Орбитальный утилизатор
Шрифт:
– Хорошо, если я ошибаюсь, если на Зельфее ее не окажется, мы просто вернемся сюда и будем ждать, пока Торея не вернется.
– Во-первых, она приказала ждать ее здесь. Я и вспоминать не хочу, что она делает с теми, кто ослушался приказов. Во-вторых - ты псих, и я тебе не верю.
– Подумай сам - с чего это вдруг Торея не торопилась на Зельфею? Вот подумай - они с отцом только что подгребли под себя одну из самых богатых планет в этой части вселенной. А Торея вместе со всеми вами продолжала болтаться посреди пустого пространства.
На лице Лондара отразилась сложная смесь переживаний, из чего Арви сделал вывод, что подобные мысли об уплывавшей из рук наживе, уже бродили среди экипажа. Наверное, только авторитет Тореи и удерживал эту шайку от открытого недовольства.
– А теперь представь, что это только начало!
– чувствуя колебания пирата, Арви усилил натиск.
– Если она убьет собственного отца, у нее окончательно сорвет крышу, что тогда начнет приходить ей в голову?
– Ну, ты уж загнул!
– Да?! Не веришь? Отлично!
– Арви откинулся в кресле.
– Вернется Торея - сам все увидишь. Только я тебе обещаю, что ты сдохнешь в любом случае. Уж я об этом позабочусь!
– Да ты... да я тебя!.. Щенок!
– Ты, что?
– пряча страх, нагло ухмыльнулся ему в лицо Арви.
– Убьешь меня? Валяй! Только как ты потом объяснишь это Торее? Впрочем, плевать, что ты будешь пытаться ей сказать, все равно не успеешь. Хотя... может, она начнет убивать тебя медленно, как сам-то думаешь?
– Что б ты сдох!
– Как скажешь. Только я хочу, что бы все остались живы и старый полковник тоже. Ну, что скажешь, могу я ввести курс на Зельфею?
Лондар затравленно переводил взгляд с пульта на Арви, а потом на свой пистолет.
– Будем считать, что ты не против, - Арви отвернулся к пульту.
Затылком он чувствовал тяжелый взгляд Лондара. По спине от страха бегали мурашки. Но он старался держаться свободно, представляя, что именно так и вела бы себя Торея, а не зря она была капитаном этого крейсера.
– Дальше все проблемы с Тореей я беру на себя, - словно между делом, кинул Арви.
– Свободен!
– он постарался отдать команду так, словно всю жизнь был Его Милостью.
Сейчас его беспокоило только одно - успеть.
28. Сдохни, папа!
Торея стояла в дверях нового кабинета отца. Естественно, полковник Ту-Лак организовал свою резиденцию не где-нибудь, а во Фриллианском историческом музее.
– Тореечка?!
– просиял улыбкой отец.
Ее сердце болезненно сжалось. Это слово, голос, интонация так напомнили ей сон. Тот, что она видела накануне, тот, который и сном-то, наверно, не был. Она пришла сюда, с одной мыслью - убить его. И хотела сделать
– Почему?
– неожиданно для самой себя спросила Торея.
Она по-прежнему не сделала и шага вперед. Желание покончить со всем скорее и желание разобраться, узнать ответы на вопросы, которые мучили, боролись в ней.
– Что почему?
– не переставая улыбаться, полковник недоуменно вытаращил глаза.
– Ну наконец-то ты вернулась! Мы с Барсиком уж заждались! Ты посмотри, как ему мисочка понравилась!
– он феерически крутанулся на месте и торжественно ткнул пальцем в контейнер.
– Надеюсь, с твоим парнишкой все в порядке? Ты так ничего про него и не сказала!
– протараторил он.
С того момента, как Торея видела клукса в последний раз, Барсик здорово вырос. Теперь он жил в новом контейнере, посередине которого красовалась драгоценная чаша. Клукс так увеличился, что когда он заползал покушать, его толстый хвост свисал с края чаши и капельки розовой слизи стекали с него. Торея тряхнула головой, отгоняя видение, где клуксы, словно серые жирные листья, свисали с мертвых деревьев.
– Почему?!
Она хотела сказать и спросить намного больше, но что-то сдавило ей грудь, губы онемели, дыхание давалось с трудом. "Почему" - было единственное слово, которое ей удавалось выговорить.
– Да что с тобой, доченька?
– полковник подошел и озадаченно заглянул ей в глаза.
– Со мной? Со мной все нормально...
– внезапный спазм прошел так неожиданно, как и наступил.
– То есть ненормально!
– выкрикнула она, сделав к нему шаг.
– Ненормально с того дня, как ты убил ее!
Его Светлость отшатнулся. Пухлые ручки, которые он прижимал к груди, упали вниз. Он наклонил голову и весь как-то сник:
– О чем ты?
Но Торея почти не слышала сами слова. Она уловила только интонацию - виновато-растерянную. Она смотрела на отца, а видела намного больше. Отца, таким, каким он был сейчас, его же, каким он представал в тяжелых снах-воспоминаниях, которые она всегда старалась забыть, как и лежавшую на полу в луже крови мать. Образы смешались, к горлу опять подступили рыдания, но в то же время, она словно со стороны наблюдала происходящее. Где-то мелькал еще образ маленькой испуганной девочки. Но Торея уже окончательно запуталась.
– Прекрати!
– рука, как будто по собственной воле, навела на него пистолет.
Торея со смесью ужаса и удивления наблюдала, как держит отца не прицеле и осознавала, что может выстрелить в любой момент и не в силах это контролировать. Рыдания душили ее, и она уже вовсе не была уверенна, что действительно хочет сделать это. Но знала, что должна... или не знала... она запуталась.
– Тореечка...
– он смешался и даже не пытался убежать или выхватить у нее пистолет.