Орлы возвратятся в гнездо
Шрифт:
В 1992м году группа советских летчиков Староконстантиновской бомбардировочной авиационной дивизии 24й Воздушной Армии, положила с пробором на приказы новых незалежных царьков, которые пытались заставить их переприсягнуть. Офицеры подняли в воздух свои 'Сушки', и увели - в Россию, на Родину. И начштаба авиаполка тайно вывез Святое Знамя части на своей машине, - в Россию, на Родину. Семьи вывезли потом.
Вывезли и меня, тогда еще совсем несмышленыша...
Кто лучше этих советских офицеров знал, - как уходили легионы и их орлы?
Где тот русский Киплинг, что воспел их подвиг?..
Те легионеры, кто оставались служить в каком-нибудь новообразованном незалежном огрызке, смотрели как все быстро мельчало. Умирала
А те легионеры, кто не изменил присяге и Родине, - им тоже было несладко. Но они верили - однажды Рим поднимется, и вновь принесет свой свет на объятые тьмой земли. Они в это верили. И как мы знаем из истории - были правы; Флавий Констанций вернул Британию. Юстиниан вернул почти все. И это минуло. Но что вообще длится вечно?
Так уходили легионы. Уходили, унося своих орлов.
Но как же потом исчезли орлы?
И на этот вопрос мне нетрудно было ответить. О, да, в Империи тогда наступили иные времена. Кто-то решил, что старые языческие боги слишком многочисленны. Римской империи нужны была новая религия. Одна Империя. Одна Религия. Один Бог. Религию слепили, как смогли, наспех, кое-где неряшливо. Но что было делать с легионами, под старыми языческими орлами? Приказать сменить знамена тем, кто проливал за орлов кровь?
– Был бы бунт. Нужно было подождать, пока уйдет старое поколение легионеров и центурионов. Потом знамена сменили, а орлов торжественно поставили в почетные - самые дальние - углы преториев. И только когда в строю не осталось никого, кто мог вступиться за орлов - наплодившиеся христиане с наслаждением разломали их.
А после развала Союза... У новых антисоветских правителей России в подчинении оказалась армия под советскими знаменами. Что было с этим делать? Приказать сменить стяги тем, кто проливал за них свою кровь? Надо было тоньше. Красные знамена оставили. Нужно было время, чтобы ушли те, - офицеры советской закалки. Только потом можно стало сменить знамена на новые. Постепенно. И конечно - со всем почетом. Советские знамена не выбросили. Не так давно, в мое время, их поместили в почетные углы, в музеях частей. Должно было пройти еще несколько десятков лет, прежде чем... Медленный почетный путь на свалку.
Все это пронеслось в моей голове.
Глаза у Марко удивленно расширились, когда я твердо сказал ему - 'Да, я знаю как уходили легионы. И знаю, как исчезли орлы. Возможно, знаю лучше, чем ты'.
Я объяснил ему, что мог объяснить...
Он задумчиво кивнул:
– История ходит по кругу, верно? Чтож. Тогда и мне будет легче открыть тебе кое-что.
Когда-то, очень давно, один из легионов потерял орла. Это была первая потеря, - тем больше был позор. Несколько офицеры не смирилась с этим. Смельчаки отправились в дальние края, преодолели великие опасности, и вернули орла. Но уже не было легиона, который орел мог бы возглавить; - его остатки влили в другой легион. Орел остался не у дел... Но столько сил было приложено, чтобы вернуть святыню, что офицеры не моги оставить это просто так. Орлы были птицами бога Юпитера. И офицеры решили: - пусть орел будет хранится в небольшом горном храме этого бога. Когда-то, грозно блиставший на полях сражений, пусть он мирно парит в храмовом зале. Так и было сделано. В те времена все старшие офицеры были аристократами - у них был деньги осуществить желаемое. Со временем, вокруг храма образовалась маленькая община. Некоторые легионеры, те что вышли в почётную отставку, уходили служить орлу. А потом в храме появился другой орел. И еще. Ведь военная удача не всегда была благосклонна к легионам. Постепенно храм стал хранилищем. Так же, как старый солдат уходил в отставку, уходили и орлы. Если легион расформировывался, - орел успокаивался в храме. Если орла теряли на поле боя, община делала все, чтобы вернуть его. Орлы должны возвращаться в гнездо - вот в чем была цель. Так было сотни лет.
Но наступили новые времена. Христианство стало официальным имперским культом, а на язычников объявили гонения. Легионы больше не могли носить орлов. Но ничто не уходит сразу, и в легионах было еще достаточно верных людей, чтобы орлы, несомые их руками, летели в храм. Но и в храме уже стало небезопасно. Гонимые стали гонителями. Кроткие стали извергами. Христиане рушили старые святые места, разрушали алтари и жертвенники, захватывали здания, убивали жрецов. Везде были фанатики, готовые убивать инакомыслящих, за своего нового христианского бога. Общине пришлось приспосабливаться. Тем, кто привык шпионить в чужих землях возвращая орлов, пришлось притворятся и на своей земле. Из храма исчезла статуя Юпитера, на крыше появился крест. Храм Юпитера превратился в христианский монастырь. А храмовая община - в монашескую братию. Но тем, кому следовало, - там, в миру, - знали куда нести последних припозднившихся орлов.
– Ты хочешь сказать...
– мне было трудно это произнести.
– Эта община, какое-то секретное общество... до сих пор существует?
Он кивнул.
– И ты, - один из них?
Снова короткий кивок.
– Мы, потомки отставных легионеров. Хранители орлов. Видишь, - я не вор. Ты и твоя знакомая нашли этого орла раньше нас. Но разве, когда ты находишь на улице кошелек, у тебя становится больше прав, чем у настоящего хозяина?
– Здесь речь не о кошельке. А о тайнике, закрытом бог знает сколько сотен лет.
– Я почесал затылок.
– Как орел оказался в Крыму?
– Тот разрушенное святилище в Крыму, где мы встретились...
– Задумчиво сказал Марко.
– Этот храм, построили легионеры одиннадцатого Клавдиева легиона, что стоял там больше полутора тысяч лет назад. Бога, которому поставили храм, звали Юпитер Тонанс. Местные греки говорили на другом языке, но и они почитали владельца храма. Они звали его Зеус Остапиос.
– Бог грома, - констатировал я.
– Да, верховный бог империи, до принятия христианства. Времена шли, а храм стоял. В империи наступили сложные времена, и легионы ушли с этого берега. Но жрецы помнили, кто поставил дом для их бога. И вот, однажды в храм явился путник. В заплечном мешке он принес вою ношу, добытую на далеком востоке. Потерянную птицу, проигравшую свой главный бой. Один из орлов разгромленных легионов Красса. Никто не знает, чего ему стоило её добыть. Чего стоило донести. Он нес орла обратно в гнездо. И вот, на этом берегу, орлоносец узнал, что в империи великая смута. И он побоялся нести в Италию так трудно добытого орла. Он отдал орла на сохранения жрецам, и взял с них великие клятвы. Разве они осмелились бы предать птицу, посвященную их богу?.. Орлоносец ушел. Пересек Средиземное море, и донес весть до братьев. Но забрать орла уже не получилось. Долгие годы прошли прежде чем смута утихла, и община смогла послать новых людей. Увы, они не нашли ни стоянку, ни храм. Местные говорили, что в одну из ночей земля затряслась и поглотила языческое святилище. Многие в тех местах узрели в этом руку христианского бога. Так община потеряла птицу. Но мы всегда - всю эту бездну лет - помнили, что на вашем берегу спит один из орлов легиона.
– А археологическая экспедиция?
– Спросил я.
– Когда до нас дошли вести, что археологи в том районе Крыма нашли старую стоянку легионеров, мы поняли, что и храм где-то поблизости. И тогда община послала Меня, Джузеппе и Бруно, под видом археологов. Подключили знакомых. Подделали запрос к вашим археологам, на включение в экспедицию двух молодых сотрудников Неаполитанского Археологического музея. Приняли финансовое участие, - перевели деньги на счет. Сами назначили 'куратора от музея' - дали его телефон вашим археологам; он действительно расположен в Неаполе. Так мы могли совершенно спокойно искать в районе то, что нам нужно. Только вы с девчонкой нашли храм раньше.
– А те, - я неопределенно махнул головой в сторону - Британцы, которые устроили ночные пострелушки на берегу. Они кто?
– Не знаю.
– Он развел руки.
– Они тоже приехали по запросу. Но дело в том, что в отличие от нас, они как раз археологи не фальшивые. По крайней мере, - один точно. Нил Фишер действительно является куратором одного из отделов британского музея. Как видишь, - их прикрытие было получше нашего. А вот на кого они работают...
– Какой-то богатый частный коллекционер?