Орел нападает. Орел и Волки
Шрифт:
Веспасиан сомневался, что император Клавдий согласится отправить на заслуженный отдых военачальника с таким большим опытом, но предпочел промолчать. Пусть старик отведет душу.
– Мирная жизнь манит всех, генерал.
– Мирная? – нахмурился Плавт. – Не уверен, что вообще знаю, что означает это понятие. Откровенно говоря, мне даже сомнительно, перенесу ли я выход в отставку. Есть подозрение, что мирная жизнь чем-то похожа на этот проклятый край. Сюда я тоже жаждал попасть, но, проторчав здесь пару месяцев, понял, что меня просто мутит от одного вида этих поганых болот. Мало того, еще и этот бешеный Каратак не дает мне покоя. А уж как я надеялся, что в последнем сражении мы разобьем его окончательно и навсегда.
Веспасиан кивнул. Все на это надеялись, только тщетно. Ту битву вообще чуть было не проиграли из-за неосмотрительного вмешательства императора
Веспасиан вспомнил, как посетил пленных жрецов, захваченных в последнем сражении, и его опять передернуло от отвращения. Их было пятеро. Все в темных одеяниях, со скрученными из волос амулетами и странными прическами – в виде причудливых, схваченных птичьим пометом узлов. На лбу каждого красовался вытатуированный полумесяц. Когда легат подошел к деревянной решетке, за которой их содержали, ему в нос ударило непередаваемое зловоние. Один друид стоял поодаль от остальных. Это был высокий, худой старик с изможденным лицом, длинной белой бородой и поразительно густыми, угольно-черными бровями, под которыми поблескивали глубоко посаженные черные же глаза. Скрестив руки и слегка расставив ноги, жрец молчал, мрачно глядя на римлянина. Какое-то время Веспасиан с удовлетворением смотрел на него, потом принялся наблюдать за другими, приглушенно и хмуро переговаривавшимися друидами, а когда его взор опять вернулся к старцу, тонкие губы того вдруг раздвинулись, обнажив острые, словно бы чем-то специально заточенные, желтые зубы. Сухой хриплый смешок мигом оборвал разговоры. Остальные жрецы воззрились на римлянина и тоже насмешливо захохотали. Веспасиан пожал плечами, повернулся и удалился.
Все эти бритты глупы и наивны, решил он еще тогда, когда после поражения Каратака к Клавдию потянулась череда не принимавших участия в битве вождей, чтобы заверить римского императора в своих добрых намерениях. Высокомерные, невежественные, бездумно потакающие своим низменным желаниям корыстолюбцы, похоже, считали себя невесть какими умниками и хитрецами, но уже издалека было видно, что все их дружеские улыбки лживы, а слова пусты. Глядя на них, легат понял одно: прежде чем этот остров будет покорен окончательно, прольется немало крови. И дикарской, и, что еще печальнее, римской. Затяжная кампания унесет много жизней, причем впустую, зазря. Ибо, как всегда, войны затевают одни, а страдают другие, и в первую очередь земледельцы, которым, как полагал Веспасиан, нет особого дела – сметет Рим племенную военную знать, заменив ее своими ставленниками, или нет. Труженикам полей важно, чтобы собранный урожай дал им возможность продержаться хоть зиму: вот предел крестьянских желаний, но чем ожесточеннее их вожди станут сопротивляться империи, тем трудней будет сельскому оголодавшему люду добиваться осуществления своей скромной мечты.
Веспасиан сам происходил из лишь недавно обретшего положение рода, а потому он с сочувствием относился к нуждам простонародья, о которых сильные мира сего зачастую даже и не задумывались. Правда, лично ему эта «тяга к низам» порой казалась изъяном, свидетельствовавшим о его недостаточной родовитости. Втайне легат завидовал неколебимой убежденности римских аристократов в собственном превосходстве над теми из окружающих, кто не имел счастья принадлежать к их числу.
Другое дело, что эта убежденность едва не погубила императора Клавдия, а заодно с ним и римскую армию. Вместо того чтобы отдать должное степени воинской одаренности Каратака или хотя бы принять ее во внимание, себялюбивый монарх отнесся к проницательному и дальновидному вождю бриттов как к неотесанному мужлану, конечно же не способному овладеть даже простейшими принципами ведения современного боя. Столь чудовищная недооценка противника чуть было не оказалась фатальной. Будь войска Каратака чуть более управляемыми, в Риме сейчас правил бы другой император. На миг Веспасиану подумалось, что без кичливых аристократов мир, возможно, зажил бы лучше, но он мигом отмел эту идею как слишком уж фантастическую.
Проиграв, но крепко усвоив, насколько бесполезны лобовые атаки необученных воинских масс, и убедившись в несокрушимости сплоченных, дисциплинированных легионов, Каратак разделил свое войско на маленькие летучие отряды, получившие приказ тревожить врага где только можно, нанося ему ощутимый урон и в то же время избегая потерь. Действуя так, он надеялся вымотать римлян, внушить им, что туманный и сырой остров не стоит таких больших жертв. Зачем все эти потери, расходы, когда много проще отказаться от них, отозвав войска в солнечную и куда более плодоносную Галлию? Неплохой план, однако Каратак не учел, что воля Рима непреклонна, а римские легионы двужильны. Плевать, сколько времени уйдет на завоевание, плевать, сколько жизней оно унесет. Британия войдет в состав Римской империи, потому что таков приказ императора. Таков ход вещей. Пока правит Клавдий.
Плавт снова наполнил свой кубок и уставился на вино, от которого шел пряный пар.
– Да, с Каратаком нам все равно придется иметь дело: весь вопрос – как? Войско он набрал себе больше прежнего, но уже ясно, что к открытой битве его не принудить. С другой стороны, двинуться вглубь острова, оставив этого хищного зверя в тылу, нам нельзя: он нас вымотает и обескровит. С Каратаком необходимо покончить еще до того, как мы начнем обустройство провинции. Это наша первейшая задача.
Плавт поднял глаза, и Веспасиан согласно кивнул.
Генерал потянулся к лежавшему сбоку рулону пергамента и бережно развернул его. Это была карта, пестревшая множеством добавлений и исправлений, видимо сделанных на основе сведений, добытых кавалерийскими патрулями. Разведка во все эти зимние дни явно не даром ела свой хлеб. Четкость и подробность пометок восхитили Веспасиана, о чем он не преминул сказать вслух.
– Хорошая работа, правда? – отозвался с довольной улыбкой командующий. – Для тебя и других легатов готовятся копии. Ну и конечно, я рассчитываю, что ты столь же прилежно будешь вносить уточнения в свой экземпляр, незамедлительно информируя мои службы обо всех существенных переменах на местности, по которой тебе придется передвигаться.
– Да, генерал, – ответил Веспасиан, прежде чем уяснил подоплеку напутствия. – Я так понимаю, что после переправы через Тамесис Второму предстоит действовать самостоятельно, независимо от остальных войск?
– Вот именно. Поэтому я и хочу, чтобы твой легион выступил как можно скорее.
– Каковы будут приказы?
Плавт опять улыбнулся:
– Я был уверен, что ты обрадуешься возможности показать мне, на что способен твой легион. И рад видеть, что не ошибся. Смотри. – Он ткнул пальцем в точку, нанесенную на пергамент южней нечетко прорисованного речного русла. – Это Каллева. Там тебе предстоит базироваться до весны. Я передам под твою руку некоторые корабли из морской флотилии, они поступят в твое распоряжение с началом регулярного судоходства. С их помощью ты обеспечишь себе бесперебойное снабжение и очистишь от противника реку. В то время как ты примешься отсекать Каратака от южных территорий Британии, я начну оттеснять его от Тамесиса на север. К концу года мы должны будем совместным напором продвинуть фронт к линии, соединяющей западную часть острова с топями Икени. С этой целью я поведу Четырнадцатый, Девятый и Двадцатый легионы в области, что лежат севернее Тамесиса. Большая часть варваров, тревожащих нас сейчас набегами, обитает именно там. Тем временем ты со Вторым двинешься вверх по реке, закрепляясь у всех мостов или бродов, какие тебе попадутся. Вам придется вторгнуться во владения дуротригов, но тут уж ничего не поделать. Судя по донесениям разведки, в холмах у них создана целая сеть укреплений, и твоя задача – захватить главные из этих крепостей, причем захватить быстро. Как думаешь, справишься?
Веспасиан призадумался:
– Должен справиться, если у меня будет достаточно метательных механизмов. Больше, чем есть сейчас.
– Ну вот. То же самое твердят все мои легаты, – усмехнулся Плавт.
– Может быть, командир. Но если ты хочешь, чтобы я взял какие-то крепости, да еще и удерживал переправы, без машин мне не обойтись.
– Хорошо, – кивнул Плавт. – Твоя просьба принята к сведению. Я посмотрю, что можно сделать. А сейчас вернемся к плану. Цель наша заключается в том, чтобы шаг за шагом лишить Каратака всех опорных пунктов. Потеряв возможность грабить наши обозы и своевольничать на территориях, которые мы уже заняли, он неминуемо скиснет. Ему останется или сразиться с нами, или капитулировать. Есть вопросы?