Оружие возмездия
Шрифт:
Владыка Перворожденных опустился на свой трон, ощущая такую усталость, словно это он сам сейчас бился с ордой гномов на бастионах. Он начинал чувствовать приближающееся отчаяние, ибо сейчас был бессилен. Все его планы рушились, гибли лучшие из лучших, его дети, его наследники. Уже пал один из сыновей, а Мелианнэ, единственная дочь, сгинула далеко на севере, быть может, была схвачена прознавшими о ее миссии людьми, или не сумела выстоять перед натиском тварей Р’рога. А королю пока оставалось только ждать, терзаясь собственными бессилием и уповая на удачу, что было так несвойственно эльфам.
Бой,
Ратхар, держа в руках обнаженный меч и топорик, почти точную копию того, что потерял, спасаясь от преследования стражников еще там, в Дьорвике, замер в напряжении, ожидая в любой миг стремительной атаки. Все его чувства были взвинчены до предела, зрение, слух, обоняние, все было напряжено. Казалось, в этот миг он даже кожей мог ощутить движение в зарослях в нескольких десятках ярдов от него.
Наемник был готов встретить нападение таившегося поблизости врага не в одиночестве. Мелианнэ, юная эльфийская принцесса, также пребывала в напряжении, изматывавшем больше, чем бой с самым опасным противником. Перворожденная стояла позади Ратхара, спиной плотно прижавшись к невысокому деревцу, уже сбросившему листву на зиму. В руках она держала взведенный арбалет, мгновенно направляя его на любое малейшее шевеление в кустах, которые хотя также лишились большей части лиственного покрова, служили все еще отличным убежищем.
Могло показаться, что эти двое лишились рассудка, ибо в течение долгих минут ничего, ни единого звука, ни намека на движение, не было заметно. Казалось, человек и эльфийка были единственными живыми существами на много миль окрест, но они точно знали, что это не так. Где-то рядом их подстерегали местные обитатели, учуявшие теплую плоть чужаков, струящуюся в их жилах сладкую кровь, такую желанную, и решившие полакомиться ею перед долгой зимой. Эти твари, которых путники даже не видели толком, были умны и не ринулись в атаку сразу, чтобы напороться на меткие стрелы и закаленную сталь клинка. Бесшумно они кружили по зарослям, взяв поляну, на которой застали путников, в кольцо и грозя теперь нападением со всех сторон.
Слева раздался еле слышный шорох, и Ратхар мгновенно развернулся туда, припав к самой земле и готовясь встретить могучим ударом любого монстра, но в тот же миг затрещали кусты справа, и что-то большое и быстрое метнулось к замершим фигурам в центре поляны. Сухо щелкнул арбалет, и существо, которое наемник принял за большого кабана, упало, едва пробежав половину расстояния, отделявшего его от желанной добычи. Мелианнэ била наверняка, и увесистый болт вошел зверю в глаз. Существо упало, взрыв удлиненным рылом землю, и замерло.
И в тот же момент еще две твари метнулись к Ратхару, который должен был теперь хотя бы и ценой собственной жизни прикрыть
— Ратхар, берегись, — по ушам резанул пронзительный, наполненный неподдельным страхом возглас эльфийки, уже зацепившей рычагом тетиву только что разряженного самострела. — Осторожнее!
Рожденные древним колдовством и незамутненной ничем ненавистью, какая возможна только между братьями, существа, атаковали на удивление слаженно, словно обладали не примитивными инстинктами, но настоящим разумом. Твари обходили свою жертву, угрожая с двух сторон, так что оборониться от них было почти невозможно — встретив одно из этих существ сталью, неизбежно пришлось бы подставить второму незащищенную спину.
Хищники были очень быстры, но человек опережал их, пусть и ненамного. Один из монстров, двигавшийся чуть проворнее своего сородича, уже, казалось бы, добрался до своей жертвы, готовясь всадить в нее клыки, но наемник успел сдвинуться в сторону, пропуская тварь мимо, и со всей силы ударил ее по голове обухом топорика, на котором был закреплен длинный шип наподобие чекана. Зверь взвизгнул и упал на землю, сотрясаясь в судорогах и силясь встать. Топорик так и остался в его черепе, поэтому Ратхар выхватил из ножен тяжелый кинжал и развернулся ко второму хищнику, уже взвившемуся в прыжке.
Два клинка пронзили брюхо волкоежа, наверняка поразив его в сердце, если, конечно, у этих тварей сей орган располагался там, где у их дальних родичей, живущих в обычных лесах. По инерции уже умирающий зверь пролетел вперед, сбивая с ног воина, сил которого не хватило на то, чтобы остановить этот полет. Ратхар упал, выпуская рукояти клинков, и перекатился в сторону, мгновенно вскакивая на ноги для того, чтобы оказаться лицом к лицу со следующей тварью, злобно ощерившейся и, как показалось воину, радостно зарычавшей при виде безоружного противника. С последним наемник не был согласен, выхватывая из-за голенища сапога метательный нож, хотя он понимал, что таким оружием этого зверя даже оцарапать будет сложно. Наемник уже приготовился нанести удар, ожидая момента, когда хищник атакует его, на миг открыв менее защищенное брюхо, ибо покрытые плотно прижатыми одна к другой иглами бока можно было пробить только мечом, а всего лучше — рогатиной.
Тварь действительно дернулась вперед, но тут же что-то пролетело мимо щеки Ратхара, и наемник успел увидеть, как пущенный Мелианнэ болт вонзился точно в распахнутую пасть монстра. От такой наглости зверь взревел, и наемник метнул в него нож, который сделал единственный оборот и вонзился в налитый кровью глаз. Пока раненая тварь мотала головой, словно пытаясь избавиться таким образом от впившейся в ее плоть стали, воин кинулся к туше другого хищника, из брюха которого торчал его меч и кинжал для левой руки.