Орден Святого Георгия
Шрифт:
Я почему-то сразу вспомнил Григория Распутина. В самом деле — старец, обладатель тайного знания, завоевавший умы сначала столичной знати, а потом и императорской семьи… Впрочем, не мог же он и в самом деле оказаться тем, кого я искал. Даже если в этом мире биография хитрого мужичка из Сибири сложилась примерно так же, как и в моем, царь Александр, в отличие от своего мягкотелого отпрыска, вряд ли стал бы терпеть такого человека.
А вот настоящий колдун его наверняка заинтересовал — и еще как.
— Его величество предложил аудиенцию неизвестному? —
— Нет, — ухмыльнулся Юсупов. — В тот же день загадочный человек исчез — и с тех самых пор я о нем не слышал.
— Но как такое вообще возможно?! Не мог же он просто провалиться сквозь землю?
Я мысленно отругал весь тайный сыск разом. И на всякий случай Геловани — отдельно, ведь он наверняка уже тогда занимал свой пост. Кое-кто в высоких кабинетах Зимнего дворца изрядно опростоволосился, упустив невесть откуда взявшегося сильного Владеющего, который несколько месяцев разгуливал буквально у них под носом.
— К сожалению, мог, Владимир Петрович. — Юсупов поморщился и чуть втянул голову в плечи, будто по каким-то причинам винил в случившемся и себя. — Этот человек умел скрываться. Подозреваю, на самом деле его видели немногие, вряд ли больше дюжины человек.
— А остальные? — фыркнул я. — Вы же сами говорили, что чуть ли не вся столичная знать…
— Людям всегда хочется набить себе цену. И многие ради этого способны на такие выдумки, что перед ними порой меркнет даже правда, какой бы она ни была. — Юсупов растянул губы в улыбке, но глаза его остались серьезными. — Россказней, слухов и откровенного вранья стало столько, что никто уже не мог извлечь из них даже крупицу истинных фактов. В конце концов об этом человеке забыли. Более того — многие до сих пор уверены, что его и вовсе никогда не было.
— Но вы, полагаю, так не считаете?
— И никогда не считал. Подозреваю, как раз в те несколько месяцев кто-то из столичной знати… из самых древних и могущественных родов — другие его попросту не интересовали — получил предложение, от которого едва ли можно было отказаться.
— И среди них оказался и ваш сын? — догадался я.
— Увы. Борис оказался достаточно благоразумен, чтобы распознать обман. — Юсупов шагнул вперед и коснулся каменного креста. — Но все же не настолько, чтобы себя уберечь.
Два года назад. Колдун уже тогда не слишком-то стеснял себя в средствах. И те, кто имел сомнительное удовольствие, тут же ставились перед выбором: с нами — или против нас.
И те, кто отказывался, заканчивали как Борис Юсупов.
— Как… как это случилось?
— Автомобильная авария. Но я ни единого дня не верил в трагическую случайность. Слишком многие рода за последние два года лишились наследников. — Юсупов снова сдвинул брови. — И не только. Полагаю, вам известно, какая участь постигла его сиятельство князя Петра Александровича Вяземского?
— Известно, — кивнул я. — И могу только догадываться, откуда об этом знаете вы.
— У человека моего положения достаточно источников. В том числе и тех, о которых
— Значит, ваш таинственный человек на самом деле никуда не делся?
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — ответил Юсупов. — Колдун не только существует, но и действует — и с каждым днем все безжалостнее.
— Колдун? — переспросил я. — Вы действительно в это верите?
Сам я, конечно же, уже давно разобрался, откуда растут ноги у загадочных смертей среди столичной знати. Но если раньше само существование темной магии приходилось доказывать — даже тем, кто своими глазами видел следы ее разрушительной силы — то Юсупов, похоже, додумался сам. И ничуть не боялся показаться глупцом или выжившим из ума стариком.
— Я верю доводам и здравому смыслу. Тому, что видел. И верю людям, которые обладают разумом и честью, чтобы ценить каждого свое слово и не болтать лишнего. И поверьте, Владимир Петрович, оснований у меня предостаточно. — В темных глазах Юсупова снова заискрился лед. — Колдун убил моего сына. И рано или поздно я за него отомщу.
— Значит, вы хотите, чтобы я нашел этого… человека? — Я по привычке избегал слова на букву «к». — Сделал то, с чем два года назад не справились лучшие сыскари на службе его величества?
— Вы ведь уже этим занимаетесь, Владимир Петрович, не так ли? — усмехнулся Юсупов. — В сущности, я лишь предлагаю объединить усилия. На нашей стороне связи, ресурсы… почти бесконечные ресурсы, авторитет и мощь Таланта старейших и самых могущественных родов Империи. У вас есть знания, способности, а вдобавок к ним вы получите еще и возможность действовать там, где даже у тайной полиции связаны руки.
— И все же выполнить вашу просьбу будет непросто. Настолько, что мне, право, интересно, что вы сможете предложить взамен, — усмехнулся я. — Раз уж сами признаете, что деньги меня не интересуют.
— Подозреваю, их у вас и так достаточно. К тому же вы человек редкого для нашего времени достоинства. И именно поэтому я готов предложить вам кое-что куда более значимое, Владимир Петрович. — Юсупов, до этого стоявший лицом к могиле сына, развернулся в мою сторону целиком. — Стать одним из нас.
Глава 28
Я мысленно поаплодировал Юсупову. Кажется, уже в третий раз за время нашего не самого продолжительного знакомства. Представитель высшего сословия — это не просто титул, полученный при рождении, не стартовый капитал в начале жизненного пути и даже не положение в обществе. Особое происхождение подразумевает не только знание великосветского этикета и точных наук или владение полудюжиной языков, включая мертвую латынь и древнегреческий. Это и еще практика. Ежедневное оттачивание умения обращаться с тем, что обычно называют инструментами власти.