Орлы и звезды. Красным по белому
Шрифт:
Ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества, признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской войной, доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без перехода власти к истинно народному правительству.
2. Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в
Этот переход характеризуется, с одной стороны, максимумом легальности (Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран), с другой стороны, отсутствием насилия над массами и, наконец, доверчиво-бессознательным отношением их к правительству капиталистов, худших врагов мира и социализма.
Это своеобразие требует от нас умения приспособиться к особым условиям партийной работы в среде неслыханно широких, только что проснувшихся к политической жизни, масс.
3. Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий. Разоблачение, вместо недопустимого, сеющего иллюзии, 'требования', чтобы это правительство, правительство капиталистов, перестало быть империалистским.
4. Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, ведет к пониманию необходимости союза с теми представителями других партий, которые признают, что С. Н. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства.
Пока такой союз не создан, мы ведем работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам народных депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок.
5. Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С. Н. Д. было бы шагом назад, - а республика Советов народных депутатов по всей стране, снизу доверху.
Устранение полиции, масштабная реорганизация армии и чиновничества.
Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.
6. Конфискация всех помещичьих земель.
Национализация всех земель в стране, распоряжение землею местными Советами народных депутатов. Безвозмездное выделение земельного надела всем нуждающимся крестьянам.
7. Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны С. Н. Д.
8. Не 'введение' социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С. Н. Д. за общественным производством и распределением продуктов.
Глава одиннадцатая
Весна русской революции, как и ее календарная тезка, катилась к своему завершению. Крылатые качели, которые, то взлетали вверх - и тогда в дулах винтовок цвели красные гвоздики, то опускались вниз, едва не касаясь изуродованных офицерских трупов, наконец-то прекратили свой разбег. Наступило время осмысленного политического противостояния. От падения самодержавия календарь не похудел еще и на два месяца, а в
Не найдя поддержки в широких народных массах, Временной правительство попыталось опереться на армию. Но та брезгливо сбросила карабкающегося на ее спину седока прямо в центр большой лужи. Оставаться у руля российской политики с такой подмоченной репутацией далее стало невозможно, и кабинет Львова ушел в небытие. Наступил звездный час Александра Федоровича Керенского, и произошло это гораздо раньше, чем в оставленном нами времени. Разумеется, не без нашего в этом участия. Знай, Керенский, кто и для чего открыл для него дорогу к портфелю премьер-министра, никогда бы он к нему не прикоснулся. Хотя... Что я могу знать о помыслах людей, перед которыми открывается дверь на политический Олимп? Но я твердо знаю: судьба Керенского, как премьера, решилась в Комендантском доме на территории Петропавловской крепости, без моего в том непосредственного участия, но под моим неусыпным надзором.
А началось все, как водится, с перестройки. Не пугайтесь - перестройки в прямом смысле. Как только Красная Гвардия заняла Петропавловскую крепость, и я стал помимо начштаба еще и комендантом крепости, Макарыч, вскорости, выдал некий план, который показался мне очень правильным а, главное, легко выполнимым.
Поначалу и штаб, и комендатура, и моя квартира расположились в Комендантском доме. И вот, толи на второй, толи на третий день, Макарыч, стоя у окна, сказал:
– А не посадить ли нам тебя на Обер-офицерскую гауптвахту?
– В каком смысле?
– Я слегка обалдел от такой постановки вопроса.
– В прямом.
– Макарыч наслаждался произведенным эффектом.
– Ну, не только тебя одного - весь твой штаб и всю комендатуру переселить в помещение гауптвахты, а?
Пока я обдумывал его слова, Макарыч продолжил:
– А в Комендантском доме мы организуем мини-отель. Будем здесь селить прибывающих в Петроград крупных партийных функционеров. Ну, и твои апартаменты тоже, разумеется, будут здесь. Как тебе идейка?
– А что?
– начал воодушевляться я.
– Очень даже симпатичная идея. Освободим гауптвахту от арестантов, - в конце концов, для них сойдет и тюрьма Трубецкого бастиона - перепланируем внутренние помещения, переведем туда штаб и комендатуру, а потом займемся перестройкой Комендантского дома под мини-отель. Наберем штат и - пожалуйте товарищи на поселение!
– Но не все товарищи, - уточнил Макарыч, - а только те, кто в дальнейшем будет играть значимую роль в советских органах власти. И первым поселим Ленина!