Оплот добродетели
Шрифт:
— И где они лежат?
— Проверить хотите? — он насупился, но кивнул, соглашаясь, что мысль в общем-то здравая. А Лотта ответила:
— Хочу.
Что-то подсказывало, что не стоит доверять одному лишь реестру.
— Эрин, — крикнул повар, заглушив надолго и гул автоматики, и все голоса. — Закрывай второй мясной, смену отправляй сюда. Корректируй меню. Один суп, одна закуска, одно горячее… Давай, делай, что говорят. И с минимальной отходностью. Что? Да в жопу красоту! И вообще жрать надо меньше! Идемте.
Это уже предназначалось
Все это выглядело весьма неаппетитно, но…
— Вот, — он добрался до двери и быстро выстучал код доступа. — Прошу… убедиться.
Лотта и убедилась.
За дверью было не то, чтобы совсем пусто, однако ей казалось, что семь тысяч порций должны были бы занимать больше места, чем пара ящиков в углу.
— Твою ж…
Этот человек умел выражаться образно и с выдумкой. Впрочем, ситуацию это не исправляло.
— Неделя… — выдохнул он. — И потом пару дней на остатках. Есть еще собственные теплицы, там тоже можно переработать. Зеленая масса, конечно, не самый лучший продукт, но… аппараты старые, переварят.
…лучше, чем ничего.
— Вы только…
— Буду молчать, — он потер лысину. — Я ведь понимаю, паника никому не нужна.
И хорошо, что понимает. Вот только сколько еще получится хранить этот секрет? А не этот? И что будет, когда все они выйдут наружу?
Лотта не знала.
К такому ее бабушка точно не готовила.
Глава 40
Боги всех миров, существующие или выдуманные, — вдруг это перестало иметь хоть какое-то значение. Главным было, что Тойтек соскучился по работе.
Он и сам не представлял, насколько соскучился.
Душа горела.
Руки… с руками было не все так хорошо, все-таки Тойтек не настолько доверял себе, чтобы прикоснуться к пробиркам из ашшарского кварца. Хотя желание было. Острое. Почти на грани сознания. Хотелось оттолкнуть женщину, которая орудовала слишком уж уверенно, чтобы можно было придраться, и самому…
Гудела центрифуга.
Подмигивал желтым светодиодом сепаратор, плавно подбираясь к завершению цикла первичной очистки. Тихо пощелкивала установка высокомолекулярного синтеза. А по блеклым, переведенным в рабочий режим — никогда-то не любил Тойтек чересчур резких, каких-то ненастоящих словно, заводских установок — ползли змеиные полосы графиков.
— Почти готово, — сказал он, сглотнув вязкую вдруг слюну.
Стало страшно.
А вдруг… вдруг не получится? Вдруг он, Тойтек, был слишком самоуверен? И теперь его самоуверенность обойдется…
— Жаль, если не выйдет, — тихо произнесла Заххара, обнимая себя. — Хотите кофе? Я аппарат видела. Не уверена, правда, что он работает, но попытаться можно.
— Хочу, — согласился Тойтек и кресло
До конца первого цикла оставалось полтора часа. И эти полтора часа следовало просто переждать.
Алина спала, вернее, состояние ее нынешнее было чем-то средним между сном и комой. Мозговая активность находилась на пороговом уровне, и это утешало. Если вдруг… боли она не почувствует.
Это тоже хорошо.
Аппарат стоял в дальнем углу, на узкой башне старого, если не сказать, старинного, синтезатора. Его покрывал толстый слой пыли, которую Заххара просто смахнула. Она ловко откинула панель, заглянула внутрь и хмыкнула.
— Картриджи полные. Такое ощущение, что его поставили и забыли. Сейчас принесу воды. Вы какой кофе предпочитаете?
— Черный. Эспрессо. Двойной.
Тойтек ощутил укол совести. Ему не кофе следовало бы пить, а… что? Метаться по лаборатории, рвать на себе волосы и одежды? Запереться где-нибудь с угрюмым видом? Погрузиться в размышления?
В размышления погружаться он предпочитал в условиях комфортных.
С кофе, например.
— Сейчас будет, — воду Заххара лила медленно и осторожно, не пролив ни капли. Она в целом была очень аккуратной женщиной. И в другой ситуации…
Тойтек вздохнул, признавая, что ничему-то его жизнь не учит. Разве что…
— Спасибо, — далось это простое слово с немалым трудом.
— Не за что, — она улыбнулась, и лицо ее сделалось вдруг мягким.
Красивая.
Повезло ах-айорцу… или нет? Тут и с одной женщиной порой не знаешь, что делать, а когда их много? Нет уж, боги пусть милуют Тойтека от такого везения.
— Расскажите, — попросил он, и на сей раз просьба далась почти легко.
— О чем?
Заххара включила аппарат.
— Не знаю. О чем-нибудь. Просто…
— Не выносите молчание?
— Не сейчас, — был вынужден признать Тойтек. — Обычно как раз предпочитаю, но сейчас… расскажите. Если вам не сложно.
— Не сложно, — она провела ладонями по волосам, проверяя, не выбились ли они из гладкой ее прически. — Но рассказывать особо нечего. У моего отца ферма. Я говорила? Нет? Занимается разведением песчаных медуз. Та еще пакость, честно говоря, но ядовитые железы их весьма ценятся. Правда, беда в том, что яд нестабилен. В нем содержится более двух десятков сложных белковых соединений…
— Погодите… ах-айорский бальзам?
— Да, — она улыбнулась. — Так его у вас называют. Но по сути это те самые медузы, стабилизированные в гелевой среде. Их погружают в сон…
…как Алину.
Показатели пока стабильны, но обманываться не стоит, эта стабильность не продлиться долго. Как и собственное относительно неплохое самочувствие Тойтека.
— …и затем пересылают, а уже непосредственно перед производством происходит удаление желез, да и вообще экстракция. Хотя и она, насколько я знаю, далеко не всегда проходит успешно. Эффективность процесса крайне низкая. Отец и пытался ее повысить.