славными своими подвигами, между прочим, освободив вместе с Клеоменом афинян от Писистратидов, неразумная фраза Аристона и ненависть Клеомена сделали его рядовым гражданином, (лишив его трона). Он удалился в Персию к царю Дарию и еще долгое время спустя, как говорят, его потомки продолжали жить в Азии. 8. Став вместо Демарата царем, Леотихид участвовал вместе с афинянами и афинским вождем Ксантиппом, сыном Арифрона, в битве при Микале, а после этого отправился в Фессалию, против Алевадов. И хотя ему было легко завоевать всю Фессалию, так как он всегда оставался победителем, но он дал подкупить себя Алевадам. Привлеченный в Лакедемоне к суду, он добровольно, (не дожидаясь суда), бежал в Тегею и явился там в качестве молящего о защите в храм Афины Алеи. Сын Леотихида, Зевксидам, еще при жизни Леотихида, когда тот не был еще изгнанником, умер от болезни. 9. Власть после ухода Леотихида в Тегею принял Архидам, сын Зевксидама. Этот Архидам причинил особенно много вреда стране афинян, ежегодно вторгаясь в Аттику с войском и при всяком вторжении он проходил ее всю, предавая опустошению огнем и мечом. Он также подверг осаде и взял город Платеи, бывший всегда на стороне афинян. Но во всяком случае не он был зачинщиком войны между пелопоннесцами и афинянами; напротив, он приложил все возможные усилия к тому, чтобы между ними сохранилось перемирие. 10. Это Сфенелаид, пользовавшийся вообще большим влиянием в Лакедемоне и в то время бывший эфором, оказался главным виновником войны. Эта война потрясла до самого основания Элладу, бывшую еще до тех пор крепкой и организованной, а впоследствии Филипп, сын Аминты, ее, уже расшатанную и совершенно пришедшую в упадок, низверг и покорил своей власти.