Оружие возмездия
Шрифт:
Оказавшись перед лицом неожиданно многих противников, Ратхар замешкался на миг, а в это время за спиной у него из прохода показались еще два воина. Лучник вскинул свой лук, рывком натягивая тетиву, но наемник опередил его. Сверкнув в воздухе, метательный нож ударил стрелка в горло, не защищенное броней. Лучник упал, захлебываясь в собственной крови, а его товарищ бросился на наемника. Ратхар отбил его удар и сделал стремительный выпад, вспоров мечнику живот. Тот согнулся, выронив меч и прижав руки к широкой ране, но Ратхару было уже не до него.
— Он мой, — раздался вдруг громкий возглас. То кричал один из очутившихся здесь воинов, несколько отличавшийся от прочих доспехами и оружием. — Клянусь, я прикончу всякого, кто посмеет
Трое мечников атаковали одновременно, навалившись со всех сторон и действуя очень умело. Наемник вытащил из-за пояса топорик, которым сейчас отражал частые удары своих противников. Он понял, что столкнулся с очень опытными бойцами, умеющими действовать сообща. Ратхар медленно пятился назад, уступая напору своих противников, которые загоняли жертву в угол, где рассчитывали прикончить без особого труда.
Взвинтив до предела все чувства и повысив скорость реакции, Ратхар сумел выровнять положение, но, к его удивлению, противники тоже увеличили темп, еще раз доказывая, что это не простые солдаты, а настоящие мастера меча. Двигаясь гораздо быстрее обычного человека, Ратхар кинулся в атаку, заметив брешь. Противники все же самую малость уступали наемнику в скорости, и ему удалось проскочить между двух воинов. Один из них мгновенно развернулся, пытаясь достать Ратхар длинным выпадом, но наемник уклонился, едва не растянув все связки, ибо тело с трудом выдерживало такую скорость, и ударил противника топориком, вогнав ему длинный шип на обухе под нижнюю челюсть. Еще один мечник, крестя перед собой воздух длинным клинком, кинулся на Ратхара слева, но наемник успел принять его удар на свой меч.
Трое бойцов кружились в смертельном танце, обмениваясь стремительными ударами, когда человеческому взгляду было не под силу различать отдельные движения, лишь сверкали на порхающих в воздухе невесомыми перышками клинках блики тусклого осеннего солнца. Только звон клинков и хриплое дыхание бойцов оглашали мертвый город. Бой, казалось, длился целую вечность. Все чувства воинов сейчас были сосредоточены на враге и его клинке, и более ничего не существовало для них.
И все же Ратхар сумел сперва устоять перед яростным стремительным натиском сразу двух великолепных бойцов, а затем атаковал и сам. Выбросив вперед клинок, он самым острием ударил одного из противников в лицо, нанеся не слишком опасную, но крайне болезненную рану, и, пока тот был ослеплен своею же кровью, кинулся на третьего противника. Этот воин, казавшийся слишком молодым, чтобы быть опытным противником, оказался настоящим виртуозом. Он легко отбивал все удары, постоянно находясь в движении и перемещаясь так же стремительно, как сам Ратхар. Наемник уже пропустил скользящий удар, который оставил на груди длинный и глубокий порез, из которого обильно текла кровь, и едва не лишился руки, отделавшись еще одной болезненной раной на плече.
— Ступай прочь, — произнес рыцарь, когда после очередной короткой стремительной атаки противник отпрянули друг от друга. — Это не твой бой, наемник. Ты хорош, я уважаю таких воинов, и потому готов тебя отпустить с миром. Нам нужна та, кого ты охраняешь, твоя жизнь для нас бесполезна.
Они стояли лицом к лицу в нескольких шагах друг от друга, приняв боевые стойки и будучи готовы мгновенно нанести удар либо закрыться от такового. Сторонний наблюдатель увидел бы опытного воина, украшенного ранней сединой, истинного пса войны, сильного и беспощадного, угрожавшего молодому утонченному рыцарю. Рыцарь производил впечатление неопытности, которое было обманчивым, равно как и чувство опасности и уверенности, исходившее от его противника.
Ратхар был одет в кожаную куртку и бриджи, не имея никаких доспехов, здесь, в непроходимых дебрях ставших обузой, в отличие от рыцаря, тело которого защищала тяжелая кольчуга с капюшоном, на голове была
— Если не можешь взять меня сталью, оставь тогда и разговоры, — возразил Ратхар, ловя каждое движение своего врага и ожидая в любой миг атаки. Он успел уяснить, сколь опасный противник сейчас стоял перед ним. — Я наемник, это верно, но я привык честно выполнять то, за что мне платят. Для меня честь — не пустой звук, хотя это честь не благородного нобиля, а простого воина. Так что оставь слова, и к делу!
— Что ж, пусть так, — произнес молодой воин, тоже не сводивший с наемника пристального взгляда. — Тогда знай, я — Антуан Дер Кассель, капитан королевской гвардии Его величества Зигвельта, — сказал рыцарь. — От твоей руки пали мои верные товарищи, и я убью тебя, дабы возрадовались их души. Я жажду мести, видят боги, но еще раз предлагаю тебе сойти с моего пути и остаться в живых. Если не хочешь просто уйти, тогда погибнешь здесь, и падальщики раздерут твою мертвую плоть, а душа навеки останется в этом лесу.
— Как рассудит судьба, — бросил Ратхар, а затем сам атаковал, не желая предоставлять право первого удара своему противнику.
Молодой рыцарь, выдержав очередной каскад ударов, направляемых рукой Ратхара, шагнул вперед, выбрасывая свой меч вперед и целя в верхнюю часть груди противника. Капитан гвардии бился в новой манере, когда мечом не рубили, а больше кололи, что особо удобно было применять против латников в тяжелых доспехах. Клинок его, узкий и длинный, идеально подходил именно для такого стиля фехтования в отличие от широкого рубящего меча Ратхара.
Очередной выпад Дер Касселя, продолжавшего наступать, достиг цели. Ратхар не успел отклонить устремившийся к нему стальной змеей клинок, и граненое острие разодрало бок наемника, заставив того согнуться от пронзившей тело боли. Гвардеец, желая закрепить успех, ударил снизу в живот, но Ратхар, собравшись с силами, зацепил его клинок шипом на обухе топорика. Дер Кассель рванул оружие, и рукоять топорика выскользнула из рук наемника, который, не теряя времени, ибо из раны текла кровь, а с ней покидали его тело и силы, ударил своего противника сверху. Антуан Дер Кассель принял клинок наемника на щит, зацепив крюком и едва не вырвав оружие из рук Ратхара.
— Великолепно, — казалось, рыцарь получает истинное наслаждение от смертельного поединка. — Ты даже лучше, чем я мог представить!
Наемник отступил, словно приглашая капитана атаковать, чем последний не замедлил воспользоваться. Узкий клинок эстока вновь устремился вперед, но Ратхар отразил его и обратным движение ударил Дер Касселя в грудь. Кольчуга смягчила удар, хотя меч наемника и пробил броню, а сам Ратхар, резко развернулся на каблуках и, используя силу инерции, наискось рубанул своего противника. Широкий клинок вошел глубоко в плоть, едва не отделив от тела капитана левую руку. Дер Кассель, от боли потерявший самообладание, ударил Ратхара почти вслепую, но наемник, уклонившись от очередного укола, вонзил клинок забывшему о защите противнику в живот, проткнув кольчугу, от чего меч наемника едва не переломился. Дер Кассель захрипел, на губах его выступила кровавая пена, и рыцарь стал заваливаться на бок. Ратхар, резким движением вырвав меч из раны, из которой тут же хлынула кровь, отпрянул назад. Он был готов к тому, что капитан, который был уже почти мертв, рискнет, решив атаковать и захватить с собой в иной мир и своего убийцу. Но Антуан Дер Кассель, получивший тяжелые раны, упал на землю, выронив клинок, и быстро умер.