Орбитальный утилизатор
Шрифт:
– Где Арви?!
– Торея отвернулась и попробовала вытереть размазанную по лицу слизь.
– А клукс его знает!
– Брандт поспешил занять кресло, пока эта стерва его не опередила.
– То есть?
– Торея опешила и повернулась к нему.
Перемазанными руками слизь вытереть не удалось, зато она размазала кровь, медленно капающую со лба.
– Он к Вашей Милости удрал.
– Куда?!
– А фиг его знает, где он собирался тебя искать!
Торея смолкла и задумалась. Потом, немного прихрамывая, подошла к креслу и присела на подлокотник. Брандт поморщился, от нее
– Фу! Ты воняешь, как тысяча дохлых клуксов!
– Не нравится - не нюхай!
– Тогда я задохнусь и умру!
– Плевать!
– она по-прежнему сидела на его кресле, со взглядом, обращенным внутрь себя и механически огрызалась.
– Ты отвратительна. И чего только в тебе Арви нашел!?
– Он так и сказал?!
– встрепенулась она.
– Тьфу!
– сплюнул Брандт и некоторое время рассматривал розовый плевок у себя под ногами.
– Как вы мне оба надоели!
– Так что он говорил!?
– Отстань, мне и без ваших разборок дурно. Если я начну пересказывать его нытье, которого я тут наслушался - меня вообще вытошнит.
Торея замолчала. Немного посидела неподвижно. Брандт уже не знал, радоваться тому, что она оставила его в покое, или нет. "Надо бы поговорить с ней о том, как отсюда выбраться!" Он попробовал прикинуть, с чего начать, но сознание, все еще одурманенное лекарствами, упорно отказывалось родить хоть одну мысль на этот счет. Он взглянул на рану Тореи на голове. "И раньше-то сумасшедшая была, а теперь еще и по голове битая. Похоже, у нее контузия, вон какой взгляд пустой. Повезло, твою мать!"
– Надо выбраться отсюда!
– неожиданно твердым голосом заявила она.
23. Добрый папочка.
Арви боялся. В тот момент, когда он покидал "помойку", его сердце билось в предвкушении перемен и с надеждой на счастье. Но чем ближе становился планетоид, где он рассчитывал найти Торею, тем больше к его волнению примешивалось страха. Порой ему хотелось просто взять и повернуть обратно.
"Черт с ней, с Тореей! "Мы" существуем лишь у меня в голове, а она сейчас наверняка затеяла очередное смертоубийство, ели не что-нибудь похуже. А если и думает обо мне, то лишь прикидывает, как бы поинтереснее прикончить! Рид прав - я дурак, а она..." - он хотел сказать что-то грубое, но все ругательства мгновенно потерялись в закутках его памяти.
"Черт с ней", - но на этот раз, это был скорее вопрос. Тот самый вопрос, который он задавал себе десятки раз за последние дни. "Я еще могу повернуть. Генератор - вещь ценная, так что, не пропаду... устроюсь где-нибудь в чудесном местечке, да хоть на Зельфее! Скоро и забуду эту..." - он опять не смог никак обозвать Торею.
Арви протянул руку изменить курс. Он медлил, хотя и не знал, чего ждет. Он был готов ввести новый курс, но еще не принял окончательного решения. Словно в поисках подсказки, он оглядывался по сторонам. Собственно, осматривать было нечего. Кабина трансбота совсем крохотная. Брошенный на пол матрас, на котором он
"Я поверну, спрячусь, забуду... может быть... А что станет с ней?!" Арви помнил этот холодный колючий взгляд, словно она знала то, что заставляло ее ненавидеть весь мир. Но он помнил и о том, как менялось ее лицо временами, когда она забывала о ненависти. И почему-то казалось, что чем ближе они становились, тем чаще наступали подобные моменты просветления. "Я сбегу, а она останется наедине с собой! Тогда окажется, что она права, и никто не заслуживает снисхождения, а я - лишь жалкий клукс, и относиться ко мне надо как к слизню!" Он убрал руку от пульта. "Торея - сумасшедшая! Но все равно ее люблю! И наплевать, если это лишь мое воображение. Я должен попытаться показать ей сады Зельфеи!"
– Эх, Барсик... как ты мог?
– Ульбер Ту-Лак печально смотрел на опустевший контейнер.
– Куму ж я теперь, мисочку-то...
Он не договорил, почувствовав, как дрогнул голос. Кусочек мяса, что он держал в руке, за пеленой слез, виделся расплывчатым пятном. Барсик пропал еще несколько дней назад, но полковник лично дважды в день менял мясо в его контейнере. Вдруг вернется?
– Как же я теперь, один-то?
Весна на планетоиде выдалась необычайно холодной. Заснеженный сад сиял чистотой и покоем. Полковник долго наблюдал, как ветер наметает небольшие сугробы вокруг деревьев, и надеялся, что этот снегопад принесет покой и в его измученное тревогой сердце. Торея затеяла грандиозный переворот на Зельфее и куда-то исчезла, лишь коротко сообщив, что успеет вернуться. "Все ищет новые приключения на свою задницу!" - тут он улыбнулся, словно вспомнив что-то, ведомое ему одному. "Прямо как ее мать!" - он нахмурился. "Где ты теперь, доченька?.."
А тут еще и это... Обосновавшись на планетоиде, Его Светлость частенько выпускал своего любимца погулять. Барсик всегда возвращался в свой уютный контейнер, где его постоянно ожидала сочная и вкусная еда. Но вот однажды полковник так и не дождался его возвращения. Поначалу, полковник не сильно беспокоился, но уже на следующий день, он поднял на ноги всех. Клукса искали техники и простые солдаты, офицеры и пилоты. Поваров заставили прочесать весь пищеблок, но все безуспешно. Его Светлость пребывал в отчаянии! Пропал не просто любимец - он потерял родственную душу. Кто, кроме этого милого животного, был так же беззаботен и непредвзят в своем отношении к миру?!
– Полковник!
– раздался голос надоедливого капитана.
С тех пор, как пропал Барсик, Ульбер Ту-Лак пребывал в дурном расположении духа и никто не рисковал беспокоить его без серьезной причины.
"Каков нахал! У меня горе, а он с какими-то глупостями пристает! Ей богу, скормлю Барсику!" - тут печаль с новой силой обрушилась на полковника, ведь Барсика-то больше нет.
– Пошел вон!
– полковник обернулся и запустил в капитана куском мяса, который все еще держал в руке.