Орден геноцида
Шрифт:
— Думаешь судьба предопределена? — рассмеялась Хильда. — А вот я — нет!
— Считаешь, что сможешь избежать негативного исхода, если будешь предупреждена?
— Конечно!
— Мне всегда нравилась твоя уверенность, — рассмеялся я.
А может так и надо? Предупреждён — значит вооружён. Ведь пока что все эти мои видения сработали только к лучшему…
Глава 19
— Видал? Вот дерьмо!
Я поймал брошенную Райнхардом газету, развернул её и вслух прочитал заголовок на первой странице:
— «Либрия берёт ответственность за взрыв!»
И фото здания чердынского вокзала, которое ещё тушили пожарные расчёты.
— Так вот что за переполох был в городе четыре дня назад… Ну и какого дэва «уравнители» забыли в нашем глухом углу, и почему это должно волновать нас?
— Шутишь, что ли? — хмыкнул дядя, плюхаясь в кресло и вытягивая ноги к камину. — Да срать я хотел на этих террористов! Ты ниже заметку прочти, тоже на первой полосе.
Пробежал глазами заголовки… Ага! Ну, теперь понятно…
— «Жертвами неизвестного чудовища стали свыше десяти неизвестных. Их тела были найдены недалеко от карьера…» — прочитал я и нахмурился. — Думаешь, гейст?
— Почему — думаю? Точно знаю. Что у нас около того карьера, верстах в десяти?
— Хм… Сухой лог? Значит… химера?
— Скорее всего, — мрачно кивнул Райнхард и запрокинул голову на спинку кресла. — Ну, сейчас начнётся… Втык получит бургомистр, втык получил Корпус…
— И мы?
— И мы. Как же без нас? Нам ведь тут деньжищи непомерные платят, а гейсты в окрестностях города шарятся… Ай-яй-яй, что за непорядок…
— А уже известно, кого химера подрала? Что за мужики?
— Да так-то сильно мутные мужики какие-то, — ответил Райнхард. — Мне тут шепнули, что там все были при оружии, а половина — уголовники в розыске. Кто такие, чего хотели, куда пёрлись — хрен его знает. Одно точно — лить слёз по ним никто не будет, и в этот раз химера сделала очень полезное дело для всего гражданского общества, избавив его от порядочных выродков… Кстати, ты с Хильдой помирился?
— Да мы и не ссорились, — буркнул я.
— Нда? — приподнял бровь дядя. — То-то вы уже который день почти не разговариваете…
— Мы не ссорились. Так… Разошлись во мнениях относительно её поведения в последнее время. Может, хоть без своего мотоцикла на время успокоится…
— Может, успокоится, а может — нет, — усмехнулся Райнхард, кидая в камин распечатанное письмо.
Я успел заметить кусок сургуча с оттиском княжеского герба.
— Что-то важное? Что князь писал?
— Не князь, — поморщился дядя. — Бургомистр. Опять звал на очередной приём по какому-то там поводу…
— Могли бы и сходить ради разнообразия, — заметил я. — Ты бы выпил, а девчонкам было бы интересно.
— Хрен бы я там выпил, — ещё сильнее поморщился Райнхард. — Мне же вас пришлось бы сторожить, особенно девочек — эти же местечковые стервятники спят и видят, как бы поклевать кого-нибудь слабого…
— Это Хильда-то слабая? — хмыкнул я.
— Когда она не может набить кому-нибудь морду — да, потому что яд всегда хуже кулаков.
— Поэтому ты всё откладываешь её дебют?
— Угу.
— Но рано или поздно им придётся выйти в свет.
— Лучше поздно, чем рано. Как по мне — пусть лучше сразу пойдут в академию. Да и на приёме у нашего бургомистра хрен блеснёшь, а вот замараться можно по самые уши…
— Он тебе не нравится? — спросил я.
— Он никому не нравится, — скривился Райнхард. — И место своё получил только потому, что является племянником князя. Да и поговаривают про него разное…
— А что именно поговаривают?
— Ну, например…
…Я проснулся.
С бешено бьющимся сердцем, звучащим в унисон перестуку рельсов.
Справа от меня спала Хильда, завалившись на моё плечо и бессовестно пуская слюни на плащ. И ладно бы на свой, так нет же — на мой!
Слева уютно улеглась Вилли, используя вместо подушки мои колени.
За окнами вагона в закатных лучах солнца проносились телеграфные столбы — мы возвращались обратно в Чердынь.
Вилли едва не загнала лошадь, но уже часам к шести привела помощь в виде старенького паровоза с несколькими вагонами. На нём прибыло и подкрепление в виде двух десятков княжеских дружинников, из них половина — маги, но в них нужды уже не было. Я представился их старшему, кратко описал, что произошло и на всякий случай заявил права на трофеи и уничтожение преступников, если за них была назначена награда.
Дружинники остались разбираться на месте крушения, охранять вагоны с оружием, а всех пассажиров рассадили по вагонам и отправили обратно в Чердынь. В пути мы задремали после этого долго дня, даже несмотря на жёсткие деревянные сиденья в вагонах третьего класса…
И тут мне приснился этот сон.
И это был явно не просто сон — люди обычно не запоминают сны, а этот я и сейчас мог воспроизвести в мелочах. Словно это было не сновидение, а воспоминание.
Может, так и работает эта моя невесть откуда взявшаяся способность? Показывать, что случится, и что могло бы случиться.
Причём не каждый раз что-то новое, а в рамках какой-то одной… линии. Где я ссорюсь с Хильдой, получаю от неё по шее, мы ссоримся и… и…
События с почти слышимым щелчком сошлись воедино — будто бы детали сложного механизма. События сошлись воедино, и меня прошиб холодный пот.
Это словно шестерёнки, вращающие своими зубьями другие шестерёнки, валы и червячные передачи. Или цепь, где одно звено тянет за собой другое.
Звено — я либо читаю, либо не читаю нотацию Хильде, после того как её приводит уездный городовой.