Оружие скальда
Шрифт:
— А белых медведей нет на свете, это все выдумки! — встряла Эйстла, на ходу перепрыгивая через лужу. Подол рубахи и полы плаща она при этом подхватила повыше, так что ее белые сильные ноги сверкнули в серых сумерках почти до колен. Изловчившись, Эйнар хотел дать ей подзатыльник, чтобы не лезла в спор мужчин, но девчонка увернулась и рассмеялась. Она редко могла спокойно пройти мимо Эйнара.
— Все-таки там росомаха! — не сдавался Хермунд, показывая на передний штевень корабля, медленно приближающийся в тумане. Воды во фьорде почти не было видно из-за тумана, и казалось, чтоэто
— Да вы поглядите, мудрецы! — Баульв тоже не остался равнодушен к их спору. — Посмотрите, какая у них обшивка борта! Такие бывают только у хедмаров, а хедмары поклоняются лебедю и на всех штевнях вырезают только лебединые головы.
— Так это еще и лебедь? — недоверчиво изумился Хермунд. — Не хотел бы я попасть к хедмарам, если у них водятся такие страшные лебеди.
— Мне повезло с дружиной! — бросил через плечо Торвард, и все спорщики разом умолкли, слушая конунга. — Вы очень много знаете про разных зверей и обычаи других земель. Только это выдра.
Эйнар расхохотался.
— И правда, выдра! — протянул Хермунд, глядя на корабль. Тот уже был совсем близко, и звериную голову на штевне можно было разглядеть без труда. — И,вроде я где-то такую видел…
— Да хранят Тор и Фрейр ваши дома, добрые люди! — закричали с корабля, и выговор кричавшего обнаруживал слэтта. — Не здесь ли стоит Аскргорд, усадьба конунга Торварда?
— Именно сюда вы и попали! — тут же отозвался сам Торвард. — Кто вы такие?
— Мое имя — Халлад Выдра, я хозяин этого корабля! — ответили ему. — Со мной мой племянник Амунди и моя дружина. И еще с нами люди с одного корабля, севшего на камни перед устьем Льесэльвы!
— Я так и знал, что в такой туман кто-то непременно наскочит на те камни! — воскликнул Ормкель, как будто был очень этому рад. — Наверное, сама Ранн перетащила их туда, а внизу раскинула свои сети!
— Мы хотели бы переночевать в усадьбе! — продолжал хозяин корабля. — Торвард конунг дома?
— Дома! — ответил сам Торвард. — Вы можете переночевать здесь. Вот здесь вам будет удобно пристать.
Сойдя ближе к воде, он показал место причала. Корабль стал подгребать к берегу. Хирдманы и работники Аскргорда вошли в воду и помогли людям Халлада вытащить корабль на берег.
— Вы понесете товар в усадьбу или оставите до утра здесь? — спросил Торвард у хозяина.
— Я бы предпочел взять его в усадьбу, если там найдется место в кладовой под крепким замком, — ответил Халлад. — Если у вас есть нужда в льняных тканях или хорошей литой бронзе, мы можем сторговаться.
— Хотел бы я поглядеть на того удальца, который проглядел Черные Камни! — гудел Ормкель.
— Погляди на меня! — ответил ему добродушный голос с выговором фьяллей. — Давно мы с тобой не видались, Неспящий Глаз!
Из тумана показалась фигура плотного приземистого человечка с густой и широкой рыжей бородой. Его здесь неплохо знали: не меньше двух-трех раз в год Болли Рыжий проплывал мимо Аскргорда на своей маленькой снеке, держа путь от больших торгов Эльвенэса к внутренним областям фьяллей. Торговал он разными мелочами: говорлинскими горшками и кувшинами из тонкой красной глины, всяким кузнечным товаром — и не числился среди богатых купцов. Зато разных историй с ним всегда приключалось несчетное множество, и его ценили в усадьбах не столько как торговца, сколько как рассказчика. Поистине счастливой считала себя та усадьба, которой удавалось залучить его к себе зимовать! И сегодня, как видно, у него найдется о чем порассказать.
— Болли Рыжий! — радостно вскрикнула Эйстла. — Ты еще не утонул?
— Я не могу утонуть, рыбка моя! — так же добродушно ответил торговец. — Ведь я обещал посвататься к тебе, когда ты вырастешь!
Эйстла залилась хохотом.
— А вено ты накопил? — сквозь смех спросила она. — Так и знай: меня задешево не отдадут!
Хитрая девчонка знала себе цену: несмотря на низкое происхождение, она уже сейчас была стройна и весьма привлекательна. Сказав это, она бросила быстрый взгляд на Эйнара Дерзкого. Но он разглядывал корабль.
— Говорили тебе умные люди: найми хорошего кормщика! — сказал Ормкель Болли Рыжему. — Аты вечно надеешься на себя одного! Вам повезло, что вас кто-то подобрал, а не то вы сидели бы на тех камнях до самого прилива! И моя хюльдра осталась бы без жениха!
— Я могу рассказать тебе о каждой щербинке в Черных Камнях и о каждом пятнышке лишайников, — не смущаясь попреками, отвечал Болли Рыжий. — Но в такую погоду я видел не больше, чем крот на солнце!
— Ты купец! Купец и не больше! — с явным презрением к этому званию ответил Ормкель. — А настоящий кормчий видит море даже с завязанными глазами!
Тем временем товары сгрузили с корабля, «Выдру» вытащили на песок. Дети побежали в усадьбу рассказать о гостях, чтобы женщины могли приготовиться к встрече, работники помогли перенести тяжелые тюки в усадьбу. Больших кладовок конунг фьяллей у себя не заводил, и товар пришлось сложить в сенях и в кухне.
— Не бойся за свое добро! — сказал Торвард Халладу. — В Аскргорде нет воров. Кюна Хёрдис нашла бы вора, только раз заглянув ему в глаза. Так что можешь спать спокойно.
При этом он пристально взглянул в глаза гостю — его с детства забавлял испуг, который обнаруживали чужие люди при упоминании о колдовской силе его матери. Но Халлад Выдра не испугался. За много лет торговых поездок он насмотрелся всякого, и его нелегко было смутить.
— Я рад буду приветствовать мудрую кюну Хёрдис! — почтительно сказал он. — И ее сына, Торварда конунга, тоже. Я смогу увидеть их?
— Конунга ты уже увидел. А кюна, я думаю, ждет вас в гриднице возле стола.
Как раз при этих словах хозяин и гость вошли из сеней в кухню, ярко освещенную огнем длинного очага, и Халлад увидел длинный шрам на щеке Торварда, знакомый ему по многим рассказам. Ничем не показав смущения, купец молча поклонился. Торвард провел его в гридницу.
Шагнув через порог, Халлад поклонился сначала огромному ясеню, росшему посреди палаты и уходившему могучим стволом выше кровли. Когда-то сам Бальдр указал первому из конунгов это место для постройки усадьбы, но запретил срубать молодой ясень. Дом был построен вокруг ясеня, и с тех пор дерево стало покровителем рода.