Орбитальный утилизатор
Шрифт:
– Не ври мне!
– Так ты знаешь...
– Ты убил мою мать! Ты - кровавый выродок, такой же, как и твой Барсик! Что ты сделаешь с Зельфеей? Превратишь ее в охотничий загон? В питомник для клуксов?! Ты и меня хотел сделать под стать себе! Тореечка убей того, он дурак!
– она скривила рот, гримасничая и подражая отцу.
– Тореечка, убей этого - он нас не любит, он плохой! Ты убил свою душу, а теперь хочешь убить и мою!
– Доченька... не надо...
– полковник выглядел жалким, как никогда.
Торея ожидала, что он будет сопротивляться, кричать, защищаться хоть как-то, но вместо этого, он просто стоял и смотрел
– Не смей так на меня смотреть! Ты уже мертв. Мертв давно! Я лишь хочу знать, почему ты ее убил?
Полковник молчал. Он лишь перевел взгляд с нее на пол, и уставился туда, так, словно рядом и не было Тореи, размахивающей пистолетом.
– Молчишь?! Ну и молчи, я и так все поняла. Ты любил ее, а потом решил - "Как это так, Его Светлость Ту-Лак любит кого-то, кроме себя?! Надо от нее избавиться!" Так? Ведь так?!
Ответа не было. Молчание отца, который, погрузившись в воспоминания, словно впал в транс, выглядело для нее признанием.
– Ну и черт с тобой! Сдохни! А я буду жить, буду любить и буду любима! А сады Зельфеи будут цвести и дальше!
Она пыталась совладать с рукой, которой держала пистолет. Проклятые пальцы предательски дрожали, а ей не хотелось выстрелить мимо. Добивать собственного отца после неудачного выстрела - это уж слишком! Ждать его ответа она больше не могла, потому что чувствовала, что если не выстрелит немедленно, то возможно, уже и вовсе не сумеет сделать это.
"Он молчит, значит, я права!". Руки не унимались, в носу щипало, а слезы застилали глаза.
– Прости...
– она прицелилась, как могла.
Сама не зная, кому говорит "прости" - отцу, матери или себе, Торея закрыла глаза и выстрелила.
Что-то смело ее и прижало к полу. Торея попыталась вырваться, но у нее не было сил, словно все они ушли на этот выстрел.
"Охрана отца... поздно..." - равнодушно подумала она и взглянула в лицо напавшему.
– Арви?!
Арви сидел на ней, прижимая ее к полу, но смотрел он совсем в другую сторону.
– Зря ты это, мальчик, - послышался оттуда дребезжащий голос.
Торея даже не сразу узнала голос отца. Узнала, и не знала, чего сейчас в ней больше - обиды или радости.
– Нет уж! Вы уже и так достаточно убивали. Пора остановиться!
– Арви, убедившись, что с Ту-Лаком все в порядке, рявкнул в раскрытые двери: - Убирайтесь! Без вас обойдутся!
Только тут Торея заметила, что в дверях действительно маячит охрана. Отец посмотрел туда же и чуть махнул рукой, прогоняя их.
– Зря ты это...
– повторил Ту-Лак, - раз уж хотела меня доченька убить, то пусть уж... раз уж ей, я, старик, не нужен... пусть... только Барсика кормите, а?
– он всхлипнул.
– Вы что, оба рехнулись?!
– Арви переводил взгляд с Тореи на полковника.
Торея отводила глаза, стараясь не смотреть ни на него, ни на отца.
– Так было бы лучше, - прошептала она.
– Лучше, - повторил Ту-Лак.
– Ни фига не лучше. Объясните, что тут у вас, черт возьми, произошло! Если будет надо, я сам вас убью... или Брандта попрошу, - их небывалая покорность напугала Арви.
Он отобрал у Тореи пистолет и отпустил ее. Что-то подсказывало, что не бросится она на отца с голыми руками. Торея сидела на полу, обхватив
– Вот Барсику я уже все рассказывал. Не хотел я... красивая она была... как ты, Тореечка, - он снова всхлипнул.
Арви, начиная догадываться, о ком идет речь, посмотрел на Торею, но та не даже не подняла головы.
– Да только не права ты, не потому я ее, что... знал ведь, что подлюку к себе беру, а надеялся... Мне ж ее убить, как себя было... Теперь вот, только Барсику и могу доверять, да тебе.
Полковник встал из-за стола и забрал у Арви пистолет. Тот безропотно его отдал, какое-то странное чувство подсказало, что вреда никому от этого не будет. Его Светлость подошел к Торее и протянул пистолет ей:
– Вот. Возьми. Только выслушай сначала. Не хотел я тебе ничего рассказывать. Раньше думал, зачем тебе знать гадости всякие. А сегодня, когда пришла ты - подумал, может и правда, так лучше будет.
Торея молча приняла пистолет, но смотрела на него как на что-то странное и невиданное, словно и не знала, с какого конца его держать следует.
– Но раз уж так...
– вздыхая, продолжил полковник.
– Красивая она была, пела замечательно...
– он сел рядом с дочерью и принялся возить пальцем по полу.
– Ты помнишь ее колыбельные? Только она после тех колыбельных мне совсем другие песенки напевала. Я уши заткну и любуюсь, но она знала, как заставить себя слушать. Это ж она меня и крейсер наш первый захватить подговорила, когда полиция-то разбежалась. И на астероиде обосноваться, да в базу его превратить. Мне-то так много и не надо было. А ты вот, все-таки, в нее пошла - вот видишь, время пришло - и империю тебе подавай.
Полковник горько усмехнулся.
– Империю! Империя - дело-то, конечно, хорошее, да не по мне, - он принялся смущенно ковырять пуговицу на своем мундире.
– Вот она мной и крутила, как хотела. Да мне-то что, я и счастлив был радовать ее. И жили бы мы себе так припеваючи, да видно надоел я ей...
– на лице полковника проявилась застарелая обида, он покраснел, но, прежде чем он отвернулся, Арви все же увидел, как влажно блеснули его глаза.
– Меня, еще до свадьбы, братец ее предупреждал, что изведет она меня. Я все любовался на нее, да не верил. Думал, это он оттого говорит, что сам ее ненавидит. Нет бы прислушаться, да призадуматься. Братец ее, тот еще гаденыш был, и меня терпеть не мог. Мы с ним старые знакомые, нужен я был ему, когда в полиции служил... В общем, она наши коды доступа к базе ему передать пробовала. На блюдечке ему мою голову хотела преподнести... Узнал я вовремя. Остановить ее успел. Своими руками... Ага...
– он совсем понурился.
– Ты не думай, что мне все равно было. Я с тех пор только и думаю, что я сделал не так? За что она так со мной? А?! Тореечка, может, ты подскажешь?
– руки полковника тряслись, он пытался спрятать их за спину, но они безвольно висли по бокам.
– Я частенько ее вижу. Ходит вокруг да около, да к себе зовет. Вот и думаю, а может и правда пора мне. Вот как ты решишь, так и будет!