Орлиное гнездо
Шрифт:
========== Глава 48 ==========
Вскоре баронесса распрощалась с Иоаной – она поднялась в те покои, которые принадлежали ей в девицах.
– Буду прясть, как привыкла, - с улыбкой сказало ей это полуразрушенное жуткое создание. – Я долгое время жила в монастыре, дорогая, замаливая грехи юности и трудясь во славу Господа. Эти занятия всегда давали умиротворение моей душе.
Иоана занялась тем же самым – рукоделием; больше пока посвятить себя было нечему.
Женщины сражались в иных боях, нежели мужчины! А женщина на войне всегда была знамением или проклятием. Она была не Иоана д’Арк – и со своей отвагой предназначалась для другого: там, на престоле Валахии, опасностей хватит самому закаленному витязю…
Иоана вышивала эмблему своего рода – орла; но снежно-белое поле, на котором он раскинул крылья, сменилось красным, а ложем благородной птице послужил крест. Как орудие казни, которое вот-вот вознесется вверх… Поле, на котором сиял золотой коршун Андраши…
Однажды граф, до того занятый у себя перепиской или объездом своих владений – Иоана долго его не видела, - поднялся к ней в светлицу, на правах жениха, и полюбовался ее работой. Эта умнейшая голова сразу же поняла смысл удивительного герба.
– Твой орел выходит точно распятый, - с улыбкой сказал Андраши возлюбленной. – Наш же коршун летит, готовый взять то, что принадлежит ему по праву!
Иоана подняла на венгра глаза.
– Мученичество славнее победы, - тихо сказала она.
Андраши сразу же посерьезнел.
– Валашский орел, распятый на католическом кресте? Вот так ты думаешь о нас? – воскликнул он.
Иоана не ответила, любовно разглаживая свою вышивку. На ее лице появилась непонятная улыбка.
Андраши обнял ее сзади, накрыв ее руки своими.
– Не думай, что кто-нибудь из моих рыцарей поднимет твой стяг в бою, - пробормотал он.
– Я и не просила об этом, - легко откликнулась Иоана все с тою же улыбкой. – Я работаю для успокоения души. Ведь ты, надеюсь, не будешь стеснять свою невесту в таких прихотях?
– Ты изумительна, и ты ужасна, - пробормотал граф в ответ, лаская ее; не слишком скромно, отчего Иоану бросило в жар. – За это я и полюбил тебя…
Вышиванье слетело на пол – знамя побежденного, распластанное под ногами победителя.
– Нам нельзя, и ты поклялся! – тихо, угрожающе воскликнула Иоана. Она уже всерьез ударила любовника; потом стала вырываться - безуспешно. – Я брошусь за окно, если ты меня тронешь!..
– Нет… верь мне, - задыхаясь, ответил он, не давая ей подняться со стула. Венгр упал на колени и стал жарко целовать ее ноги. Он задирал ее юбки, оглаживая бедра. – Я поклялся, что не возьму тебя… пока не сделался твоим супругом… Но я могу получить и даровать тебе другие радости…
Иоана прокляла его сквозь зубы, пока еще могла говорить и мыслить. А потом, запрокинув голову, стала стремительно падать в адову
Она низверглась в огонь и умерла, как когда-то Марина.
– Ты не слишком-то сопротивлялась, - прошептал любовник потом, задыхаясь и торжествуя, держа Иоану в своих горячих объятиях.
– Я погибла, - сурово и сухо ответила она, посмотрев ему в глаза. – И ты погиб!
Иоана думала, что венгр разгневается, станет спорить – но Андраши спокойно кивнул и улыбнулся.
– Да, - сказал он. – Ты погибла давно - как и я! – Граф рассмеялся.
– Стало быть, встретим дьявола вдвоем!
Иоана бросилась возлюбленному на шею.
– Не вдвоем, - прошептала она, крепко обнимая его и улыбаясь через его плечо. – У нас в аду будет большая свита, много друзей! И каких!
Андраши засмеялся, гладя ее ниже спины.
– Благородных и отважных рыцарей, - пробормотал он. – Прекрасных любвеобильных дам! Славных монархов! Мудрейших философов! Лучших художников и поэтов! Нет, в раю слишком скучно для нас!
– Там одни калеки и святоши!
– Иоана хохотала до слез. Граф, сотрясаясь от смеха, поднял ее и, прижав к себе, закружил по комнате.
Потом поставил - и оба перестали улыбаться, глядя друг другу в глаза.
– Нет, все не так просто, - серьезно сказала валашка. – Это было глупое и грубое богохульство! И ты плохо сделал!
Венгр погладил ее по щеке.
– Я знаю, возлюбленная, - так же серьезно ответил он. – Но Господь, справедливейший воздатель по деяниям, может быть только выше наших жалких проделок, измышлений и остроумия – но никак не ниже их!
Иоана хотела спросить, что он делает, когда она его не видит, с кем проводит время, когда она его не видит, – но не раскрыла рта. Лучше не знать. Каким же мерзким изнутри слишком часто оказывается то, что с виду прекрасно, - насколько же это справедливо и для нее!
Вместо слов валашка опять прижалась к своему жениху. Он обнял ее как друг. Немногие мужчины могли обнимать прекрасных женщин по-дружески – и за это она любила его, пожалуй, больше всего…
– Ты должен понимать, что ждать от меня самой… нет, я не могу, и долго еще не смогу, - тихо сказала она. – Ты умен и знаешь женщин – и знаешь… нет, я слишком крепко еще помню…
Андраши не нужны были разъяснения, что подразумевает подруга. Ни смеяться, ни обижаться он не стал.
– Конечно, - сказал он. – Мне сейчас достаточно того, что ты здесь, со мной. Раньше я не понимал, как это может быть, - как может быть, что когда сыты глаза, полно сердце, этого довольно и не желаешь большего…
Иоана усмехнулась.
– Ты, должно быть, впервые полюбил, - сказала она.
– Да, - признал венгр. – Ты умеешь возбуждать любовь, - прошептал он, уткнувшись в ее плечо, – ведь я не первый, кого ты поразила без меча…