Опричнина. От Ивана Грозного до Путина
Шрифт:
Впрочем, царь считал, что это – временные неудачи, и при новых переговорах отказался называть польского короля «братом», мотивируя это его выборным статусом. Царь сказал примерно так: мало ли кого вы изберете, что же мне, всякого Костку (очевидно, какой-то худородный шляхтич. – Д. В.), если выбор падет на него, братом называть? Со своей стороны, и Баторий отказался вставать, когда русские послы отдавали ему поклон от царя, и не спросил о царском здоровье. По тогдашним дипломатическим меркам поведение обоих монархов было, скажем так, невежливым. Неудивительно, что в январе 1578 г. переговоры были прерваны [803] .
803
Валишевский К. Указ. соч. С. 323.
Однако поражения 1578 г. – это были «цветочки». «Ягодки» начались,
804
Мадариага И. де. Указ. соч. С. 438.
805
Пейн Р., Романов Н. Указ. соч. С. 406.
При этом войско Батория насчитывало менее 20 тыс. чел., включая и литовцев. Русское войско насчитывало 57,7 тыс., в том числе 6,5 тыс. татар. Впрочем, это версия поляка К. Валишевского; И. де Мадариага говорит о 30–40 тыс. у Грозного (включая 6 тыс. татарской конницы) и 40 тыс. у Батория. Но как бы то ни было, самое важное – что в распоряжении царя была не европейская армия, если не считать артиллерии и нескольких сотен иностранных наемников. Можно прибавить еще стрельцов, но стрельцов и казаков насчитывалось всего 15,1 тыс., причем неясно, сколько из этого числа было первых и сколько вторых (выше говорилось, что к концу правления Грозного в наличии имелось 12 000 стрельцов, 7500 из которых дислоцировались в Москве). При отсутствии большого правильно организованного европейского войска и от того изобилия артиллерии, о котором говорилось выше, нужной отдачи быть не могло. Кроме того, польский король прибегнул к методу действия на коммуникациях врага, который принято считать изобретенным только 100 лет спустя: вместо похода в разоренную войной Ливонию он двинулся на Полоцк и далее на Русь [806] .
806
Валишевский К. Указ. соч. С. 324–326, 330–331; Мадариага И. де. Указ. соч. С. 435.
В конце августа – начале сентября 1579 г. Стефан Баторий отвоевал Полоцк. Этот город он выбрал потому, что его стены были деревянными, а не каменными, как у городов Ливонии. При этом Дм. Володихин констатирует, что успех поляков в значительной мере связан с поддержкой их жителями Полоцка [807] . В то же время Острожский опустошил Северскую землю до Стародуба, а Кмита – Смоленщину. Царь с главными силами не препятствовал им – мы еще обсудим, почему. С другой стороны, первый штурм шведами Нарвы (14–28 сентября, предваренный обстрелом Нарвы и Иван-города в июле) был неудачным; однако Иван Грозный не заключил мир с растерявшимся было шведским королем, а готовил новый поход против шведов.
807
Володихин Дм. Указ. соч. С. 141.
Как бы то ни было, деморализованная Опричниной страна не могла успешно сопротивляться польскому наступлению. Именно этим, очевидно, были вызваны и многочисленные «нетчики», о которых говорилось. Тут можно вспомнить, что через 100 лет напишет Юрий Крижанич о Турции: «… Начальниками часто бывают негодные люди, умеющие лучше подольститься… Такое дело лишает людей всякой храбрости и порождает ничтожество и отчаяние» [808] . Насчет Турции не знаю, а при позднем Иване Грозном было именно так: террор деморализовал страну, и даже традиционная для русских храбрость перед внешним врагом на сей раз покинула народ и войско. Вспомним и то, что писал Иван Пересветов о том, что в рабском царстве воины постепенно теряют храбрость!
808
Крижанич Ю. Указ. соч. С. 438.
Причем нельзя сказать, чтобы поляки были какими-то супервояками! Вот что в 1560-х гг. писал о нравах польского правящего класса А. М. Курбский: «Привыкши проводить время в такой гнусной лени, они не только не радят о своем отечестве и о тех несчастных, которые давно уже мучаются в татарском плену, но не обороняют и тех сельчан… которых ежелетно пред их очами варвары уводят в рабство…» (далее – еще полторы страницы в том же духе) [809] . Либо Баторий навел в польских войсках порядок, либо русские, раздавленные Опричниной, к концу правления Грозного стали еще хуже, либо то и другое вместе. А может быть, опять сработал «ордынский» (точнее, антиордынский) фактор – русские отказывались сражаться за всевозможных «симеонов бекбулатовичей»?
809
Цит. по: Иловайский Д. И. Указ. соч. С. 112–113.
Продолжалась и переписка царя со своим многолетним оппонентом. Только теперь Курбский слал уже не укоряющие, но торжествующие письма: «Вместо храбрых и опытных мужей, избитых и разогнанных тобой, ты посылаешь войско с каликами, воеводишками твоими, и они, словно овцы или зайцы, боятся шума листьев, колеблемых ветром. Вот ты… собравшись с военными силами, прячешься за лес, хороняка ты и бегун! Еще никто не гонится за тобой, а ты уже трепещешь и исчезаешь. Видно, совесть твоя вопиет внутри тебя, обличая за гнусные дела и бесчисленные кровопролития» [810] .
810
Цит. по: Костомаров Н. И. Указ. соч. С. 404.
И в самом деле, минимум треть «высшего комсостава» русской армии была выбита опричным террором – потери, сопоставимые с 1937 годом! Тем не менее Дм. Володихин спорит с Курбским, который утверждает, что воевод-аристократов сменили «худородные калики, – командовала и после Опричнины та же знать [811] . Однако, как представляется, ошибка Володихина в том, что он спорит с Курбским «на его поле»: по мнению Курбского, воинская доблесть зависит от знатности, что далеко не всегда так – вспомним хотя бы «худородных» А. Басманова или Дм. Хворостинина. Но что опричники истребляли и истребили лучших воинов – факт, как представляется, бесспорный.
811
Володихин Дм. Указ. соч. С. 90–97.
29 ноября 1579 г. царь делает польскому королю первое мирное предложение [812] . И куда девалась вся его надменность двухлетней давности? Теперь послам приказано не обижаться, если король не спросит о царском здоровье и не встанет, когда ему станут отдавать царский поклон. Мало того, если послов станут бесчестить и бранить, то им надлежало жаловаться «слегка», а не говорить «прытко».
А из виновных в поражении под Полоцком царь не казнит никого, боясь народного восстания, и приказывает дьяку Щелкалову успокаивать московский народ [813] . Обычно Иван Грозный, как и Сталин, считал пленных заслуживающими смерти только за то, что попали в руки врага [814] .
812
Скрынников Р. Г. Иван Грозный. С. 331.
813
Костомаров Н. И. Указ. соч. С. 404.
814
Пейн Р., Романов Н. Указ. соч. С. 320.
Унижение перед поляками не помогло. Баторий готовил новое войско, преодолевая нежелание поляков давать деньги на войну, – он занимал, тратил свои средства, добавил денег и ставший теперь канцлером Я. Замойский. Помимо найма венгерской пехоты, было решено обещать свободу крепостным королевских имений со всем потомством, если они пойдут на войну добровольцами [815] .
Приходилось и царю искать средства на войну. Как уже говорилось, решено было снова залезть в церковный карман. В январе 1580 г. собрался Земский собор, который под предлогом военных затрат запретил Церкви приобретать новые земли, а также предоставил государству право отчуждения всех бывших княжеских вотчин, когда-либо переданных в церковную собственность. Облагалась также новыми большими поборами «вся земля»; целью этого было обеспечение служилого дворянства [816] .
815
Костомаров Н. И. Указ. соч. С. 405.
816
Скрынников Р. Г. Иван Грозный. С. 325–326, 329.