Описание Эллады

Павсаний

XXIX

1. Над перечисленными мною фигурами нарисованы товарищи Одиссея, Перимед и Эврилох, несущие жертвенных животных; эти жертвы состояли из черных баранов. 2. За ними изображен сидящий человек, и надпись над ним говорит, что этот человек — Окн; он изображен плетущим веревку, а рядом с ним стоит ослица, и сколько он ни сплетет веревки, столько она постоянно (тайно) съедает. Говорят, что этот Окн был трудолюбивым человеком, но имел расточительную жену; все, что он, трудясь, зарабатывал, она тотчас же растрачивала. Так вот и хотят думать, что здесь Полигнот делает намек на жену Окна. Я знаю, что и ионяне, когда видят, что кто-нибудь трудится над чем-либо, не приносящим лично ему никакой пользы, говорят, что он плетет веревку Окна. Это название «окн» дается одной породе птиц теми, кто свои предсказания дает на основании наблюдений над птицами. Этот окн — самый большой и красивый из породы цапель и в то же время это одна из самых редких птиц. Нарисован тут и Титий; он уже не подвергается наказанию, но от (прежних) постоянных пыток он весь истаял и является как неясная и искалеченная тень. Продолжая пробегать глазами картину, мы видим очень близко от человека, который плетет веревку, Ариадну, она сидит на камне и смотрит на свою сестру Федру, тело которой качается, подвешенное на веревке; за эту веревку с обеих сторон она держится руками. Положение тела, в общем довольно изящное, позволяет нам догадываться о том, какой смертью умерла Федра. Что касается Ариадны, то, встретив ее, или случайно по воле какого-либо

демона, или сознательно подкараулив ее, Дионис, придя сюда с более многочисленным флотом, отнял ее у Тесея. Этот Дионис, по моему, по крайней мере, мнению, был тот самый, который первый ходил войной на индийцев и первый навел мост через Евфрат; в том месте, где берега Евфрата были соединены мостом, находится город, называемый Зевгма (Связь), и здесь еще до наших времен хранится канат, которым он связывал (мост) на реке, сплетенный из лоз винограда и плюща. Много таких сказаний существует о Дионисе у эллинов и египтян. 3. Под Федрой изображена Хлорида, склонившаяся на колени к Фие. Не ошибется тот, кто скажет, что эти женщины при жизни были связаны дружбой. Одна из них, Хлорида, была родом из Орхомена в Беотии, другая же (была дочерью Касталия, из области под Парнасом). О них передают другое сказание, будто с Фией сочетался Посейдон, а Хлорида стала женою сына Посейдона, Нелея. Рядом с Фией стоит дочь Эрехтея, Прокрида, а с нею Климена: Климена повернулась к ней спиною. В поэме «Возвращения» указывается, что Климена была дочерью Миния, что вышла она замуж за Кефала, сына Деиона, и что от этого брака у них родился сын Ификл. Что же касается Прокриды, то все поэты передают, что она была женою Кефала, прежде чем он женился на Климене, и историю, как она была убита мужем. На более далеком плане, чем Климена, видна Мегара из Фив. На этой Мегаре был женат Геракл, но с течением времени он отослал ее от себя, потому что он лишился детей, рожденных от нее, и поэтому думал, что женился на ней не в добрый час. Над головой названных женщин сидит на скале дочь Салмонея (Тиро) и рядом с ней стоит Эрифила; она держит кончиками пальцев у шеи хитон, и легко представить, что в складках хитона она держит в руках то знаменитое ожерелье. 4. Над Эрифилой Полигнот нарисовал Эльпенора и Одиссея; последний стоит на коленях и держит над ямою меч; к яме подходит прорицатель Тиресий. За Тиресием на скале — мать Одиссея, Антиклея. На Эльпеноре надета вместо одежды циновка, обычное одеяние матросов. Ниже Одиссея изображены сидящие на седалищах Тесей и Перифой. Тесей держит в руках мечи, свой и Перифоя, а Перифой только смотрит на эти мечи; можно подумать, что он негодует на эти мечи, оказавшиеся столь бесполезными им и ненужными в этом дерзком предприятии. Паниасис в своей поэме заявляет, что Тесей и Перифой на своих седалищах не имеют вида прикованных, но вместо цепей, говорит он, их кожа приросла к скале. О прославленной дружбе Тесея и Перифоя Гомер вспоминает в обеих своих поэмах. Так, Одиссей говорит, обращаясь к феакам:

Видеть хотел я великих мужей, в отдаленные веки Славных, богами рожденных: Тесея царя, Перифоя.

И в «Илиаде» у него Нестор среди других наставлений, даваемых им Агамемнону и Ахиллу, говорит следующие слова:

Нет, подобных мужей не видал я и видеть не буду, Воев, каков Перифой и Дриас, предводитель народов, Грозный Эксадий, Кеней, Полифем, небожителям равный, И рожденный Эгеем Тесей, бессмертным подобный.

XXX

1. Затем Полигнот нарисовал дочерей Пандарея. У Гомера, в словах Пенелопы, указывается, что у них умерли их родители, когда они были еще юными девами, по гневу богов; они, оставшись сиротами, были воспитаны Афродитой, одарены были другими богами: — так, Гера дала им разумность и красивую внешность; от Артемиды они, по его словам, получили в дар стройность фигуры, а Афина обучила их искусствам, приличным для женщин. И вот, Афродита ушла на небо к Зевсу, желая получить от него для своих девочек счастливый брак. Во время ее отсутствия они были похищены Гарпиями и переданы ими Эриниям. Вот что написано о них у Гомера. Полигнот нарисовал этих девушек в венках играющими в кости; их имена — Камейро и Клития. Надо знать, что их отец, Пандарей, был родом из Милета на Крите и был сообщником Тантала в преступлении, и в краже, и в хитрости при принесении клятвы. За дочерьми Пандарея — Антилох; одной ногой он опирается о скалу, свою же голову и лицо он прикрывает, положив их на обе руки. За Антилохом идет изображение Агамемнона; он опирается на скипетр, который у него под мышкой левого плеча, а в руках держит жезл. Протесилай смотрит на Ахилла, который сидит, и сам Протесилай изображен тоже сидящим; над Ахиллом стоит Патрокл. Все они, кроме Агамемнона, не имеют бороды. 2. Над ними нарисован Фок, по возрасту еще юноша, и Иасей с широкой бородой. То, что он снимает с левой руки Фока перстень, это имеет отношение к следующему сказанию. Когда Фок, сын Эака, перешел из Эгины в ныне называемую Фокиду, то он пожелал добиться власти над народом и поселиться в этой области. И тут Иасей почувствовал к нему большую дружбу и в числе многих, как это и естественно, даров подарил ему резной камень, отделанный золотом. Когда немного спустя Фок вернулся в Эгину, то Пелей тотчас же замыслил против него злое — лишил его жизни. Вот потому-то в память прежней дружбы Иасей хочет посмотреть на этот резной камень, а Фок позволяет ему взять этот перстень. 3. Над ними нарисована Мэра сидящей на скале. О ней в поэме «Возвращения» написано, что она еще девушкой ушла из этого мира и что она была дочерью Прета, сына Ферсандра, который сам был сыном Сизифа. Следом за Мэрой идет Актеон, сын Аристея, и мать Актеона. Они сидят на шкуре оленя с маленькой ланью в руках. Рядом с ними лежит охотничья собака, намекая на образ жизни Актеона и на род его смерти. Если вновь посмотреть на нижнюю часть картины, то следом за Патроклом нарисован сидящим на каком-то холме Орфей; левой рукой он держит кифару, а другой рукой касается ветвей ивы, к стволу которой он прислонился. Эта роща, должно думать, посвящена Персефоне; в ней, как думает Гомер, растут тополя и ивы. Внешний вид Орфея совершенно греческий; ни его платье, ни головной покров не имеют в себе ничего фракийского. К той же иве, с другой стороны, прислонился Промедонт. Есть люди, которые думают, что имя Промедонта придумано Полигнотом, как бы поэтическая фикция; другим же кажется, что данный человек был эллином, большим любителем музыки и особенно мелодий Орфея.

4. В этой же части картины изображен Схедий, предводитель фокейцев в походе на Трою, а за ним Пелий, он сидит на кресле, его борода и волосы на голове — белые, и смотрит он на Орфея. Схедий держит в руках кинжал, на голове — венок из травы. Фамирид, который сидит очень близко от Пелия, потерял зрение и, (как у слепого), весь его вид очень печальный; у него на голове — длинные волосы и столь же длинная всклокоченная борода. У ног брошена лира, грифы сломаны, струны порваны. 5. Над ним на скале сидит Марсий, а рядом с ним — Олимп в виде цветущего мальчика, который у него учится играть на флейте. Фригийцы, живущие в Келенах, настойчиво утверждают, что река, протекающая через их город, была некогда этим флейтистом, и столь же настойчиво утверждают, что песня в честь Матери богов была произведением того же Марсия. Они говорят, что если они отразили войско галатов, то это Марсий помог им против варваров — и водами своей реки, и музыкой своих флейт.

XXXI

1. Если вновь посмотреть на верхнюю часть картины, то там следом за Актеоном идут Аякс Саламинский, Паламед и Терсит, играющие в кости,

выдумку Паламеда. Другой Аякс смотрит, как они играют. У этого Аякса такой вид, какой может быть у человека, потерпевшего кораблекрушение, и морская соль покрывает налетом всю его кожу. Полигнот сознательно собрал в одно место всех врагов Одиссея: Аякс, сын Оилея, сердится на Одиссея, потому что он советовал эллинам побить его камнями за его дерзновенное покушение против Кассандры; а Паламеда, я знаю, как я читал это и «Киприях», убили Диомед и Одиссей, утопив его, когда они отправились на рыбную ловлю. Мелеагр, сын Ойнея, помещен на картине немного выше, чем Аякс, сын Оилея, и, кажется, смотрит на Аякса. У них всех, кроме Паламеда, — бороды. 2. Что касается смерти Мелеагра, то у Гомера сказано, будто Эриния услыхала проклятия Алфеи и по этой причине погиб Мелеагр; напротив, в так называемых "Великих Эоях" и в поэме «Миниада» одинаково сказано, что Аполлон пришел на помощь Куретам против этолийцев и Мелеагр был убит Аполлоном. Что же касается сказания о головне, которую будто бы Мойры, богини судьбы, дали Алфее, с предсказанием, что Мелеагру суждена смерть не раньше, чем в огне не сгорит эта головня, и что Алфея, охваченная гневом, сама сожгла эту головню, — это сказание впервые встречается в драме Фриниха, сына Полифрадмона, "Плевронии":

И не мог уж Избежать своей он гибели; рок смертью ему грозит. Пламя вот пожирало его тут ярко пылающее. Вот горит головня, рук не избегнув страшно жестокой Матери.

Мне кажется, что Фриних не остановился на подробностях этого сказания, как он сделал бы, если бы это было его собственное изобретение, но только мимоходом коснулся его, как уже широко распространенного в эллинском мире.

В нижней части картины за фракийцем Фамиридом нарисован сидящим Гектор. Он положил обе руки на левое колено, и вся его фигура выражает печаль. За ним сидит на камне Мемнон, а рядом с Мемноном — Сарпедон. Сарпедон склонил свое лицо на обе свои руки, а Мемнон положил одну руку на плечо Сарпедона. У них всех бороды, а на плаще Мемнона вытканы птицы; этим птицам название мемнониды, и прибрежные жители Геллеспонта говорят, что эти птицы в определенный день прилетают к могиле Мемнона, разметают ту часть могилы, где нет травы и деревьев, и окропляют своими крыльями, смоченными в воде реки Эсеп. Около Мемнона изображен и мальчик-эфиоп, обнаженный, потому что Мемнон был царем эфиопов. Конечно, он пришел в Илион не из Эфиопии, но из персидских Суз и от реки Хоаспа, подчинив себе все встречающиеся на этом пути племена. Фригийцы показывают даже дорогу, по которой он вел войска, выбирая, возможно, прямой путь через страну. На этой дороге имеются (на определенном расстоянии) и места остановок.

3. Над Сарпедоном и Мемноном, как раз над ними, находится Парис, еще безбородый; он хлопает в ладоши по-деревенски. Можно сказать, что этим хлопаньем рук Парис как бы зовет к себе Пентесилею. Нарисована тут и Пентесилея, смотрящая на Париса, но по выражению ее лица можно заключить, что она презирает его и ставит его ни во что. По внешнему виду Пентесилея представлена в виде девушки с луком, вполне похожим на скифский, и с шкурой леопарда на плечах. Над Пентесилеей нарисованы женщины, несущие воду в разбитых кувшинах; одна из них изображена в цветущем возрасте, другая — уже в преклонных годах. Отдельной надписи над каждой из женщин нет, но вместе над обеими надписано, что они из числа непосвященных женщин. Над этими изображены Каллисту, дочь Ликаона, Номия и дочь Нелея, Перу; как выкуп за брак Нелей требовал быков Ификла. У Каллисту вместо подстилки лежит шкура медведя, а ноги ее лежат на коленях Номии. В прежних своих книгах я уже сказал, что аркадяне считали Номию местной нимфой и что нимфы живут очень долго, как передают о них поэты, но не вполне находятся вне пределов смерти.

За Каллисту и бывшими с нею женщинами изображено очертание утеса, и Сизиф, сын Эола, старается на этот утес вкатить камень. 4. На картине нарисована бочка, около нее старик и мальчик, также две женщины; одна из них, молодая, под утесом, а другая стоит рядом со стариком — приблизительно того же возраста, как и он. Другие люди несут воду, а у старухи — изображено — как будто треснул кувшин, и ту воду, которая у нее осталась в черепке, она вновь выливает в бочку. Мы можем себе представить, что они из числа тех людей, которые не обратили никакого внимания на элевсинские таинства. Древние эллины считали таинства в Элевсине настолько выше и священнее всех других религиозных обрядов, насколько они богов ставили выше героев.

Под этой бочкой Тантал несет те мучения, о которых в своих поэмах рассказал Гомер, а к этому еще прибавлен для него страх от нависшей скалы. Ясно, что Полигнот следовал в этом рассказу Архилоха. Я не знаю, узнал ли Архилох об этой детали о камне от других или это творение его собственной фантазии.

Столько разнообразия и столько красоты в картине фасосского художника!

XXXII

1. К священному округу примыкает заслуживающий осмотра театр. Если подниматься кверху от священного округа… тут стоит статуя Диониса, дар жителей Книда. В самой верхней части города находится стадион; вначале он был сделан из того камня, которого много около Парнаса, пока его не переделал афинянин Герод и не украсил пентеликонским мрамором. Вот какие и в каком числе остались в Дельфах до моего времени вещи, заслуживающие описания.

2. Если идти из Дельф на вершину Парнаса, то приблизительно в стадиях шестидесяти от Дельф есть медная статуя и отсюда подъем в пещеру Корикион, который легче сделать человеку пешком, без поклажи, чем верхом на муле или коне. Название этой пещере дано, как я сказал немного раньше, по имени нимфы Корикии. Из всех пещер, которые я видел, эта кажется мне наиболее достойной осмотра. 3. Какое число пещер находится на морском берегу или поблизости на известной глубине моря, никто даже просто более или менее точно его назвать не смог бы. Но самые знаменитые, находящиеся у эллинов и в земле варваров, следующие: фригийцы, живущие на реке Пенкал, пришедшие в эту страну в давние времена из Аркадии от азанийцев, показывают пещеру, которую называют Стевнос; она круглая и довольно высокая. Она посвящена Матери богов, и здесь поставлена ей статуя. Вторая пещера — Фемисонион над Лаодикеей; живут здесь тоже фригийцы. Когда войско галатов грабило и опустошало Ионию и соседние с Ионией области, то, по словам фемисонийцев, к ним на помощь явились Геракл, Аполлон и Гермес; они указали их начальникам в сновидении эту пещеру и приказали фемисонийцам скрыть в эту пещеру их женщин и детей. В воспоминание об этом перед пещерой у них поставлены небольшие статуи Геракла, Гермеса и Аполлона; они так и называются Спелаиты (Пещерные). Эта пещера отстоит от города приблизительно на тридцать стадий. В ней есть источники (сладкой) воды; (широкого) входа туда нет, и солнечный свет проникает туда на небольшое расстояние; большая часть ее потолка проходит очень близко от земли. 4. Есть и у магнесийцев, живущих у реки Лефее, местечко, называемое Авлы; тут есть посвященная Аполлону пещера; величиной она не вызывает удивления, но тут есть одна очень древняя статуя Аполлона, которая придает людям силу на всякое дело: находясь под покровительством этого бога, люди могут прыгать с покрытых острыми камнями отвесных и высоких скал и, вырвав с корнем очень большие деревья, идти с этой ношей по очень узким тропинкам. 5. Но пещера Корикион и по величине превосходит только что названные и почти везде можно ходить по ней даже без светильников. Потолок поднят на достаточную высоту от пола; много здесь воды, текущей в виде источников, но еще больше падающей прямо с потолка, так что по всей пещере на полу видны следы этих капель. Живущие около Парнаса считают, что эта пещера находится под особым покровительством нимф и Пана. От Корикиона подняться на вершину Парнаса трудно даже пешком и налегке, так как его вершины находятся уже выше туч, и фиады на них совершают свои исступленные оргии в честь Диониса и Аполлона.