Опричник. Том 2

Демченко Антон Витальевич

В ответ же на вопрос, заданный слегка ошеломлённым Муратом под возмущённо-удивлённый шум толпы, кого именно она хотела бы видеть в противниках: стихийников или эфирников, милая девушка равнодушно пожала плечами и сообщила, что её учитель этот момент не оговаривал, а потому она оставляет решение за судьями. Единственное её замечание по поводу выбора противников касалось требования наличия у тех мастерства, если оппоненты будут эфирниками, или статуса альтеркригера, если те будут стихийниками. Эту просьбу девушка озвучила словно нехотя… и то явно находясь под воздействием тяжёлого многообещающего взгляда со стороны молодого мужа Ольги Николаевой-Скуратовой, по-прежнему сидевшего у самой кромки полигона в окружении что-то довольно щебечущих девиц… и, ну да, естественно, с женой под боком, довольной, как сытая кошка.

Добровольцев отыскали быстро. Двое представителей стихийной школы Иссторм, невесть как оказавшиеся среди эфирников, пришедших на выступление русских коллег, первыми

вызвались помочь в демонстрации. И здесь Бабур-джи нахмурился. В памяти ещё свеж был доклад Лео Франка о стычке в бирхаусе, а теперь, вот, пожалуйста, они снова встретились. В такие совпадения старый индус уже очень давно не верил, но и отказать вызвавшимся добровольцами гостям фестиваля он не мог, не имел права, тем более, что вышедшая на полигон девица и сама не возражала против таких противников.

Толпа бурлила, толпа предвкушала… и скептически хмыкала. Часть гостей была уверена, что после двух ошеломляющих демонстраций и в третий раз их ждёт не менее феерическое выступление ещё одной представительницы незнакомой и, кстати, до сих пор не объявленной школы. Другая же часть собравшихся была не менее уверена в том, что наглую девицу ждёт оглушительное фиаско. Ну, право же! Где вы видели, чтобы в поединке эфирника-целителя, пусть и претендующего на мастерство, и двух стихийников уровня альтеркригера победу одержал бы представитель эфирной школы?! Так не бывает, потому что не бывает никогда. Эфирник может быть хорошим сенсором, медиком, технарём или даже иллюзионистом, если у него нет проблем со стихиями Воды и Ветра, но в прямом противостоянии более или менее опытный стихийник уложит эфирника с одного удара!

Елизавете понадобилось три. И только огромный опыт и развитое мышление, позволяющее ускорять сознание, позволили старому индусу увидеть то, что проделала ушлая девица с вышедшими против неё бойцами. Три техники. Ускорение тела, Шоковое касание и Мышечный релаксант. Телекинез, которым рыжая девчонка воздействовала на песок полигона, чтобы тот хоть на мгновение скрыл её от взглядов противника, можно не считать. Он и нужен был лишь для того, чтобы ухмыляющиеся исстормовцы не заметили начала движения Елизаветы, вошедшей в ускорение, и не свалили в стороны с траектории её движения. А дальше дело было за малым. Сближение с первым и удар «детским» шоковым касанием в лоб. Детским, да, зато на половину, как минимум, половину пропускной способности тела самой претендентки, затем толчок, меняющий направление её движения, опорой для которого послужил всё тот же шарахнутый шокером исстормовец, и удар классическим медицинским мышечным релаксантом в живот второго противника, не успевшего среагировать на изменение обстановки. И опять в половину пропускной способности тела, не меньше. Ударила бы выше, был бы инфаркт. Гарантированно. А так ничего, исстормовец разве что штаны испачкал. Но если вспомнить прошлую их стычку… м-да, в общем-то, этим ребятам не привыкать, да.

Блёклый бой. Не зрелищный. Как и всё эфирное «колдунство», в общем-то. Ни тебе горящего на полнеба пламени, ни трескающихся от запредельного хлада валунов. Про ревущие потоки сумасшедшего локального урагана или свист водяных пуль и струн и вовсе можно промолчать. Но ведь идущие в эфирники знают, что эффектность и эффективность отнюдь не слова-синонимы. И ценят следующие Путём Эфира именно эффективность. А последней в действиях рыжей девчули было более чем достаточно.

Четвёртое свидетельство мастерства Варма вручал почти в полной тишине. Но когда он, отдав девушке честно заслуженный ею документ, вместо того, чтобы объявить испытания законченными, вдруг двинулся к центру площадки, тишина над полигоном стала абсолютной. Сейчас можно было расслышать, как скрипит песок под сандалиями известнейшего в мире эфирника, возглавляющего не самую большую, но одну из самых уважаемых организаций одарённых на планете. А когда Председатель Совета Федерации Боевых Искусств и Ремёсел желает что-то сообщить своим гостям, тем лучше прислушаться к его словам со всем вниманием… И уж Бабур-джи не подведёт их ожиданий.

— Друзья, сегодня мы стали свидетелями становления четырёх молодых мастеров. Это светлый день для всех нас. Но не только прибавление в когорте ищущих знания наполняет моё сердце радостью… — старый индус усмехнулся и, обведя долгим взглядом столпившихся у кромки полигона гостей, неожиданно доверительно сообщил: — Знаете, за свой не такой уж короткий век мне довелось лишь единожды услышать эту формулу и единожды же её огласить самому. То есть, люди слышали её лишь дважды за прошедшие сто двадцать лет! — голос председателя Совета внезапно набрал силу и загремел над полигоном: — И тем больше моя радость сегодня, поскольку ныне я имею честь вновь вам сказать: Ученики и подмастерья, мастера и магистры, гранды! Слушайте и не говорите потом, что не слышали! От Дома Сканды до Горы Фидаев и Железной Палаты Тулузы! Алчущие света знания, услышьте, что под этим небом зажжён ещё один светильник, готовый вести вас по пути познания. Сим объявляю: школа Росомахи пришла в мир!

Глава 5

Чтоб Вам икалось, Антуан!

Гул, поднявшийся после сделанного старым

эфирником заявления, был вполне понятен и ожидаем, как и тот факт, что ушлый индус не удовлетворится одним лишь сообщением о появлении новой именной школы и непременно возжелает представить общественности не только саму школу, но и её основателя, благо тот находится, что называется, в шаговой доступности.

Собственно, сам председатель секрета из своих намерений не делал и честно предупредил меня о них ещё утром, за добрых три часа до запланированного выступления моих учениц. Я же, памятуя о данном самому себе слове не скрывать более ранга и статуса… да вспомнив некоторые намёки того же характера, полученные от одного дважды мёртвого дедушки и его сюзерена, препятствовать исполнению желания хозяина фестиваля не стал. А потому, когда Бабур Варма, сделав своё объявление, повернулся к нашей компании и приглашающе махнул рукой, мы с ученицами уже были на ногах и, перешагнув через низкий каменный бортик, отделявший полигон от гостевой зоны, двинулись ему навстречу. И, хотя чувствовали мы себя под заинтересованными взглядами толпы весьма неуютно, но свою роль отыграли неплохо. Мне так кажется… Впрочем, сам Бабур-джи был доволен, как слон после купания, и утверждал, что всё прошло просто замечательно. Он вообще всю дорогу до ратуши был говорлив и необычайно благодушен… А на мой прямой вопрос о причинах такой радости, старый эфирник вдруг замер почти у самого порога ратуши, здание которой на всё время фестиваля было отдано под нужды Федерации и организаторов праздника, и, окинув нашу компанию пристальным взглядом, резко посерьёзнел.

— Кирилл… знаете, сколько грандов присутствовало на выступлении ваших учениц? — проговорил он, моментально возводя вокруг всей нашей компании купол тишины. Простой, но чрезвычайно мощный.

— Как минимум трое, — пожал я плечами, по достоинству оценив технику собеседника.

— Верно, — кивнул Бабур-джи. — Почти.

— То есть? — не понял я, переглянувшись с девчонками.

— Всё просто, — грустно усмехнулся Варма. — Не считая вас, молодой человек, среди собравшихся на полигоне было всего трое грандов. Я и мои уважаемые коллеги-судьи. На полторы тысячи эфирников, мастеров и магистров, пришедших полюбоваться на выступление наших новоиспечённых коллег, — индус отвесил чуть насмешливый поклон моим ученицам. Насмешливый, но совершенно необидный. — А ведь наш фестиваль, уж простите за нескромность, собирает лучших из лучших со всего мира. Тысячи участников, десяток тысяч гостей, а то и не один… и всего четыре гранда на всё это сборище.

— Грустно, — согласился я.

— А без вас было ещё грустнее, — кивнул Бабур-джи и улыбнулся, на этот раз светло и искренне. — Зато теперь… думается мне, увидев вас и ваших замечательных учениц, кое-кто из зрителей всё же возьмётся за голову и вновь начнёт работать над собой. А то, обзавелись, понимаешь, статусом магистра, носы задрали, да и посели копнами, забыв, что до вершины им ещё грести и грести. Остолопы.

— Может, они боятся? — предположил я.

— Повторения ниппонской истории, вы имеете в виду? — уточнил Варма, а получив в ответ мой кивок, покачал головой. — Был такой период в нашем прошлом. В начале прошлого века, если быть точным. Но с тех пор много воды утекло. Изменились обстоятельства, изменилось отношение властей к эфирникам вообще и грандам в частности. Многие государства взяли наших коллег под свою защиту и опеку. Открывают соответствующие учебные заведения, оказывают поддержку, а то и прямую протекцию… Так что, сейчас им точно нечего бояться. Нет, бывают, конечно, эксцессы…

Старый гранд бросил на меня выразительный взгляд, и я вновь кивнул. Ну да, сам же приехал из страны, где эти «эксцессы» и происходили.

— Но даже нам со стороны понятно, что это не инициатива государства, а действия лиц, заинтересованных в дестабилизации страны. После подавленного бунта это стало очевидно любому… — договорил Бабур-джи и резко махнул рукой, отметая любые сомнения. — Нет, это совершенно не показатель. Дело в другом, Кирилл. Если нынешние подмастерья и мастера в подавляющем большинстве своём развиваются, учатся, идут вперёд, то магистры… магистры обленились. Высокий статус, уважение и почёт к которым прилагаются немалые преференции от государства, чьим подданным такой магистр является… что, кстати, доказывает мои слова о давнем изменении ситуации с эфирниками и их отношениями с властями… Всё это расхолаживает адептов. Они уже не стремятся к саморазвитию, им хватает того, что даёт имеющийся статус. А если не хватает, то вместо следования пути познания эти имбецилы начинают удовлетворять свои амбиции совсем иными путями. Интригами, борьбой за власть и влияние, погоней за признанием, внешними признаками успеха… и прочей шелухой! Где уж тут найти время на учёбу и развитие? На своём пьедестале бы усидеть, да такого же коллегу с соседнего скинуть, чтоб солнышко не застил… длинной тенью своего задранного носа. Так-то… М-да, что-то я… прошу прощения, Кирилл, дамы. Разворчался старый, а у вас же наверняка свои планы на день имеются. — Гранд Варма бросил взгляд на старомодные наручные часы и, цокнув языком, сложил ладони в известном всему миру жесте «намастэ». — Хорошего вам дня, коллеги. И приятного отдыха!