Опиумная война

Куанг Ребекка

Она глубоко вдохнула.

— Вы не могли быть на Спире. Я читала рапорты. Никто из регулярного ополчения не был там в ночь нападения. Первые войска прибыли после рассвета, когда Федерация уже ушла. Когда она вырезала всех спирцев.

Лицо Цзюня потемнело до цвета перезрелой сливы.

— Ты смеешь обвинять…

— Она никого ни в чем не обвиняет, — невозмутимо прервал его Цзян. Он впервые заговорил на экзамене. Рин удивленно уставилась на него, но Цзян лишь почесал ухо, не глядя на нее. — Она только пытается дать умный ответ на дурацкий вопрос.

Ну правда, Йим, этот вопрос давно устарел.

Йим пожал плечами.

— Справедливо. Больше вопросов нет. Наставник Цзян?

Все остальные раздраженно дернулись. Насколько понимала Рин, присутствие Цзяна было лишь формальностью. Он никогда не принимал собственный экзамен, а больше высмеивал студентов, когда они спотыкались при ответах.

Цзян заглянул Рин в глаза.

Она нервно сглотнула — его испытующий взгляд выводил ее из равновесия. Цзян смотрел на нее как на прозрачную лужу дождевой воды.

— Кого держат в тюрьме Чулуу-Кориха? — спросил он.

Она моргнула. Ни разу за четыре месяца тренировок Цзян не упоминал Чулуу-Корих. Не говорили о нем ни наставники Йим или Ирцзах, ни даже Цзима. Чулуу-Корих — это не медицинский термин, не отсылка к известному сражению, не лингвистический термин и не боевое искусство. В этой фразе должен быть какой-то глубинный смысл. А может, это просто тарабарщина.

Либо Цзян решил сыграть с ней шутку, либо просто хочет выкинуть ее из академии.

Но ей не хотелось признавать поражение. Рин не желала выглядеть невежественной в присутствии Ирцзаха. Цзян задал ей вопрос, а Цзян никогда не задавал вопросов на Испытаниях. Теперь наставники ждали интересный ответ, и она не должна их разочаровать.

Каков самый умный способ сказать «Я не знаю»?

Чулуу-Корих. Она достаточно долго изучала старый Никан с Цзимой и знала, что это слово на древнем диалекте означает каменную гору, но это не давало никаких намеков. В горах не строили тюрем, все они находились либо в пустыне Бахра, либо в подземельях императорского дворца.

И Цзян не спросил, где находится Чулуу-Корих. Он спросил, кого там держат в тюрьме.

Кого не могут держать в пустыне Бахра?

Она размышляла над этим, пока не придумала неудовлетворительный ответ на неудовлетворительный вопрос.

— Ненормальных преступников, которые совершают противоестественные преступления, — медленно выговорила она.

Цзюнь громко фыркнул. Цзима и Йим явно чувствовали себя не в своей тарелке.

Цзян едва заметно передернул плечами.

— Прекрасно, — сказал он. — Больше вопросов нет.

К полудню третьего дня устные экзамены завершились. Ученики отправились обедать, но никто не ел. Потом все собрались у рингов перед началом турнира.

Первым соперником Рин оказался Хан.

Когда настала ее очередь драться, она спустилась по веревочной лестнице и огляделась. Наставники рядком стояли за ограждением. Ирцзах едва заметно ей кивнул, но этот жест наполнил Рин решимостью. Цзюнь скрестил руки на груди. Цзян чистил ногти.

Рин не дралась с однокурсниками с тех пор,

как ее выгнали с урока Боевых искусств. Она даже не видела, как они дерутся. Она тренировалась только с Цзяном и не имела понятия, похож ли его стиль на стиль однокурсников.

Она начинала турнир вслепую.

Рин расправила плечи и сделала глубокий вдох, чтобы хотя бы казаться спокойной.

Хан же выглядел несобранным. Он шнырял взглядом по Рин, а потом возвращался к ее лицу, словно она какой-то доселе неизвестный зверек и Хан не знает, чего от нее ожидать.

Рин поняла, что он напуган.

Наверняка до него дошли слухи о том, что она учится у Цзяна. Хан не знал, стоит ли верить этим россказням. Не знал, чего ожидать.

Более того, Рин была в этом состязании аутсайдером. Никто не ждал, что она будет драться хорошо. Но Хан весь год тренировался у Цзюня. Хан был из Синегарда. Он должен победить, иначе не сможет смотреть в лицо товарищам.

Сунь-цзы писал, что нужно обнаружить и использовать слабости врага. Слабости Хана были психологическими. Его ставки слишком высоки, и это делает его неуверенным. Дает возможность его победить.

— Что, никогда девчонок не видел? — спросила Рин.

Хан побагровел.

Хорошо. Она заставила его понервничать. Рин широко улыбнулась, сверкнув зубами.

— Повезло тебе, — сказала она. — Будешь у меня первым.

— У тебя нет ни шанса, — выпалил Хан. — Ты не владеешь боевыми искусствами.

Она лишь улыбнулась и встала в четвертую начальную позицию Сээцзиня. Отставила назад ногу, согнула ее, приготовившись прыгнуть, и подняла кулаки для защиты лица.

— Правда?

Лицо Хана затуманилось сомнениями. Он узнал ее позу — твердую и отработанную, так не стоит не знакомый с боевыми искусствами человек.

Рин бросилась на него, как только Соннен дал сигнал начинать.

Хан с самого начала занял оборонительную позицию. Он ошибся, дав Рин возможность для быстрого старта, и уже не мог этого поправить. Она контролировала каждое движение. Рин атаковала, он отбивался. Она вела Хана в танце, она решала, когда дать ему возможность отразить удар и что будет дальше. Дралась методично, на одной мышечной памяти. Она была непобедима. Обращала его же движения против него и запутывала противника.

А Хан атаковал так предсказуемо. Если промахивался, то отскакивал и повторял тот же удар снова и снова, пока Рин не вынуждала его сменить направление.

Наконец, он ослабил защиту, подпустил ее совсем близко. Она с силой врезала ему локтем по носу и услышала приятный треск. Хан рухнул на пол, как марионетка с обрезанными нитями.

Рин понимала, что не стоит сильно его увечить. Цзян бил ее в нос по меньшей мере дважды. Удар больше оглушал, чем калечил. Хан поднимется. Но он не поднялся.

— Разойтись, — скомандовал Соннен.

Рин стерла пот со лба и подняла взгляд на ограждение.

Над рингом установилась тишина. Однокурсники выглядели как на первом уроке — испуганными и пораженными. А Нэчжа — ошарашенным.