Оружие Аполлона
Шрифт:
В священных книгах христиан говорилось о том, как от звука труб рухнули стены древнего земного города Иерихона. А еще о том, как столь же древний полководец своими словами остановил солнце. Голос Шацкого едва ли напоминал звук тех труб, и Юпитер, сияющий в подернутом разводами небе за прозрачной стеной кабинета, хоть и висел на месте, но вряд ли затормозил свой бег по орбите. Однако для Габлера голос грэнда прозвучал куда громче всех труб вместе взятых, и не то что Юпитер – казалось, по тормозам ударила вся Вселенная, а Криса по инерции бросило вперед, в беспредельность…
Прошла
– Я?… На Аполлон?…
– Ты, ты, – с непроницаемым видом покивал Шацкий. – За Копьем гоняться у тебя хорошо получалось. А уж если ты будешь не один… Как говорил Гораций: «Нет ничего недоступного для смертного».
«Вот тебе и раз…» – уныло подумал Крис и беспомощно перевел взгляд на Зою Афонин.
Она ободряюще улыбнулась ему и сделала движение губами – словно поцеловала.
И Габлер наконец понял, зачем ему все это рассказывали.
«Может, лучше сразу – в крематорий?» – мелькнула у него мысль. И эта мысль не показалась ему дурацкой.
– Нет, Кристиан, ты нам нужен живым, – сразу отреагировал Шацкий, угадав, о чем подумал Габлер, или же действительно каким-то невероятным образом заглянув ему в голову. И добавил то ли в шутку, то ли всерьез: – Во всяком случае, пока не выполнишь задачу.
И тут Крис запоздало пожалел, что когда-то дернула его нелегкая пойти служить в Стафл…
Глава 4. «Имя твое – птица в руке…»
Путь до Нова-Марса Габлер проделал на борту брига Осота, чувствуя себя важной персоной, чуть ли не особой, приближенной к Императору – ведь из-за него одного гоняли такой корабль! Однако настроение у него все-таки было не очень, в душе господствовал коктейль, основными компонентами которого являлись подавленность и обреченность. Если у беллизонцев заведено выполнять угрозы, то его должны прикончить, как только он появится на пороге горного храма. И Копье они не получили, а значит, сделка недействительна… Единственное, что утешало – поклонникам Триединого предоставлялась уникальная возможность вытребовать у Палатина большие привилегии, и ради этого они просто должны были сдержать себя и оставить посланца грэндов в живых. Тем более, что Низа простила его за смерть ее отца. Но вдруг они наотрез откажутся от содействия палатинцам в поисках эчмиадзинского Копья? Хотя тогда им, по словам Шацкого, может очень не поздоровиться…
В общем, в номианский космопорт «Стронгхолд» Габлер прибыл не в самом лучшем расположении духа. Но сердцу было плевать на проблемы разума, и оно сладостно замирало в превкушении встречи с той, кого он больше уже никогда не надеялся увидеть.
Ожидавший его твинсер представился коротко: «Лок», – и Габлер не понял, имя это, кличка или что-то еще. Лок был невысок ростом, широкоскул, со сросшимися черными бровями, его легкая куртка постоянно меняла цвета, делая твинсера похожим на множество парней, расхаживавших в подобных куртках в любых концах Империи – ничего необычного. Но цепкий его взгляд словно царапал лицо, и поневоле хотелось отвести глаза. Габлер, найдя в Нете инфу о погоде в окрестностях столицы Нова-Марса, решил облачиться в серый свитер безо всяких выкрутасов
Представившись, Лок не произнес больше ни слова, и Габлер наконец не выдержал.
– Куда мы сейчас, в город? – поинтересовался он, шагая рядом с Локом по немноголюдному залу космопорта.
– В кабак, – не порадовал красноречием Лок и, судя по его виду, ничего добавлять к этой фразе не собирался.
Хоть Крис и впервые участвовал в подобном деле, он не сомневался в том, что Лок вовсе не подразумевает застолье по случаю его, Габлера, визита на Нова-Марс. Но вопросов больше задавать не стал, полагая, что ему все объяснят в свое время.
Так и случилось. Когда они поднялись на эскалаторе на второй этаж и направились к дверям кабака с мигающим разноцветными огоньками названием «Лукуллов пир» – от названия, как и положено, так и несло Древним Римом, – Лок произнес третью фразу:
– Нас ждет их силлон, ты его знаешь.
– Силлон? – переспросил Крис.
– Это у них звание такое… ранг… – пояснил Лок.
Габлер знал очень немного жрецов расположенного в Пятнистых горах храма. Точнее, только одного.
– Энги, – сказал он.
Лок на ходу повернул к нему голову и с самым серьезным видом поправил:
– Энгилейнон. Даллио Энгилейнон, и никак иначе.
– Понял, – кивнул Крис, чувствуя легкий холодок в животе.
Встречаться с этим субъектом ему совсем не хотелось.
Жреца он увидел сразу, как только вслед за Локом вошел в кабак. Энгилейнон, держа в руке крохотную чашку, сидел в одиночестве за столиком у прозрачной стены, за которой раскинулось летное поле. Габлер не сомневался в том, что жрец их заметил, но тот ничем этого не выдал, продолжая потягивать кофе или что-то местное, экзотическое, и разглядывать темные туши галер. И лишь когда твинсеры пересекли почти пустой зал «Лукуллова пира» и остановились в двух шагах от столика, Энгилейнон соизволил обратить на них внимание.
– Прибыл, – проронил Лок, вероятно, имея в виду Габлера, и этим и ограничился.
Жрец неторопливо поставил чашку – чувствительнейший нос Криса подтвердил, что беллизонец пил именно кофе, – откинулся на высокую спинку массивного стула и положил руки на колени, зачем-то сжав кулаки. Он вновь, как и тогда, в Кришне, был в строгом костюме, только теперь не в сером, а в коричневом, и без плаща, и все с той же побрякушкой в ухе. Энгилейнон медленно поднял голову, тяжелым взглядом уставился на Криса и очень четко изрек своим трубным голосом:
– Не могу сказать, что рад тебя видеть.
«Взаимно, Энги», – подумал Габлер, но говорить ничего не стал, выдерживая этот давящий взгляд.
– Ну что ж, пойдем, Габлер. – Энгилейнон встал и направился к выходу.
Крис посмотрел на Лока. Тот молча мотнул головой на двери кабака: шагай, мол. И успокаивающе подмигнул, показывая, что все будет в полном порядке. Сам он, видимо, идти никуда не собирался. Габлер сделал шаг вслед за жрецом. Энгилейнон неожиданно остановился, развернулся и сказал Локу, убавив громкость на десяток децибелов: