Оползень
Шрифт:
Пошел бы, если бы ему хорошо заплатили. Но как тогда Маттерсон вышел на него? Не мог же он подойти на улице к обыкновенному студенту и сказать ему: "Послушай, тут есть семья из трех человек, надо ее вырубить". Это смешно.
Я начал думать, что вся построенная мною и Мак Дугаллом схема, хотя внешне и правдоподобна, не выдерживает критики. Обвинять в убийстве уважаемого, хотя и жестокого, миллионера?
Затем мои мысли обратились к моему неизвестному благодетелю и тридцати шести тысячам долларов. Может, это была плата Роберту Гранту? А частный детектив? Какова его роль?
Я все же задремал наконец и вновь видел Сон: я погружаюсь в горячий снег и наблюдаю, как вздувается пузырями и чернеет моя кожа. Но в этот раз происходило кое-что новое. Я слышал какие-то звуки: треск пламени, доносившийся откуда-то, и видел прыгающие красные блики на снегу, который оседал, таял и превращался в ручьи крови.
2
На следующее утро я вышел на улицу в неважном состоянии. Я был угнетен, разбит, все тело болело так, словно меня поколотили. Яркий солнечный свет раздражал меня, в глазах саднило, как если б их запорошило мелким песком. В общем, я чувствовал себя скверно.
Чашка крепкого кофе немного подкрепила меня."Ты ж знал, что так будет, – говорил я сам себе. – Ну что, сдрейфил? А ты ведь по-настоящему и не начинал. Дальше будет труднее. С другой стороны, подумай, – возражал я, – как здорово можно ударить по Маттерсону. Не думай о себе, думай об этом негодяе".
Когда я допил кофе, мой внутренний спор увенчался успехом, мне стало намного лучше, и я проголодался. Я заказал завтрак и мигом проглотил его. Мне стало совсем хорошо. Удивительно, сколько психологических проблем проистекает из пустого желудка. Я вышел на Кинг-стрит, огляделся. В одном конце улицы я заметил магазин по продаже новых автомобилей, а в другом находилась лавчонка, где можно было купить подержанные. Магазин принадлежал Маттерсону, и я направился к лавке, поскольку не желал, чтобы мои деньги шли в его карман.
Пока я осматривал всякую валявшуюся вокруг рухлядь, появился человек и сказал:
– Чем могу быть полезен? Есть хорошие вещи, и недорого. Лучшие автомобили в городе.
– Мне нужен небольшой грузовичок с двумя ведущими осями.
– Что-то вроде джипа?
– Да, если он у вас есть.
Он покачал головой.
– Могу предложить "лэндровер". Это даже лучше, чем джип.
– А где он?
Он указал на кучу старого металлолома с четырьмя колесами.
– Вот, лучше не найдете. Английское производство. Лучше, чем эти детройтские железки.
– Не торопитесь, приятель, – сказал я и подошел к "лэндроверу", чтобы осмотреть его. Кто-то здорово попользовался им. Краска почти вся сошла, вмятины налезали друг на друга во всех мыслимых и немыслимых местах. В кабине тоже все было изношено донельзя и выглядело ужасно. Но "лэндровер", в конце концов, – это не роскошный лимузин. Колеса у него были хорошие.
– Можно посмотреть мотор?
– Конечно, – он открыл капот, продолжая болтать, – это, знаете ли, будет хорошая покупка. У него был только один владелец.
– Да-да, – сказал я, – какая-нибудь старая дама, ездившая на нем только в церковь по воскресеньям.
– Поймите меня правильно, – сказал он. – Я говорю то, что есть. Он принадлежал Джиму Куперу, у него гараж с грузовиками за городом. Он купил новую машину, а эту сдал мне. Но эта тачка еще неплохо бегает.
Я взглянул на мотор и подумал, что хозяин, кажется, прав. Мотор был чистым, без красноречивых масляных подтеков, но состояние коробки передач – это дело, конечно, особое, и я обратился к хозяину:
– Могу я взять его на полчаса?
– Конечно, – ответил он. – Ключ в замке.
Я выехал со двора и направился в северном направлении. Я знал, что там плохие дороги, и, кроме того, в том направлении находился домик Мак Дугалла, и мне предоставлялась возможность точно определить его месторасположение, чтобы в случае нужды быстро до него добраться. Я нашел неровный участок дороги и пустил по нему машину на скорости. Рессоры вроде в порядке. Побитый кузов машины издавал какие-то неприятные звуки, но на них не стоило обращать внимания.
Добравшись до поворота к домику Мака, я выехал на действительно жуткую дорогу: ухабистую, грязную. Я попробовал на ней все скорости, их набор составляет одно из приятных преимуществ "лэндровера", а также передний ведущий мост, и нашел, что машина в приличном состоянии.
Небольшой домик Мака живописно расположился на склоне холма. Лицом он был обращен к лесу, а позади него протекал ручей, в котором вполне могла водиться рыба. В течение пяти минут я осматривал окрестности, затем вернулся к машине и поехал обратно.
Мы немного поторговались с хозяином и наконец остановились на цене, которая показалась ему маловатой, а мне – великоватой, так что мы оба были слегка разочарованы. Я дал ему деньги и подумал, не начать ли мне осуществление своего замысла с него – какая разница?
– Вы помните человека по имени Трэнаван, Джон Трэнаван?
Он поскреб в затылке.
– Да, пожалуй, я помню старого Джона. Интересно, я в последние годы и не вспоминал о нем. А вы что, его знакомый?
– Нет, я с ним не встречался. Он жил здесь?
– Жил здесь? Мистер, Форт-Фаррелл – это и был он!
– А я думал – Маттерсон.
Тут последовал плевок, который чуть не попал мне на ногу.
– Маттерсон! – Тон, которым это было произнесено, был недвусмысленным. Я сказал:
– Я слышал, он погиб в автокатастрофе. Это правда?
– Да, и его жена, и сын. По дороге к Эдмонтону. Прошло уж небось больше десяти лет. Неприятная история, скажу я вам.
– А что у него была за машина?
Он посмотрел на меня с подозрением.
– А почему все это вас интересует, мистер?..