Оружие возмездия
Шрифт:
Обратившись взглядом туда, куда указывал его ученик, Томозуру от неожиданности выронил острогу, мгновенно скрывшуюся в воде. Он увидел, как от едва заметной с поверхности моря щели в камне отделилось нечто темное, походившее своими формами на странное копье с широким листовидным наконечником, и древком, которое имело утолщение посередине, а к концу сильно сужалось. Это нечто темным росчерком неслось к воде, и когда до тяжелых волн оставалось не более двух человеческих ростов, оно издало пронзительный крик и с громким хлопком развернуло крылья, породив на водной глади высокую волну, разошедшуюся кольцом в стороны. Крылатое создание, которое с первого взгляда узнал Эмолеа, взмыло ввысь, сделав
Рыбаки, которые неотрывно смотрели на диковинное существо, в которое почти уже не верили, ибо много поколений прошло с той поры, как умерли последние, видевшие его, могли рассмотреть летучего змея во всей его смертоносной красе. Они видели его покрытое антрацитовой чешуей стремительное тело, узкую клиновидную голову, походившую на оголовок боевой стрелы, плотно поджатые к брюху лапы со страшными когтями, извивающийся хвост, увенчанный костяным гребнем, и узкие кожистые крылья, казалось бы, не способные поднять в воздух это создание.
Пронзительно черный дракон стремительно пронесся над папирусным суденышком, сделав затем лихой разворот, и скрылся в облаках. Рыбаки только сумели понять, что это существо, явившееся, не иначе из древних легенд, устремилось на север. Провожая его взглядом, Томозуру без слов шептал заговор, должный отвести всякую беду и осенял себя знаком, отгоняющим злых демонов. А юный Эмолеа лишь глупо улыбался, все еще до конца не веря своим глазам. Мальчишка пребывал в восторге от того, что ему довелось своими глазами узреть древнюю легенду, которая неожиданно обрела плоть.
Старый рыбак, однако, понимал, что появление древнего монстра, чье племя в далекие времена спорило с самими вечными богами, несет этому миру большие перемены, ибо никогда крылатые воины не возвращались в свои убежища просто так. Оставалось лишь молить предков, чтобы грядущие великие дела не коснулись маленького племени рыбаков, обитавшего на затерянном в южном океане островке.
Глава 7. Незваные гости и гости поневоле
По густому лесу устало брел одинокий эльф. Он затравленно озирался, время от времени замирая и к чему-то прислушиваясь, а затем продолжал свой путь. В этом измученном беглеце трудно было сейчас узнать гордого Перворожденного, скорее, этот эльф походил на убогого нищего. В нем мало что напоминало сейчас о вошедшей в поговорки утонченности и изяществе Детей Леса, одежда его превратилась в лохмотья, которые, как минимум, требовалось постирать. Внимательный взгляд сразу заметил бы на рубахе, некогда белоснежной, пятна крови и порезы, нанесенные клинком. Эльфы славятся своей красотой, но лицо этого эльфа покрывал слой грязи и засохшей крови из раны на голове, а также были заметны ссадины и кровоподтеки, оставленные крепкими кулаками, или, того хуже, солдатскими сапогами. В руках эльф сжимал простой корд, лишенный каких-либо украшений, клинок которого был покрыт кровью.
Принц Велар еще раз прислушался к тому, что творилось у него за спиной, и с облегчением вздохнул, ибо его чуткие уши не уловили ни единого звука. Вероятно, погоня все же отстала, потеряв его след. Собаки, которых за ними пустили, не привыкли преследовать свою добычу тихо, громким лаем предупреждая о своем приближении, и, надо сказать, при этих звуках даже самые стойкие воины пугались до ужаса. Сильные псы были противником, не менее опасным, чем опытные солдаты. Они были проворны и неутомимы, а острые клыки разили не хуже закаленной стали.
Всего из походного лагеря фолгеркцев, разбитого в лесу отрядом, который вел на юг пленников, удалось бежать лишь троим эльфам, которые вынуждены были оставить разъяренным людям еще дюжину своих братьев. Велар был почти
В той битве, где было разгромлено войско, которым и командовал Велар, принц уцелел чудом, и до сих пор не решил, случилось ли это во благо или же во вред. Получив несколько тяжелых ран, эльф был еще жив, когда на него наткнулись обходившие поле боя люди, и кто-то из них догадался, что умирающий Перворожденный не был простым воином. Велара, уже лишившегося сознания от потери крови, доставили в лагерь людей, где за него взялись лекари, и без всякой магии сумевшие вернуть эльфа к жизни. И едва придя в себя, осознав, где он и что случилось, гордый принц стал думать о дальнейшей своей судьбе.
Еще в королевском лагере Велар сумел раздобыть обломок стрелы с наконечником, которым был готов вскрыть себе вены, ибо уже знал, что пленников решили отправить в Фолгерк, дабы все жители королевства сполна сумели насладиться их позором. С немногими эльфами, которых воинам Ирвана удавалось взять живыми, обращались вполне прилично, хотя порой стражники, особенно те, кто потерял своих товарищей на этой войне, давали волю кулакам. Но было понятно, что пленников берегут для особо жестокой казни или пыток, чего Велар не собирался ждать. Он был готов сам оборвать свою жизнь, но не мог позволить предать себя публичному унижению.
К счастью, до того, чтоб наложить на себя руки, дело не дошло. Принц ощутил надежду после того, как их отправили в Фолгерк, дав для охраны всего полсотни воинов. Для пятнадцати пленников и этого хватило бы с лихвой, но все же шансы на побег стали намного больше, чем когда их окружали несколько тысяч людей.
С эльфов ни днем, ни ночью не снимали путы, поскольку еще сразу после битвы один из пленников сумел отнять у стражника клинок, которым убил не менее полудюжины людей, а затем сам бросился на меч, когда оказался в окружении. Дабы избежать подобного и сохранить прочих пленников до прибытия в Фолгерк, стража не сводила взгляда с гордых эльфов, которые были слишком ценным трофеем для того, чтобы просто дать им умереть. Люди, приставленные к пленникам, знали свое дело, и все же Велару удалось улучить момент и перерезать ремни, которыми связали его руки и ноги, а затем обломком стрелы прикончить одного из стражей и забрать его клинок.
Эльфов держали порознь, поэтому под покровом ночи принцу удалось освободить лишь двух своих товарищей, после чего люди подняли тревогу. Остававшиеся в лагере эльфы оказались в кольце закованных в латы людей, и прорваться к ним было теперь невозможно. Велар, обрекая своих братьев на смерть, бросился в лес, а его товарищи, разумеется, последовали за своим принцем, готовые своими телами принимать предназначенные тому клинки и стрелы врагов.
Они полагали, что лес скроет их следы, и люди не станут преследовать беглецов, и были правы, ибо мало кто решится тягаться с эльфом в лесу, тем более, в исконных землях Перворожденных, где им помогают даже лесные духи. Однако фолгеркцы оказались куда умнее и предусмотрительнее, поскольку вели с собой псов, натасканных на запах эльфов. Еще в древней Империи сумели вывести эту породу, которая была неподвластна даже самой изощренной магии Перворожденных, и теперь давние враги вновь гнали усталых изможденных эльфов по лесу, не позволяя им остановиться и перевести дух.