Орлиное гнездо
Шрифт:
– Мой князь, - прошептал Корнел Испиреску. – Мой государь. Теперь у тебя на счету каждый человек… Теперь ты не отвергнешь и меня!
Он выпрямился во весь рост и быстрыми шагами подошел к великому палачу. Казалось, Корнелу нипочем ни смрад, ни крики умирающих. Да: рыцарь Дракона и в самом деле повидал на своем веку слишком много, и уже мало что могло его тронуть.
Дракула почувствовал приближение изменника за несколько шагов: господарь быстро повернулся к Корнелу, однако, не делая никаких угрожающих жестов. Но у Корнела
Корнел стал перед Дракулой на колени, опустив голову, - он опять, как когда-то, оказался ниже своего повелителя.
– Я тайно следовал за тобою, государь, все эти месяцы - и убивал турок во славу Валахии и во имя твое, - глухо проговорил он. – Я не смел показывать князю своего лица, потому что изменил ему, - но теперь я опять пришел предложить государю мою верность! Сейчас, когда у тебя осталось так мало людей, прими мою жизнь, если она все еще нужна тебе, - или сделай со мною то же, что с ними!
Корнел вскинул голову и указал на корчащихся на кольях врагов. Потом перевел взгляд на князя. Он смотрел на него с прежней собачьей, не знающей сомнений преданностью воина или влюбленного.
Дракула долго глядел в лицо витязя – а тот смотрел в эти огромные зеленые глаза, горящие нечеловеческой мудростью и ненавистью к врагам, и, как когда-то, не сознавал больше ничего. Потом господарь улыбнулся.
– “Брат-дракон”, - сказал он, возложив руку на плечо Корнела. – Встань!
Корнел, схватив руку повелителя, поцеловал ее и быстро встал на ноги. Он опять сделался выше господина – но казался в своей радости преданного пса намного ниже, малее его: и был этим счастлив.
* “Ночная атака” 17 июня 1462 года.
========== Глава 50 ==========
– Теперь я могу жениться на тебе, даже не скрывая ничего от людей, – твой муж без вести пропал, - сказал Бела Андраши своей невесте: солнце зажигало искры в его светлых волосах, на губах появилась ласковая и печальная улыбка. – Ты, хотя и венчалась с ним в церкви, можешь считаться свободной.
Они стояли на вершине самой высокой башни, точно так, как когда-то давно Иоана стояла здесь с Корнелом. Но это была уже совершенно другая башня, и совершенно другой мужчина.
Теперь был еще май; и хотя они не стыли в своем легком платье, Иоана сразу же ощутила, как после слов возлюбленного на нее повеяло промозглым ветром. Точно из фамильного склепа. Они могут предоставить мертвецам погребать своих мертвецов – но эти кости, останки некогда любимых существ, ныне внушающие ужас, никогда не исчезнут из памяти родной земли.
– Не так все просто, - грустно проговорила Иоана. – Наверное, ты прав, я свободна… но мы не можем пожениться раньше, чем тебя помажут на княжение. А тебя нельзя помазать, пока ты принадлежишь к католической вере.
До
Неужто думал, что теперь, лишившись едва ли не всего, валахи уступят себя окончательно – и согласятся, чтобы господарем над ними сел католик?
Впрочем, Иоана слыхала, что немало бояр уже перешли в католичество… Среди тех, кого призвал на совет Андраши, таких была почти половина.
– Я принадлежу к христианской вере, - сказал Андраши после долгого тягостного молчания. – У меня нет сомнений, что Господь признает обе ветви христианства, как мы признаем и чтим друг друга! И поэтому…
Он глубоко вздохнул - и улыбнулся печальной улыбкой византийского святого. А после закончил, обвив руками стан Иоаны:
– Я приму православие. Я сделаю это тотчас же, как мы войдем в Тырговиште: в Бисерика-Домняскэ, на глазах у всего народа - пусть все люди наши увидят, что у их князя такая же душа!
Иоана ахнула. Венгр крепко сжал ее руки – глаза его сияли, как небо над их головами: он радовался, что смог так ее потрясти.
– Но ты уведомил о своем намерении короля? – воскликнула валашка.
– Нет - и не уведомлю, - без колебаний ответил Андраши. – Его величество не понимает и не пожелает понять твоих православных сородичей, для которых так свята православная власть!
Он улыбнулся скорбно и негодующе – как человек, которому приходится на месте входить в положение подданных, править которыми его издали заслал самонадеянный сюзерен, не видавший этих людей в глаза.
– Да ведь Корвин, к тому же, куда моложе и податливей меня! – прибавил Андраши. – Он, хотя и кажется стороннему зрителю полновластным хозяином себе, слишком много слушает своего архиепископа!
– Корвин может разгневаться на такое своеволие, - прошептала Иоана.
Андраши громко и весело рассмеялся.
– Может разгневаться, конечно, но не сделает ничего, - отвечал ее возлюбленный. – Наш король не пожелает лишний раз мутить своим перстом темные воды, в которые мы с тобою окунемся с головой!
Иоана рассмеялась так, что у нее слезы выступили на глазах. Потом сама, первая обвила руками шею нареченного и приблизила к себе его голову.
– Я никогда не была так счастлива с тобою, как теперь, - прошептала она за мгновение до того, как их уста слились. Они стояли обнявшись высоко над землею, на глазах у всех своих воинов, работников и крестьян – на глазах у всех, кто пожелал бы поднять голову и посмотреть на них. А таких нашлось много.
Черные волосы смешивались с золотыми, королевский багрянец одежд венгра оттенял белое платье и накидку Иоаны, трепетавшие на ветру. Белую голубицу Раду Кришана наконец пленили руки, достойные такой награды.