Орлиное гнездо
Шрифт:
Иоана поглядела на него во все глаза. Эти католики порою казались ей забавными, как дети!
– Ты спрашиваешь меня – может ли женщина творить святые чудеса, или только непорочная девица; или женщинам в их чудесах помогает один дьявол?
Андраши почти испугался такой прямоты.
– Нет, госпожа!
Он немного покраснел, глядя на нее в упор. Иоана почти поразилась его красоте: белое лицо было как у страждущего ангела-хранителя, золотые кольца волос разбегались по широким плечам, из-под шапки с меховым околышем, с жемчужным аграфом и страусиным
– Иоану д’Арк обвинили в колдовстве и сожгли!
Валашка резко засмеялась: ей вдруг представилась служанка Мария, мечущаяся на ложе в горячке, обезображенная своей черной немочью хуже трупа. Потом Иоана так же резко замолчала и сказала, отвернувшись от жениха:
– Я не боюсь огня, князь, - на нашей земле видывали казни и муки и пострашнее!
Граф схватил ее коня за повод и вмиг остановил: Иоана не думала раньше, что у него такая сильная рука.
– Не подумай, что я угрожаю тебе! – воскликнул он с мольбой, сжав ее пальцы. – Я никогда не смог бы выдать тебя на смерть… или видеть твою смерть; я бы раньше сам умер, и мне было бы это несравненно легче!
– Зачем же ты заводил про француженку? – спросила Иоана, посмотрев ему в глаза и недобро сощурясь.
Он не отвечал; только стал пылко целовать ей руки, так что ей сделалось стыдно своих спутников-валахов, наблюдавших за этим в полном молчании. У нее на родине не привыкли к таким прилюдным нежностям к женщинам. А потом Андраши прошептал:
– Богом клянусь, я не дам и волоску упасть с твоей головы!
“Он точно уверовал, что я ведьма, - подумала Иоана. – Черная ведьма, которая сушит души. Может статься, Андраши и прав”.
– Мне не в чем оправдываться, а тебе не в чем обвинять меня, - холодно сказала она наконец, отняв у любовника свои руки.
– Прости меня, прости! – воскликнул он.
– Я тебя прощаю, - Иоана чуть улыбнулась, и Андраши опять восторженно прижал к губам ее пальцы. Потом прижал руку к сердцу.
– Ты истинно звезда, как называет тебя отец, - прошептал он ей, точно какой-то голубоглазый турок чаровнице из чужого гарема. – Ты звезда моих очей, и ты осияла своим светом эту землю – без тебя мир погрузится во тьму…
Иоана опустила глаза и подумала, что Корнел никогда не говорил ей таких слов и никогда не мог бы выдумать их сам. Хотя Корнел был очень умен, он не получил воспитания, не получил с малолетства огранки, чтобы стать в пару ей, ученой дочери ученого отца-боярина! Прав был благородный венгерский граф, слишком прав!
Вскоре Иоана попросила есть, и ради этого все остановились. Она почти ничего не делала сама – все управилось ее людьми и слугами Андраши; он же потом сел рядом с нею у костра и подкладывал ей лучшие куски. Иоана думала, что, наверное, ей следует быть благодарнее ему - но прощальный взгляд Корнела стоял перед ней и жег ее, как солнце, горящее черным пламенем сквозь закрытые веки…
После трапезы Андраши обнимал ее,
Вот только сердцу не прикажешь перестать любить или ненавидеть, а муки ненависть еще умножают.
“Каков ты есть, таков и будешь, когда умрешь, - подумала Иоана. – Только храмина твоя истлеет и душа вся обнажится…”
Потом они поехали дальше – Андраши вполголоса рассказывал ей истории, были и небылицы, которых знал очень много; а Иоана слушала больше из учтивости, чем из интереса. Хотя говорил венгр очень хорошо. Приятно было просто качаться на волнах его речи, как кораблю на море: Иоана никогда не бывала на море и не видала его…
– Я непременно покажу тебе море, - произнес Андраши; и Иоана поняла, что высказала свои мечтанья вслух. Она встряхнулась и напомнила себе, что ей нельзя забываться с ним – ни за что!
Они переночевали на постоялом дворе и потом ехали еще день – и наконец прибыли в родовой замок Андраши.
========== Глава 46 ==========
Иоана не успела опомниться, собраться с духом при виде могучих гранитных укреплений, воздвигшихся над нею, казалось, в один миг – как кавалер снял ее с коня и понес в замок на руках. Сопротивляться на глазах у слуг и воинов было бы некрасиво и недостойно; Иоана обвила шею Андраши руками и склонила голову, глядя, как утопают в проталинах его щегольские сапоги. Интересно, кто сейчас может видеть их из окон и бойниц – и что эти свидетели думают?
Во дворе замка венгр поставил ее – и вознаградил не то ее, не то себя долгим, нежным поцелуем, положив руки Иоане на плечи.
– Скоро расцветет весна, - прошептал он, - и эти места станут еще краше… Ты прикипишь к ним сердцем, дорогая.
Бела Андраши любил свою землю; похоже было, что и в самом деле родился и вырос здесь. Хотя о том, где он родился и вырос, Иоана почти ничего не узнала до сих пор: слишком щекотливы были обстоятельства его появления на свет.
– Ты думаешь, что здесь я дождусь весны? – нахмурив брови, спросила гостья. Они неторопливо направлялись в главный зал.
Андраши неподдельно удивился.
– Где же еще, любовь моя? Разве ты думаешь, что сможешь теперь вернуться в свой дом в Буде… и что я позволю тебе это? – прошептал он с неожиданной пугающей страстью, сжав ее руку.
Иоана стала как вкопанная, точно вдруг обратилась в одну из статуй, украшающих залы замка.
– Я не думала, что я пленница здесь, - проговорила она; под ужасным взглядом ее венгр сам застыл. – Это новости для меня!
Хозяин быстро шагнул к ней, выражение сделалось мягким, умоляющим. Эти превращения с ним могли совершаться мгновенно.