Орден дракона
Шрифт:
— Потрясающе. Вы проделали отличную работу.— И Ксандра захлопала в ладоши — медленно, издевательски, в ритме похоронного марша.
— Что там спрятано? — спросил Август.— Несколько золотых монет?
— Мелко мыслишь,— бросила Ксандра.— Сокровища искали несколько веков, стало быть, они того стоят.
Август улыбнулся.
— Но сокровища тамплиеров — просто миф.
— Миф? — расхохоталась Ксандра.— Миф — это то, чего не существует. А теперь слушай правду. В тысяча сто восемнадцатом году рыцари-тамплиеры нашли тайник в земле под тем местом, где некогда стоял дворец царя Соломона. В этом тайнике они обнаружили тысячи и тысячи старинных золотых монет. Сперва тамплиеры, конечно, обрадовались находке, но затем присмотрелись к ней повнимательнее. Такого изображения они никогда не видели на каких-либо других монетах. С одной стороны — женский профиль, с другой — пятиконечная звезда в окружении букв древнееврейского алфавита.
— Что за буквы? — поинтересовался Август.
— J-R-S-L-M. Так на древнееврейском писалось название города Иерусалим. Эти буквы убедили тамплиеров, что монеты чеканились в священном городе. А пятиконечная звезда только подтверждала их догадку.
— Я всегда думал, что пятиконечная звезда — оккультный символ,— признался Август.
— Пятиконечная звезда не имела никакого отношения к оккультизму до тех пор, пока в середине девятнадцатого века некий человек по имени Элифас Леви [10] не использовал перевернутую пятиконечную звезду в качестве официального символа церкви Сатаны, так называемого знака Бафомета [11] . До этого пятиконечную звезду ассоциировали с первыми книгами Библии, Пятикнижием Моисея. Она являлась олицетворением истины.
10
Элифас Леви — настоящее имя — Альфонс Луи Констан. Известный оккультист, прославившийся как автор самолично иллюстрированных книг по ритуальной магии.
11
Знак Бафомета — перевернутая пятиконечная звезда с вписанной в нее головой козла. Символ стал широко известен с изданием в 1969 году Сатанинской библии.
— И какая истина кроется в изображении женщины на монете?
— Вот и тамплиеры этого не понимали. Они углубились в библейскую историю и узнали, что на монетах, чеканившихся на Храмовой горе, никогда не изображалось человеческое лицо. Ни царя, ни царицы.
— Профиль Цезаря красуется на множестве монет, — заметил Август.
— Но не на монетах с Храмовой горы,— сказала Ксандра.— Ведь монеты с изображением Цезаря изготавливались в Риме, а в Иерусалиме подобное было строго запрещено.
— По-моему, как раз в Пятикнижии прописаны самые строгие правила относительно этого,— заметила Эйприл, не переставая метать на Ксандру гневные взоры.
— К идолам там всегда относились отрицательно, — сказала Ксандра.— А вот изображений божественных сущностей это не касалось. Вспомните, к примеру, ангелов, украшающих книги Старого и Нового Заветов. Позже их тоже запретили, но только не в тот период, когда чеканились эти монеты.
— Так значит, у нас на монете ангел,— сделал вывод Август.— Вряд ли можно назвать ее находкой века?
— Ты забываешь, что в еврейской традиции ангелы всегда мужского пола,— возразила Ксандра.
Глаза у Эйприл расширились, а у Августа просто челюсть упала.
— Ты хочешь сказать, евреи поклонялись божеству женского пола? — с трудом выдавил он.
— Именно.
— Бог был девушкой? — спросил Чарли.
Август навалился грудью на стол.
— Путем шантажа тамплиеры превратили свое открытие в огромную власть,— продолжала Ксандра.— Кругом они видели систему, целиком построенную на власти мужчин. Все Папы — мужчины. Кардиналы тоже мужчины. Епископы. Простые священники. Сама идея, что бог — женщина, могла разрушить, раздавить систему. В их руках оказалась невероятная сила. В тысяча сто тридцать девятом году Папа Иннокентий Второй издал буллу «Omne Datum Optimum», согласно которой тамплиеры получали неслыханные привилегии. Они не платили налоги, могли перемещаться без всяких ограничений и не были обязаны подчиняться никому, кроме Папы. Иными словами, имели право делать все, что заблагорассудится.
— Но инстинкт самосохранения — не единственная причина, по которой Папа решил похоронить открытие тамплиеров,— вмешалась Эйприл.
— Вы правы,— кивнула Ксандра.— Это открытие было чревато огромными осложнениями для самого христианского вероучения.
— Какими осложнениями? — спросил Август.
— Мария не могла забеременеть от святого духа женского пола,— пояснила Ксандра.— А это, в свою очередь, означает, что настоящий отец Христа вовсе не «божествен» по своей природе. Поэтому и сам Христос — не бог.
Эйприл покачала головой.
— Безумие какое-то! Поэтому тамплиеры и не стали обнародовать свое открытие?
— Они сочли, что синица в руках лучше, чем журавль в небе. Им представилась возможность обогатиться, и они держали весь мир в неведении, используя свою тайну лишь для укрепления власти. Они выжидали, пока не настанут более благоприятные времена, чтобы поведать людям истину. Поэтому тамплиеры и похоронили ее, в прямом и переносном смысле слова. С тех пор о ней никто ничего не знал.
— Вплоть до нынешнего времени.
— Да,— кивнула Ксандра, любуясь картой.— Вплоть до настоящего момента.
Эйприл подошла к Чарли и прикрыла его своим телом.
— Нам нет дела до ваших тайн. Мы хотим только одного: попасть наконец домой.
— Пожалуйста! Никто вас не держит, идите! — Ксандра указала рукой на дверь.
— Нет! — взвизгнул Чарли.— Если выйдем, сработают бомбы и нам конец!
— Ах да. Совсем забыла. Вам имплантированы сенсорные чипы, приводящие в действие взрывные устройства,— усмехнулась Ксандра.
Она взяла со стола карту и двинулась к двери. Мужчины в черном взвели курки и направились за ней.
— Однако я полагаю, что столь умные и изворотливые люди, как вы, могут найти выход из любой ситуации. Или ваши умственные способности окончательно истощились за день?
Август в ярости бросился на нее, но был тут же остановлен телохранителями. Его швырнули на пол. Обороняться со скованными руками он не мог, и перед тем, как уйти, федералы наградили его градом пинков.
— Ничего, еще встретимся, сволочи! — крикнул Август, выплевывая выбитый зуб.
— Боюсь, что нет,— заметила Ксандра.— Бомба сработает через тридцать минут. Как раз хватит нам, чтобы убраться отсюда.
Она развернулась и пнула Августа в шею острым каблуком.
Он закусил губу, чтобы не вскрикнуть.
Ксандра наклонилась над ним.
— Слышала, погода в это время года в Таборе просто чудесная,— прошептала она.— Прощай, Август.
И дверь за ней затворилась.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Двенадцать часов спустя