Оплодотворенная человеком-волком
Шрифт:
У него, возможно, нет ожиданий, но это не значит, что у меня их нет. Если мы где-то на этом пути окажемся наедине, я знаю, чего захотят наши тела.
Расс нежно опускает руку мне на плечо.
— Я счастлив просто быть рядом с тобой, — говорит он. — Это все. Ничего больше, хорошо?
Я не говорю ему, но что, если я захочу большего? Вместо этого я соглашаюсь на время и место, а затем Расс подвозит меня обратно к моей машине. Он включил рок девяностых, и я замечаю серые крапинки, появляющиеся
Милый парень с хорошей работой, который великолепен в постели и даже имеет такие прекрасные признаки зрелости, как этот выбор музыки… Мне конец.
?
Ужин пролетает в мгновение ока. Мы выбрали итальянскую кухню, которая, судя по всему, является любимой у Расса, в ресторане в Дансвилле, где он, собственно, и живет. Это город монстров, где все стулья рассчитаны на гостей гораздо крупнее меня.
— Упс, — говорит Расс. — Наверное, мне следовало попросить детский стульчик.
Я фыркаю в воду, и она выплескивается из бокала. Мы оба смеемся, и так проходит остаток нашего ужина: смех, шутки, немного разговоров о нашем детстве. Моим родителям нравилось много гулять и встречаться с друзьями, что означало, что большую часть времени я готовила себе сама. Это в конечном итоге привело к тому, что я каждый день ела хлопья на ужин.
— Так вот почему ты помешана на хлопьях, — говорит он, и иногда я забываю, как он неделями наблюдал за мной в мое окно.
— Так просто проще, — говорю я, защищаясь.
Он поднимает обе руки.
— Я сам не очень хорошо готовлю.
— Так кто же будет кормить ребенка? — спрашиваю я, полушутя. Но лицо Расса становится серьезным.
— У меня в планах кулинарные курсы. Когда ее отлучат от груди, я хочу сам готовить детское питание.
Я моргаю. У него уже есть целый план.
— Как ты собираешься, ну, знаешь… — я неопределенно показываю на свою грудь. — Кормить ее?
На мгновение его глаза встречаются с моими, а затем он кивает головой и отводит взгляд.
— Я заказал услуги профессионала, — говорит он, накалывая вилкой остатки спагетти.
Он и с этим разобрался.
— Это, должно быть, стоило тебе кучу денег, — тихо говорю я. И часть, которую я не произношу вслух: для него, должно быть, очень много значит иметь собственного ребенка.
— За деньги счастья не купишь, но они, несомненно, могут приблизить его, — говорит он с кривой улыбкой. Его яркие янтарные глаза снова поднимаются на меня. — Я копил деньги долгое время, и это, вероятно, окончательно меня обчистит. Но оно того более чем стоит.
Вау. Иметь семью так много значит для него.
Когда ужин закончился, я обнаружила, что не хочу уходить, потому что я так хорошо
Но он не обижается на это. Он хочет дать своему собственному ребенку другую жизнь, и это часть того, что движет им.
Это чертовски горячо.
Однако я предпочитаю быть выше своих низменных инстинктов, и когда мы оплачиваем счет, я возвращаюсь к своей машине. Расс понимающе кивает.
— Мы можем повторить это в ближайшее время? — спрашивает он, рассеянно поигрывая брелком.
— Конечно.
— Пообедаем завтра перед тем, как я пойду на работу?
Завтра? Так скоро?
Уф, звучит здорово. Слишком здорово. Я смогу увидеть его снова меньше чем через двадцать четыре часа?
— Я пойму, если тебе нужно больше времени, — говорит он, как будто может читать прямо в моей душе.
— Нет, все в порядке, — к черту все. Как сказала Лизель, я должна делать то, что хочу, а не то, что, по моему мнению, я должна делать. И чего я хочу, так это снова увидеть Расса как можно скорее. — Мы можем встретиться завтра.
— Отлично. Тогда увидимся.
Он улыбается, как маленький ребенок, садится в свою машину и уезжает.
?
РАСС
Возможно, я слишком сильно давлю на нее, но ничего не могу с собой поделать. Каждое мгновение, проведенное рядом с ней, похоже на встречу с солнцем в темный, холодный день.
Во второй половине следующего дня я забираю Ди из ее дома и приглашаю ее вместе с Бумером пообедать у меня. Я знаю, что на данном этапе просить об этом довольно личное дело, но она все равно соглашается.
Ди резко выпрямляется в машине, когда мы подъезжаем к воротам.
— Подожди. Ты здесь живешь?
Я киваю, вводя код на воротах, и они открываются.
— Я хотел приготовить для тебя сам. На самом деле я могу готовить, просто это не… детские рецепты.
Ди приподнимает бровь, когда мы въезжаем. Она выглядывает в окно.
— Чувак, — говорит она. — Тебе срочно нужно подстричь свой газон.
Я вздыхаю и открываю дверь гаража.
— Я знаю. Это было в конце моего списка.
В ее глазах появляется такое выражение, будто она видит себя садящейся за газонокосилку.
— Тебе нравится работать в дворе? — спрашиваю я.
— Если бы у меня был задний двор, мне бы нравилось в нем возится, — она имитирует стрижку. — Я всегда хотела быть тем парнем, который подстригает живые изгороди в крутые формы. У тебя много живых изгородей.