Орки плачут ночью
Шрифт:
Дориана и сопровождавший ее приветливый пожилой гном, успевший за время пребывания в лагере отправить куда-то несколько вестников с таинственными посланиями и даже получить ответные письма, были единственными, кто отправился в поход на верховых спурсах. Остальным предстояло проделать суточный путь до Авалона бегом, вооруженными лишь легкими дубинками – для уличных боев такое оружие сочли самым подходящим.
Марш-бросок до Зеленой Долины остался в Севкиной памяти кошмаром обрывочных воспоминаний. Безумный бег, две короткие передышки на перекус, суматошное мелькание картинок и пейзажей. Бегущие орки обгоняли даже спурсов.
Дориана
Севка, собиравшийся поговорить с невестой начистоту, не слишком огорчился, отложив разговор до «после войны». В суматохе ему не удалось пообщаться даже с Гуррххом и Влаком, чтобы предупредить о своем скором уходе к «Великому отцу».
Под утро на подходе к Зеленой долине, Мясоедов объявил короткий привал – на сон. С первыми лучами солнца орки приблизились к городу с северо-востока. Почти сразу же стало ясно – поход в Авалон был ошибкой. Под ударами объединенных армий Лонгов и огромного войска гномов, которое привел Норр, мятежники отступали. Появление орков лишь довершило разгром.
Клеманс и Рассель бежали, бросив обреченных соратников, и к вечеру того же дня, когда в Авалон пришли светлолесские дружины во главе с Любомиром и Гвалхом, руянцам осталось только принять участие в празднестве и суде над побежденными. И не только над ними.
Вернувшись в Долину суда на ночевку, усталые орки оказались чуть ли не пленниками – долину окружало огромное гномское войско, настроенное далеко не дружелюбно. Утихомирив разъяренных вояк и пообещав, что к утру недоразумение выяснится, Мясоедов отправил всех спать, даже не выставив часовых. Измученные суточным переходом и днем выматывающих уличных боев, спали орки спокойно. Ночью никто их не потревожил.
Утром за Севкой явилась четверка суровых гномов с боевыми топорами – чтобы препроводить на Совет. За ним, как обычно, увязался младший брат. Полуорк не возражал: если все пойдет как должно, орчонку придется занять его место уже сегодня. Они поспешно вскарабкались на насыпь.
Увидев судей в белом, Севка криво усмехнулся. По иронии судьбы, его последний день на Кьяре начинался так же, как и первый – с суда.
Только вот публики в этот раз было больше, а председательствовал суровый Норр. Бесследно исчезнувшего Авреля так и не удалось отыскать. Площадку суда окружала разномастная толпа. Многие были вооружены.
В центре, в разных углах площадки располагались три скамьи «подсудимых». Одну из них занимал темноволосый высокий эльф – единственный вожак мятежников, не бросивший своих на произвол судьбы. Волосы, заплетенные во множество косичек, черный кожаный костюм и небрежно повязанный на шее пестрый платок делали Истиэля похожим на морского пирата. Лицо его было совершенно бесстрастным.
На второй скамье, к удивлению Севки, сидел Мэн, тоже выглядевший не слишком счастливым.
Третью скамью предстояло занять Мясоедову – именно к ней его подвели конвоиры. Полуорк устало плюхнулся на скамью и широко зевнул – ему не хватало, как минимум, суток здорового сна. Бросив на наглеца сердитый взгляд, Норр начал заседание, приветствуя судей.
– Итак, – гном наконец перешел к
– Однако, – повторил гном. – Сначала я хотел бы узнать, как в Авалон посмели явиться орки, которым сейчас следовало бы находиться в Восточных горах. Что ты можешь сказать в оправдание? – он обернулся к Севке, и тот, с полустоном поднявшись с удобной скамьи, вышел вперед.
Обвинение не было неожиданным, но времени подготовиться к защите не оставалось, и полуорк решил просто говорить правду, надеясь на справедливость Совета.
– Мы прибыли в Авалон по просьбе законного наследника эльфийского владыки и завтра же утром вернемся в Чернолесье, где нас ожидают женщины и дети, – коротко объяснил он.
– Кто может подтвердить твои слова? – поинтересовался гном.
– Думаю, что будущий владыка эльфов не откажется…, – Севка бросил короткий взгляд на Мэна, но тот по-прежнему смотрел в сторону.
– Будущий владыка? – возмущенно переспросил Норр. – Как может стать владыкой тот, кто готов призвать к себе на помощь осужденных преступников, подвергая опасности всех остальных? Мы ждем твоего ответа, Эммануэль!
Полуэльф, наконец, поднялся со скамьи и повернулся к председателю Совета. С его черной футболки скалился череп, а на лице застыло хорошо знакомое выражение – « гори оно все огнем!». Он помедлил, и на мгновение Севке показалось, что Мэн колеблется. Но колебания длились недолго.
– Да, – с вызовом сказал он, сжимая пальцы в кулаки. – Во всем виноват я!
Судьи переглянулись, ожидая оправданий и объяснений, но Мэн, равнодушно пожав плечами, снова уселся на скамью и с безразличным видом устремил взгляд в сторону далекого леса.
– И чем же ты можешь объяснить свой поступок, – поинтересовался уже знакомый Севке судья-гоблин. – Ведь у тебя было достаточно сторонников эльфов!
– У меня их не было, – лаконично ответил полуэльф. – И сейчас нет.
– Пока Мэн жил с орками, эльфы дважды пытались его убить, – вмешался Мясоедов. – На парня поднял руку родной брат. Как он мог после этого доверять эльфам? И если бы не Тариэль, его бы уже не было в живых! У нас есть свидетели и документы. – Он вытащил из-за пазухи подписанный Тиссами мирный договор и передал гному. – Думаю, суд сочтет их достойными доверия.
Публика сочувственно зашумела – об обстоятельствах гибели Тариэля многим было известно. Судьи начали тихо совещаться, обмениваясь с председателем неслышными репликами. Кажется, Севке удалось склонить общее мнение в пользу посудимых.
– И кто же твои свидетели? – наконец, спросил Норр.
– Наблюдатели Совета, – Севка ступил на твердую почву и мог расслабиться. – Эльфийка Лориэна и огр Нюф.
– Огра сейчас здесь нет, – Норр оглядел судей. – А…
– Я подтверждаю слова владыки орков, – из толпы выступила Лориэна. – Надеюсь, мою честность никто не подвергнет сомнению? – Она говорила с обычным холодным высокомерием, но на этот раз слова ее звучали для Севки музыкой. Эльфийка обратилась к председателю. – Как наблюдатель, я считаю, что у мальчика были основания не доверять эльфам, и прошу о снисхождении к оркам. Разумеется, при условии, что они немедленно покинут Зеленую долину. Так? Севка кивнул. Норр обратился к судьям: