Орден Святого Георгия
Шрифт:
И неизвестно, чем бы все это закончилось, не появись на сцене еще одно действующее лицо.
— Довольно!
Вытянутая темная фигура шагнула через порог, и я почувствовал, как руку с пистолетом уводит куда-то в сторону. Сопротивление не помогло — новый гость просто усилил нажим и врезал так, что всех троих тяжеленных шпиков разом свалило на пол, «браунинг» вырвался из моих пальцев и улетел куда-то в сторону кухни, а меня отшвырнуло и протащило спиной по паркету чуть ли не до самого дивана с покойным Вяземским.
В первый раз я видел Владеющего такого класса в деле — и эффект, надо сказать,
— Доброго дня, Виктор Давидович, — простонал я, кое-как приподнимаясь на локте. — Могли бы для начала поздороваться.
— Много чести. Здороваются с порядочными людьми, а ты… Господь милосердный, что тут произошло?!
Геловани явно заготовил целую тираду, но осекся, едва начав говорить. Похоже, заметил труп на диване — то еще зрелище. Даже для матерого сыскаря высушенная до неузнаваемости мумия вряд ли могла быть чем-то обыденным.
— Что произошло? Я непременно расскажу, ваши сиятельство. — Я встал на ноги и кое-как отряхнул брюки. — Только для начала уберите отсюда этих обезьян. Или, клянусь, я сделаю это за вас.
Геловани недовольно засопел — он явно не привык к подобному обращению. Да и я оказался не в том положении, чтобы указывать. Однако лишние уши были ни к чему нам обоим, так что уже через несколько мгновений побитые шпики исчезли за дверью, оставив после себя лишь кровавые разводы на паркете.
— Его убили? — тихо спросил Геловани. — Тот же самый человек, который?..
— Подозреваю, именно так, ваше сиятельство, — кивнул я. — Наведенное проклятие, очень сильное. Работа мастера — вряд ли возможно было сделать хоть что-то — даже окажись я здесь вовремя.
— В жизни не видел ничего страшнее… Впрочем, об этом позже! — Геловани вскинул руку, будто вдруг решил сам себе напомнить, что приехал сюда вовсе не для того, чтобы выразить Вяземской свои соболезнования. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь?
— Догадываюсь, — осторожно отозвался я. — Однако…
— Никаких «однако», поручик. Довожу до твоего сведения, что твои действия уже давно кажутся мне сомнительными и абсолютно неуместными. — Геловани ухватил меня за пуговицу на куртки. — Всему есть предел, и даже моему терпению. Хотя ты, надо сказать, проверял его на прочность, как никто другой.
— Приношу свои глубочайшие извинения, ваше сиятельство.
— Извинениями ты сегодня не отделаешься. Я требую встречи с твоим свидетелем. Сейчас же. — Геловани в очередной раз ткнул меня пальцем в грудь. — Если снова начнешь юлить — богом клянусь, я тебя арестую. И на георгиевские погоны не посмотрю!
— Как вам будет угодно, Виктор Давидович. — Я отступил на шаг и поправил одежду. — Я и сам уже не первый день собирался устроить вашу встречу. Но служба, знаете ли. И к тому же…
— Довольно! — буркнул Геловани, разворачиваясь к двери. — Поехали уже. Я не собираюсь возиться с тобой до ночи.
— Ехать никуда не придется. — Я поймал его сиятельство за локоть и указал на покойного Вяземского. — Вот мой свидетель. Правда, боюсь, он сейчас не сможет ответить на интересующие вас вопросы.
Геловани снова сдвинул брови. Вряд ли ему хоть на мгновение мог подумать, что я стану шутить.
И картина ему явно не понравилась.
— Да что ты говоришь, поручик? Не ответит на вопросы? — Голос Геловани зазвучал тише, превращаясь в обманчиво-ласковый шепот. — Уж это я вижу. Ведь его сиятельство… как бы это сказать помягче — мертв!!!
От последнего слова у меня разве что не заложило в ушах. Грозный вопль выдал в гостиную изрядную порцию Таланта: хором звякнули стекла, задергались двери на петлях, а меня где-то полтора шага протащило ботинками по паркету. Шевельнулся даже покойник: дернулся и уронил высохшую голову на грудь — будто бы тоже зачем-то пытался извиниться перед его сиятельством сыскарем, которого мы оба подвели.
— Мертв, — вздохнул я. — К моему глубочайшему сожалению.
Геловани поджал губы, шумно выдохнул через нос, но от дальнейшей ругани все-таки воздержался. Наверняка в обозримом будущем меня ожидали все египетские казни, однако тратить время на вопли его сиятельство благоразумно не планировал.
— Почему раньше не сказал?
— А что бы это изменило? — Я развел руками. — Наш таинственный друг умеет убивать на расстоянии и сделал это, как только у него появились подозрения — а ваших шпиков видно за версту… Они ведь следили за домом, не так ли?
— А ты как думал?! — буркнул Геловани. — Князя уже пытались убить — и вполне разумно предположить, что попытаются снова… А тут еще и ты.
— Уверяю, я не имею к смерти его сиятельства никакого отношения, Виктор Давидович.
— Верю. Может, ты и самонадеянный болван, но уж точно не преступник… Ладно! — Геловани махнул рукой. — Тебе удалось узнать хоть что-нибудь?
— И не так уж мало. И непременно все расскажу. Только давайте для начала присядем, ваше сиятельство — и велим подать по чашечке кофе… Впрочем, я сам угощу. — Я аккуратно взял Геловани под локоть и потянул в сторону кухни. — Что-не вижу здесь прислуги.
Глава 15
Вяземская благоразумно предпочла куда-то укрыться. Еще до того, как я закончил возиться со шпиками, и мы с Геловани остались тет-а-тет. Так что без дамских воздыханий и криков беседа получилась спокойной: настолько, насколько это вообще могло быть возможно после моих прегрешений перед тайным сыском и с высушенным до состояния мумии покойником за дверью. К счастью, его сиятельство оказался не из впечатлительных и умел держать себя в руках. Не суетился сверх меры, слушал молча. И если уж принимался задавать вопросы, то кратко и исключительно по делу.
И даже от справедливого возмущения не осталось и следа… Ну, почти — пару раз я все-таки заметил на лице Геловани недовольство. Впрочем, скорее разочарование, чем высочайший гнев или недоверие, способные сделать мою карьеру офицера…
Скажем так, весьма и весьма короткой.
— Иными словами — пока все обстоит именно так, — закончил я свой рассказ. — Во всяком случае, я почти убежден, что…
— То есть, все то, что могло бы быть нам полезным, его сиятельство Петр Андреевич забрал… — Геловани скосился на дверь. — Забрал с собой на тот свет?