Орлица против Волка
Шрифт:
Выпутываясь из-под мешанины веток, жердей и ткани, парень бормотал словечки, от которых покраснел бы даже прежний сослуживец девушки – Чак.
– И где ты этого набрался? – спросила Кристель, помогая Келу вылезти.
– В плену, – юноша почесал ушибленную спину. – Они так кричали на меня, когда я пытался сбежать. А что, это плохие слова?
– Потом объясню, – Кристель увидела слезающих с дерева девочек. – Все в порядке?
– Ты же видишь, что нет, – Мейра вытаскивала запутавшиеся в волосах листья и веточки и прихрамывала. – Видишь, что
– Завтра нам нужен синхроним, – Нери пыталась дотянуться до ссадины между лопаток.
– Будет, – заверила Кристель, когда они вчетвером ставили заново ее палатку.
– Если его у нас не отнимут, – добавила Мейра.
– Думаю, нет, а если попытаются… – Кристель так натянула шнур, что чуть не оборвала. – Мне терять нечего, я на все пойду.
– Ты весь вечер была какая-то странная, – посмотрела на нее Нери, – и приехала поздно. Что-то случилось?
– Я встретила сына, – призналась Кристель. – В прошлый раз я его видела еще малышом, а сейчас он уже офицер спецназа. Их прислали расследовать причину землетрясений.
Кел молчал, заново вбивая колышки и натягивая веревки. “Завтра они найдут последнюю капсулу, и я передам синхроним своим друзьям Джозефу и Эрику, и стану хозяином острова!”. Но эта мысль не приносила юноше ожидаемой радости. Кел не знал, что за чувство охватило его, но это явно были сомнения и угрызения совести из-за того, что он обманывает Нери, Мейру и Кристель.
Когда они восстановили разрушенное и девочки снова забрались в гнездо, Кел лежал без сна под навесом, заложив руки за голову и глядя в темно-синее ночное небо. Он обещал своим друзьям, что достанет для них синхроним. Но Нери говорит, что синхроним убьет планету Опал, если попадет в плохие руки. А Нери – Избранная, дочь мудрой Шаламорн и похожа на мать. Наверное, она знает, что говорит. Но его друзья верят Келу, ждут, когда он раздобудет им механизм. Разве он может подвести их? А если Нери права?.. У Кела разболелась голова от непривычных раздумий.
Из палатки вышла Кристель, которой тоже не спалось. Девушка направилась на берег. Кел выскользнул из-под навеса и пошел следом. Он ступал очень тихо, чтобы не разбудить девочек. После недавнего сотрясения, когда земля гудела, и все вокруг падало и рушилось, тишина казалась оглушительной и даже собственное дыхание звучало для Кела громко.
Кристель сидела на коряге у кромки воды. Ее синие шорты и майка сливались с темнотой, а ветер шевелил ее светлые волосы. Прибой тихо шелестел у ее ног.
Она не обернулась, когда Кел вышел на берег, но заметила его.
Юноша подошел к ней.
– Можно сесть рядом? – спросил он.
– Да.
– А я знала, что ты идешь за мной, – на берегу они были одни, но девушка все равно говорила тихо. – Ты хорошо шифруешься, в спецназе тебе бы цены не было.
– Я всегда хотел стать гвардейцем, – признался парень. – Мама говорила, что для этого нужно много учиться, и я старался. Я был так рад, когда родители решили взять меня на Опал. Но потом корабль разбился, и мама велела мне лечь в барокамеру, и с тех пор… Наверное, я стал глупым потому, что долго спал. А раньше я таким не был.
“Понятно… Наверное, камера дала сбой при крушении. Хорошо, что мы вовремя нашли его: еще пара лет, и Кел мог стать “овощем” или слабоумным. Надеюсь, необратимых изменений у него нет, и со временем функции мозга полностью восстановятся. Он легко обучается, это хороший признак. Но до чего наивен…”.
– Это пройдет, – сказала она. – Ты еще не совсем здоров. Но ты не глупый.
Кел с благодарностью посмотрел на нее, потом опустил голову, рассматривая свои руки.
– Кристель, ты ведь мой друг? – спросил он.
– Да, я много раз тебе об этом говорила.
– А ты рассердилась бы, если бы я сделал что-то плохое? – слова давались Келу с трудом.
– Зависит от ситуации, – осторожно ответила девушка, – я стараюсь не делать поспешных выводов.
– Пообещай, что никому этого не расскажешь. Я хотел поговорить с тобой так, чтобы больше никто не слышал.
– Хорошо, все, что ты скажешь, останется между нами, – Кристель догадывалась, в чем хочет признаться Кел. Она была как натянутая струна, оберегая хрупкое доверие, возникшее между ними.
– Я говорил неправду, – парень запустил пальцы в волосы, – что я ничего не сказал в УБРИ. Я рассказал. Но не хотел… Они три дня не давали мне есть, и свет в комнате все время горел, и я не спал. А они говорили: если эта банда с ОРКА – твои друзья, почему не придут спасти тебя, им до тебя нет дела, ты им не нужен. Они говорили: мы – твои друзья, мы тебе поможем, если ты поверишь нам.
– Кто “они”? – спросила Кристель.
– Джозеф и Эрик, они добрые. А та женщина, Келлар, красивая, но очень злая, – парень вздрогнул. – Это она меня мучила и ругалась.
“Похоже, за эти годы не придумали ничего нового по части психологического воздействия. Тактика злого и доброго следователя. Как банально!”.
– Я ничего ей не рассказывал, а они говорили, что хотят дружить со мной, и им можно доверять. А теперь я вижу, что сделал что-то плохое… Ты на меня сердишься, Кристель?
Девушка посмотрела на него. Нет, она не могла сердиться на этого парня, попавшего в ловушку из-за своей доверчивости. “Прием старый, но действует. Иногда на него клюют даже более искушенные люди…”.
***
– Да нет, Кел, – сказала она, – ведь ты сам осознаешь, что поступил неправильно. Ты хочешь посоветоваться со мной и найти выход из положения?
– А как ты угадала? – изумился парень, совсем как ребенок.
– Я просто предположила.
– Да, а ты сможешь помочь? – с надеждой посмотрел на нее Кел. – Я не хочу, чтобы планета Опал погибла из-за меня.
Кристель про себя обругала “лучших друзей” океанида последними словами. “С такими друзьями и враги не нужны. Думают, что ради дела все средства хороши? Да Кела обмануть – все равно, что у младенца пустышку отобрать!”. И положила Келу руку на плечо: