Орёл расправил крылья
Шрифт:
Антон отпил сока, прочистил горло и продолжил…
Глава шестнадцатая
Немецкая осень ничем не отличалась от той, к которой привык Антон на Родине. Естественно, не хватало родных берёз, журчания ручья, русского говора. Всё это детские воспоминания, которые Звягин хранил в душе, бережно перематывая в голове, словно плёнку последней копии кинофильма. Но и немецкие деревья желтели, покрывая ковром листьев землю. Запахи и шорохи оставались похожими, но в Берлине за шумом автомобилей и заводов забывалось о том, что лето подошло
В училище оказалось не так плохо, как Антон думал, разве что бесконечная похвальба о могуществе немецкой тактики и оружия надоедала до жути. Молодые люди, поступившие сюда, грезили о военных подвигах, славе, о том, что когда-нибудь их имена войдут в историю. Мало, кто понимал, какой ценой это достаётся, что за каждую победу платишь одной монетой – кровью. А иногда стоимость возрастает по экспоненте, и смерть забирает несчастного солдата, возомнившего себя героем.
Курс ускоренной подготовки дался Антону легко, в конце концов, не зря он проучился тому же в Советском Союзе. Пришлось осваивать новые образцы оружия, изумляясь немецким тактическим уловкам, о которых на Родине не имели никакого представления. Но никакой секретной информации в училище он так и не добыл. Но оставалось несколько месяцев, и новый приятель Рихтер обещал забрать его к себе, где точно шли разработки чего-то таинственного.
Для получения лейтенантских погон, следовало прослужить в полку как минимум два года. Но благодаря так удачно появившимся связям, Антон собирался получить нужное звание в течение полугода. Если, конечно, служба у Рихтера не подкачает. Да и он сам всё не провалит к чертям…
Со связным он так и не встретился. Место явки оказалось пустым, то ли его раскрыли, то ли он ушёл на дно, боясь разоблачения. Так или иначе, Антону пришлось действовать в одиночку. Такой вариант рассматривался, и к этому разведчик был готов с самого начала.
А вскоре он вступил в ряды Национал-Социалистической партии, всеми силами, пытаясь доказать истинную любовь к Рейху. Теперь никто не станет сомневаться в том, что он настоящий патриот. Каждому знакомому в училище он бахвалился о своём желании отправиться на войну, жаловался, что Гитлер так упорно играет в миротворца. Пора показать этим наглым французам, что Германия способна давать сдачи. Да и поляки борзели с каждым годом, прячась за спинами своих союзников англичан.
Вскоре он получил письмо, в котором значилось несколько строк: «Соболь встретит вас в Нюрнберге 8 сентября».
Брови Антона поползли вверх, он несколько раз просмотрел кусок бумаги, прежде чем сжёг. «Соболь» - кодовое имя связного. А значит, тот наконец вышел из убежища и готов поговорить.
В училище все уши прожужжали предстоящим съездом нацистской партии. Лично Антон с удовольствием пропустил бы данное мероприятие, где тысячи чокнутых фанатиков будут с факелами воспевать Гитлера. Но хочешь подчеркнуть свою верность - иди на жертвы. А после письма отступать некуда.
Вскоре он выехал из Берлина на поезде, забитом до отказа нацистами. Такого оживления как сейчас, он не видел даже во время Олимпиады, сотни людей веселились, пели, выпивали за славу Рейха. Пришлось сослаться больным и провести большую часть времени в купе, чтобы не поднимать очередной бокал во имя фюрера.
Утром 8
Как и большинство городков в Германии, этот буквально усеяли старинные здания. Антон удивлялся, как им удавалось сохраняться столь долгое время. Одних церквей здесь десяток! Словно грибы после дождя они вырастали повсюду в Нюрнберге. Церковь Святой Марии в стиле летящей немецкой готики; церковь Святого Лаврентия с двумя башнями; церковь Святого Себальда, которая простояла уже шестьсот лет.
Да и замков немало, чего стоила одна Нюрнбергская крепость, толстые стены, которой могли бы защитить людей даже сейчас под обстрелом артиллерии и танков.
И всюду, куда ни кинь взор, красные флаги с чёрной свастикой. Если Берлин столица Рейха, то этот город центр нацистской заразы, охватившей людей от мала до велика.
Возле Дворца Правосудия, где проводился очередной съезд партии, Антон остановился. Массивное здание с четырьмя этажами и красной крышей. Почему-то оно внушало трепет, по коже пробежали мурашки. Антон буквально ощущал ледяной холод, нёсшийся от дома, где обсуждались ужасные законы. Дворец напоминал монстра, что залёг в спячку, и пробуждался каждый год, чтобы сожрать новую порцию душ.
Тогда он и не подозревал, что спустя девять лет, это здание станет местом суда над всеми военными преступниками Рейха.
Антон так увлёкся созерцанием Дворца, что и не заметил, как к нему подошёл какой-то человек и произнёс чуть ли не в ухо:
– Хочешь побывать внутри?
Звягин вздрогнул и повернулся. Отто Вебер стоял рядом и ухмылялся, разодетый в чёрный костюм с петлицей в виде свастики на груди. На голове у него сидела широкополая шляпа, которую он со смешком приподнял, приветствуя знакомого.
– Ты как здесь оказался? – спросил Антон, пожимая руку. – Я думал, будешь торчать на встрече дипломатов из Вены.
– Наши австрийские друзья заинтересовались предстоящим съездом партии, - ответил Вебер. – Чуть ли не силком потащили к самолёту. Пришлось уступить, да и почему бы и нет? Зрелище вечером предстоит потрясающее. Ты ведь тоже заинтересовался! И где значок?
Антон опустил взгляд на свой серый парадный пиджак, купленный в Берлине неделю назад. Он не хотел выделяться из толпы. Надо было вправду купить нацистскую эмблему.
– Чтобы без меня делал, дружище, - улыбнулся Отто и вытащил из кармана значок. – Цепляй! Перекусить хочешь?
Спустя полчаса они сидели в небольшом, но уютном ресторане, оформленном в честь праздника в красно-бело-чёрные тона Рейха. За угловатыми столиками выпивали возбуждённые немцы, обсуждавшие вечерний праздник. Большинство курило, выпуская клубы сизого дыма, превращавшего зал в туманное царство.
Хозяин заведения, лысый мужчина в поношенном фраке с любезностью обслуживал посетителей, явно в честь великого дня, решивший выползти из кабинета.