Оранжевая планета
Шрифт:
— Ты не смеешь отчаиваться, Путник! Ты не смеешь быть примерным воспитанником службы наблюдения! Ты должен отстоять себя, Путник!
Он не говорил — заклинал. Он вскинул ораторским жестом руку, изрезанную рубцами, в грубых наростах мозолей. Уродливую и прекрасную, как ветка старого дерева, руку горнорабочего. Под морщинистым, безбровым лбом блестели глаза. Это были глаза человека, и я впервые не заметил, что они треугольные.
Зыбкое марево горизонта. Багровое солнце катилось через пески.
— Из оранжевой пустыни невозможно бежать. Здесь смиряются или умирают. Но ты, Путник, не смеешь отчаиваться! — заклинал старик. — Отчаянье — путь к смирению. Молчишь?.. Молчишь? Думаешь, я — соглядатай или сумасшедший? Выслушай меня, Путник…
Я кивнул. Пусть говорит — хуже не будет. Самое страшное уже произошло: моя идиотская прогулка по планете закончилась тюрьмой. Астронавты не могут обыскивать одну планету за другой, чтобы отыскать мой труп. Ведь они считают меня погибшим, а на поиски уйдут годы… Свою ракету для космического разбоя я не отдам. Я сдохну среди этих проклятых песков, а ракета, ощетинившись детонаторами, будет стоять в оранжевом лесу. И никого к себе не подпустят. За это я ручаюсь!
— Я старый человек, Путник. Отец мой еще помнил время, когда радио не выкрикивало примитивных стишков, а Великие Правители называли себя владельцами. Владелец шахт, владелец заводов, владелец домов… Это было очень давно, Путник.
Отец мой — ученый. Он создавал для армии Верховного Водителя роботов солдат. Да, вот этих, которые теперь стерегут нас.
Тогда на планете было три государства, Путник. В лесах за южной границей жили свирепые Випы. И Верховный Водитель торопил ученых: ему нужна была железная армия воинов-автоматов для борьбы с Вилами.
На восточной границе за каменными плоскогорьями стояли редкие города Эдов. Мирный, немногочисленный народ.
Они достигли совершенства в поэзии, живописи, скульптуре. Они верили не в превосходство машин, а в волшебство разума и рук человека.
А в нашей стране начался серийный выпуск военизированных роботов. Механические солдаты, от которых отскакивают пуля и штык, разбили армию Випов.
Верховный Водитель заявил, что Вины неполноценны.
Они, даже побежденные, якобы угрожали цивилизации планеты Экз. По приказу Верховного Водителя Вины были истреблены. До последнего ребенка.
Победить немногочисленных Эдов не составляло труда. Верховный Водитель объявил их вырожденцами, лентяями-народом, который ни во что не верит. Роботы вторглись в мирную страну за широкими плоскогорьями.
Многих огорчило бесцельное истребление. Многие осуждали жестокость Верховного Водителя. И тогда, Путник, оставшиеся без дела роботы-солдаты стали стражами службы наблюдения. Тогда в центре оранжевой пустыни была вырыта шахта, огороженная проволокой.
Верховный Водитель и Великие Правители — так они себя стали называть раскинули огромную сеть соглядатаев. Внушалась, вбивалась, вколачивалась мысль, что любое сомнение в правоте Верховного Водителя и Великих Правителей — измена этой планете.
Доблестью стали считаться слежка и доносы. Желание самостоятельно мыслить, а следовательно, стремление к тишине и одиночеству объявлено самым мерзким пороком. Радио повсюду расставило свои орущие рупоры. Продажная журналистика теперь называется литературой. Какофония — музыкой. Соглядатай стал героем планеты.
Я — старый человек, Путник. Половина моей жизни прошла здесь, под конвоем роботов, которых когда-то создал мой отец. А попал я сюда потому, что, несмотря на приказ Верховного Водителя, продолжал жить как человек, а не придаток машины. Я хотел искупить невольную вину отца перед народом планеты Экз. Я начал конструировать роботов — врачей, учителей, нянь. Не владык, а помощников человека.
Меня арестовали. Чертежи и модели уничтожили.
А донесла на меня собственная дочь. Ей ведь с малолетства внушали, что сомнение в мудрости Верховного Водителя, малейшее неповиновение его приказам — измена, гнуснейший порок, преступление. Порой я даже не сержусь на нее: ведь ее воспитывала служба наблюдения…
— Ты должен помочь моему народу, Путник, — продолжал старый ученый. Роботы — машины. В этом их сила и в этом — слабость. Мы должны перехитрить их…
— А сколько лет Верховному Водителю? — заинтересовался я. — Ведь он вел войны еще при твоем отце…
— Этого никто не знает, Путник. Служба наблюдения объявила, что он бессмертен. Врачи нашли особое средство, которое позволяет Верховному Водителю всегда оставаться молодым…
— И вы этому верите? — изумился я. — Вы — узники оранжевой пустыни, ученые и поэты, изобретатели и исследователи…
Старик, побледнев, боязливо оглянулся.
— Сомнение в бессмертии Верховного Водителя карается смертью, Путник.
Третье донесение соглядатаев:
Поведение и здоровье Путника пока не вызывают беспокойства. Работает, ест, спит хорошо. С охраной и другими воспитанниками вежлив.
Считаем целесообразным дальнейшее пребывание Путника среди воспитанников службы наблюдения. Успешные переговоры возможны после достижения полной безнадежности и отчаянья Путника.
Несмотря на период дождей, загадочное оружие Путника в оранжевых лесах продолжает действовать. При новой попытке приблизиться к летучему снаряду навсегда вышло из строя еще семеро могучих…
5. ДС-00011
— Мы должны обмануть службу наблюдения, — старик говорил еле слышным шепотом, дрожал н оглядывался. — А для этого надо уничтожить одного робота. Только одного, Путник…
Сумасшедший! Ну, конечно, сумасшедший. Какой толк в уничтожении одного робота? А остальные? Да они засыплют нас пулями сквозь прозрачную проволочную ограду!..
— Не смотри на меня так, Путник. Я знаю, что говорю. Ты рассказывал, что в давние времена люди на вашей планете ходили в железных костюмах. И вот я подумал…
Предложение старого ученого сначала показалось мне нелепым и невыполнимым. Но чем больше я думал, тем лучше понимал, что это единственная возможность побега.
Роботы одного роста со мной. Надо «убить» металлического конвоира, не повредив, даже не поцарапав его блестящие латы. Потом «выпотрошить» из него электровнутренности, влезть в железную шкуру, как в скафандр, и затеряться среди стражи. Затеряться и ждать. У роботов, как и у людей, бывают перемещения по службе…