Оплодотворенная человеком-волком
Шрифт:
— Тише, — она машет мне рукой, все еще вытирая сопли с носа. — Но я должна сказать, что нахожу тебя… безумно, чудесно, невероятно горячим. Как будто в этом доме сработала каждая пожарная сигнализация.
Я наклоняю голову, потому что ничего не слышу, но потом понимаю, что она шутит.
Я все еще нравлюсь ей.
— Спасибо, — это все, что я могу сказать, и она тепло улыбается. Затем она делает шаг ближе, потом еще один, и теперь, когда она и ее запах так восхитительно близко, все, чего я хочу, — это прикоснуться к ней.
И я смело
Думаю, теперь я понимаю, что она пыталась сказать. Она хочет меня, но не готова к большему. Она не готова к будущему, которое я себе представляю, когда мы вдвоем будем работать вместе, чтобы вырастить нашего детеныша.
Но пока она может быть у меня в любом качестве, я более чем счастлив.
Двадцать два
ДИ
Спальня Расса такая же красивая, как и весь его дом. В ней нет ничего слишком роскошного, мебель минималистична, бытовая техника изготовлена из нержавеющей стали, и везде есть окна. Это место просто залито естественным светом, и я знаю, что мне бы понравилось жить здесь.
Я не могу представить себе ничего подобного. Тут слишком много подводных камней. Однако я могу представить, как Расс будет выглядеть без какой-либо одежды.
Он опускает брови, пока я изучаю его, и коварная усмешка обнажает все его зубы. Он обнимает меня, увлекая через порог в большую открытую комнату. Прямо посередине стоит самая большая кровать, которую я когда-либо видела, с голубым стеганым одеялом и голубыми простынями в тон занавескам.
В тишине каждый из нас сбрасывает одежду по одному предмету за раз. Это не будет каким-то диким трахом в лесу. Когда я обнажена, я сажусь на кровать, а он становится передо мной на колени, в таком положении ему достаточно просто слегка поднять голову, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Его холодный нос касается моего, а затем его губы касаются моего рта.
То, как он целовал меня, в прошлый раз, когда мы трахались и его язык был в моем горле, сильно отличается от того, что он делает сейчас — пробует мои губы своими, которые удивительно ловкие для формы его морды, а затем он нежно посасывает. Мой рот открывается сам по себе, и его язык вырывается наружу, обводя край моих губ, прежде чем скользнуть внутрь.
Мое тело мгновенно согревается при воспоминании о том, когда мы в последний раз занимались этим, и я слышу, как учащается дыхание Расса. Он вздрагивает под моими руками, и его хватка на моих бедрах усиливается.
— На этот раз я делаю это по-другому, — говорит он мне в рот, и его глаза напряжены. С этими словами он отстраняется от меня, а затем раздвигает мои ноги одной огромной лапой. Его плечи сгибаются, когда он наклоняется, и я полностью раскрываюсь перед ним.
Однако он не опускается прямо мне между бедер. Нет, Расс проводит языком от моих губ к шее, где он кружит прямо у ложбинки моего горла. Наконец, он накручивает его на один из моих сосков, а затем опускает рот,
— О, блядь, — говорю я, потому что не представляла, какими чувствительными они стали. Он замирает, но я завожу руки ему за уши и снова притягиваю к себе. На этот раз, усмехнувшись, он набрасывается на сосок всем ртом, втягивая его губами и задевая только самыми кончиками зубов. Я ерзаю, и он удовлетворенно вздыхает, как будто только этот вкус принес ему огромное удовольствие.
Он повторяет свое нападение на другой мой сосок и нежно обхватывает обе мои груди своими огромными лапами, кончиками когтей щекоча мою плоть.
— Они потрясающие, — говорит он, лаская их с предельной нежностью, прежде чем отпустить. Затем его руки опускаются к моему животу, который сейчас еще круглее, чем был, когда мы занимались этим в последний раз. Похоть в его глазах смягчается, и он проводит по изгибу одним когтем, прежде чем наклониться, чтобы запечатлеть на нем поцелуй.
— Можно мне? — спрашивает он, потирая ухо.
Я киваю, хотя думала, что мы собираемся заняться сексом.
— Конечно.
Он мягко прислоняет голову к моему животу, придерживая выпуклость другой рукой. Его глаза закрываются, а хвост, который до этого торчал прямо, медленно опускается к земле.
— Я слышу ее сердце, — говорит он тихим голосом. Я почти не могу разобрать слов. — Оно такое быстрое.
— Потому что она еще маленькая, — говорю я ему, поглаживая мех у него на голове. Расс выдыхает и обнимает меня сзади другой рукой, прижимаясь щекой к моему животу.
Именно тогда она впервые пинается.
— Вау, — говорит Расс, отстраняясь. Мы обмениваемся шокированными взглядами. — Такое когда-нибудь случалось раньше?
— Нет! — я сама немного ошеломлена тем, насколько неожиданно это было. — Никогда.
Он широко улыбается.
— Может быть, она знает, когда ее мать возбуждается, — он продолжает облизывать и покрывать поцелуями мой живот и ниже, там, где мои ноги все еще широко раздвинуты для него. Его милая улыбка превращается в гораздо более озорную ухмылку, когда он рассматривает меня там.
— Такая красивая, пушистая киска, — напевает он, высовывая язык, чтобы лизнуть меня. Шок проходит по моему телу, поэтому он делает это снова, и снова я вся дрожу. Его облизывания становятся быстрее, его язык давит сильнее, и я извиваюсь, постанывая.
Затем он набрасывается на меня, как хищник, впиваясь когтями в одеяло, когда он неистовствует своим ртом, облизывая каждую частичку меня, скользя языком внутри, как он делал, когда мы впервые встретились, и прижимая его к внутренней стенке, где он поглаживает им вверх и вниз. Мое тело стало еще более чувствительным, чем раньше, и это так хорошо, что вскоре я ломаюсь. Только в третий раз в моей жизни из меня вытекает эта горячая жидкость, и Расс издает похотливый стон. Он лижет мой сверхчувствительный клитор, пытаясь взять все, что я ему даю.