Орион
Шрифт:
– Значит, ты не посол.
– Я все-таки посол, Великий хан. Я принес послание из далекой страны, послание, которое объяснит вам мою цель. Оно содержит ключ к будущему великой империи, созданной Великим Потрясателем Вселенной и вами.
– Были еще и мои братья, – проворчал он. – Они тоже неплохо потрудились. Куда лучше, чем я, если говорить правду.
– Великий хан, – продолжал я, – я не только пришел из страны, лежащей невообразимо далеко отсюда. Мне пришлось преодолеть семь столетий, чтобы увидеть вас. Я человек
Он даже не моргнул глазом, услышав мои слова о возможности путешествия во времени.
– А будет ли еще существовать наша империя в те далекие времена?
– В определенном смысле да. Благодаря вашей империи возникнут новые нации. Китай станет могучим государством, поскольку именно усилия монголов помогли объединить ранее раздробленные домены севера и юга. На западе возникнет великая Российская империя, в состав которой войдут земли русских княжеств, Сибири и даже Хорезма. [15]
15
в оригинале: Московия, земли казаков, черноземные степи и Хорезм
– А сами монголы? – спросил Угэдэй с беспокойством. – Что станет с самими монголами?
Вопрос поставил меня в тупик. Не мог же я ему ответить, что страна его потомков станет бесправным придатком Советского Союза.
– Монголы вернутся в родные степи, где, сохранив традиционный уклад предков, будут жить в мире и покое. У них больше не останется врагов.
Его голова внезапно дернулась, и он издал едва различимый звук, похожий на стон. Мне трудно было понять, чем была вызвана такая реакция – моими словами или неожиданным приступом боли.
– Монголы будут жить в мире, – прошептал он, как бы разговаривая сам с собой. – Наконец-то!
Уже не сомневаясь в том, что хотелось услышать Великому хану, я продолжал более уверенно:
– Не будет больше войн между отдельными племенами Гоби и кровавых распрей между родами. Монголы будут продолжать жить по законам Священного Правителя. Его Яссы.
Угэдэй счастливо улыбнулся.
– Отлично! Я доволен.
Оставалось решить, что мне еще следует рассказать, прежде чем вернуться к вопросу об Аримане.
– Тебя удивляет, почему я так обрадовался твоим словам о будущем мире? – спросил Угэдэй. – Ты недоумеваешь, почему неожиданно Великий хан народа-воина не мечтает о новых завоеваниях?
– Но ваши братья и сыновья…
– Да, они еще продолжают свои походы. Пока впереди лежит земля, на которой растет трава, дающая пищу для монгольского коня, они будут сражаться, чтобы покорить
Угэдэй тяжело вздохнул.
– Всю мою жизнь я провел в войнах. Почему, ты думаешь, я не захотел проводить испытание твоей силы минувшим вечером?
– Возможно, потому, что на мне не было сапог, – ответил я, улыбаясь.
– Нет, Орион, – усмехнулся он. – Просто я слишком часто в моей жизни слышал пение стрел, участвовал в слишком многих сражениях, а о поединках борцов, которые мне приходилось наблюдать, и говорить не приходится. Я мечтаю о мире, Орион. На земле и без войн более чем достаточно страданий и боли.
– Мудрые люди предпочитают мир войне, – вставил я.
– В таком случае они еще более редки в этом мире, чем деревья в пустыне Гоби.
– Всему свое время, Великий хан.
– Много лет пройдет, после того как я отойду к моим предкам, прежде чем сбудется твое пророчество, Орион.
В его словах не было горечи – просто констатация очевидного факта.
– Мой повелитель… – начал было я.
– Ты хочешь поговорить со мной о твоем враге Аримане? Какая тень пролегла между вами? Кровная месть? Ссора между вашими родами?
– Можно сказать и так. У него дурные мысли, Великий хан. Он враг не только мне, но и вам.
– Он хорошо послужил мне за время своего пребывания в Каракоруме. Воины боятся его, но им нравятся его пророчества о новых победах.
– Великий хан, но это совсем нетрудно – предсказать новую победу для монголов. До сих пор они не знали поражений.
Усталое лицо Угэдэя на мгновение озарилось улыбкой.
– Ты прав, Орион. Но тем не менее даже мои полководцы не прочь послушать пророчества о грядущих победах. Это вселяет в них уверенность в своих силах. Ариман помогал и мне, только в другом смысле. Кстати, он уже на пути сюда и должен прибыть с минуты на минуту.
– Сюда? К вам в шатер?
– Я призываю его к себе почти каждую ночь. У него есть снадобье, которое помогает мне заснуть лучше, чем вино Шираза.
Я не знал, что и подумать, пытаясь переварить новую для меня информацию.
– Будет лучше, если ты не встретишься с ним. При первом угрожающем движении мои телохранители убьют вас обоих.
Этими словами Угэдэй вежливо давал понять, что мне следует немедленно удалиться.
Поклонившись Великому хану, я направился к выходу.
18
Я так и не смог заснуть в эту ночь, хотя говорить о ночи как таковой, собственно, и не приходилось. Небо на востоке уже начало светлеть, когда я добрался до дверей нашей хижины.
Агла не спала, поджидая меня. Я успел в деталях пересказать ей большинство событий минувшей ночи, пока наконец, сломленная усталостью, она не задремала, положив голову мне на плечо. Я продолжал лежать с широко открытыми глазами, размышляя о том, каким должен быть мой следующий шаг.