Опиумная война
Шрифт:
Рин с опаской следила за его взглядом, пытаясь уловить отстраненность, которая означала бы, что Рин его потеряла.
Выражение лица Цзяна не смягчилось, но он и не ушел.
— Нет. Это я виноват. Я не понимал, насколько ты похожа на Алтана.
При упоминании Алтана Рин вздернула голову.
— Ты ведь знаешь, что он был победителем своего года, — бесстрастно произнес Цзян. — В финале он дрался с Тоби. Это была грязная схватка, как у тебя с Нэчжой. Алтан ненавидит Тоби. В самом начале занятий Тоби высказал несколько шуточек про Спир, и Алтан так его и не простил. Но он не такой, как ты. Он не пререкался с
— Я не такая, — сказала Рин. Она ведь не покалечила Нэчжу. Или покалечила? Сложно было вспомнить, что происходило в той пелене ярости. — Я не… я не похожа на Алтана.
— Ты в точности такая же, — покачал головой Цзян. — Слишком отчаянная. Ты затаила обиду, лелеешь свой гнев и позволяешь ему выплескиваться, и тебе плевать на все, чему тебя учили. Заниматься с тобой было бы ошибкой.
У нее сжалось сердце. Рин вдруг испугалась, что сойдет с ума, она почувствовала сладкий вкус силы, но не конец ли это пути?
— Так вы поэтому отозвали приглашение для Алтана? — спросила она. — Почему вы отказались его учить?
Цзян выглядел озадаченным.
— Я не отзывал приглашение. Я настаивал на том, чтобы он находился под моим присмотром. Алтан — спирец, он предрасположен к гневу и необузданности. Только я способен ему помочь.
— Но кадеты сказали…
— Кадеты ни хрена не знают, — отрезал Цзян. — Я просил Цзиму позволить мне его тренировать. Но вмешалась императрица. Она знает ценность воина-спирца, и была в таком восторге… В конце концов государственные интересы возобладали над заботой о здоровье парня. Его отправили к Ирцзаху и используют его гнев как оружие, вместо того чтобы научить Алтана его контролировать. Ты видела его на ринге. И знаешь, каков он. — Цзян подался вперед. — Но ты… Императрица о тебе не знает. — Он бормотал это скорее себе, чем ей. — Ты в опасности, но станешь… Они не вмешаются, не в этот раз…
Рин наблюдала за его лицом, не смея надеяться.
— Так это значит…
Он поднялся.
— Я возьму тебя кадетом. Надеюсь, что мне не придется об этом пожалеть.
Он протянул руку. Рин схватила ее.
Из пятидесяти студентов, поступивших в Синегард в начале года, тридцать пять получили приглашения стать кадетами. Наставники направили свитки в главный зал, где их получали студенты.
Тех, кто не получил свитков, попросили снять форму и немедленно покинуть академию.
Большинство получило по одному свитку. Нян радостно присоединилась к двум другим кадетам в группе Медицины. Нэчжа и Венка выбрали Боевые искусства.
Катай был уверен, что потерял шанс получить приглашения, когда сдался Нэчже, и так яростно рвал на себе волосы, что Рин забеспокоилась, не облысеет ли он.
— Это было глупо, — сказал Катай. — Трусливо. За последние два десятилетия никто не сдавался. Теперь никто меня не возьмет.
До турнира он рассчитывал получить приглашения от Цзимы, Цзюня и Ирцзаха. Но его ждал лишь один свиток.
Катай развернул его и расплылся в улыбке.
— Ирцзах считает, что мое
Администратор протянул Рин два свитка. Не открывая их, она уже знала, что они от Ирцзаха и Цзяна. Она могла выбирать между Стратегией и Наследием.
Она выбрала Наследие.
Глава 8
Синегардская академия объявила четырехдневные каникулы на время празднования летнего фестиваля. Следующий семестр начнется после возвращения студентов.
Большинство воспользовались возможностью навестить родных. Но у Рин не было времени для поездки в Тикани, да она и не хотела туда ехать. Она собиралась провести каникулы в академии, но Катай пригласил ее в свое поместье.
— Если хочешь, конечно, — нервно сказал он. — В смысле, если у тебя уже есть планы…
— Нет у меня планов, — ответила Рин. — Я с удовольствием.
На следующее утро она собралась для вылазки в город. Это заняло несколько секунд — вещей у нее почти не было. Рин тщательно сложила в старую дорожную сумку два комплекта школьных рубах и понадеялась на то, что Катаю не покажется неподобающим, что во время фестиваля она будет носить форму. Другой одежды у Рин не было — от старых рубах с юга она избавилась при первой же возможности.
— Я найду рикшу, — предложила Рин, встретившись с Катаем у ворот академии.
— А зачем нам рикша? — удивился Катай.
— А как же мы туда доберемся? — нахмурилась Рин.
Катай уже собрался ответить, как у ворот остановился огромный, запряженный лошадьми экипаж. Возница, дородный человек в бордовой с золотом рубахе, спрыгнул с облучка и низко поклонился Катаю:
— Господин Чен.
Он уставился на Рин, словно решая, следует ли поклониться и ей, но ограничился небрежным кивком.
— Спасибо, Мерчи.
Катай отдал слуге сумки и помог Рин сесть в экипаж.
— Тебе удобно?
— Еще как.
Из экипажа они наблюдали почти весь город, раскинувшийся в долине внизу: спиральные пагоды административного квартала поднимались над тонким покрывалом тумана, белые дома с изогнутыми черепичными крышами, облепившие склоны, изгибающиеся каменные стены переулков, ведущих к центру города.
Внутри затененного экипажа Рин чувствовала себя изолированной от грязных улиц. Чистой. Впервые со дня прибытия в Синегард она чувствовала, что ее место здесь. Она прислонилась к боковой стенке и наслаждалась теплым летним ветерком, обдувающим лицо. Она давно уже так не отдыхала.
— Когда вернешься, мы подробно обсудим, что с тобой случилось, — сказал Цзян. — Но твой разум пострадал от очень специфической травмы. Сейчас тебе нужно отдыхать. Пусть этот опыт созреет. И твой разум исцелится.
Катай тактично не стал спрашивать, что произошло. Рин была ему за это благодарна.
Мерчи быстро вез их вниз. Около часа они ехали по главной улице города, а потом свернули влево, на дорогу, ведущую в Нефритовый квартал.
Год назад, когда Рин прибыла в Синегард, она вместе с учителем Фейриком ехала через рабочий район с дешевыми трактирами и игорными домами на каждом углу. Ежедневно навещая вдову Маун, она шла через самые шумные, грязные и вонючие части города. До сих пор для нее Синегард мало чем отличался от Тикани, только более шумный и скученный.