Оружие возмездия
Шрифт:
Вступив в пределы королевства, граф Тард, взявший на себя командование остатками войска, теми солдатами, которые уцелели в бойне на Финнорской равнине, гнал свой отряд на юг, не думая об отдыхе, для того, чтобы суметь перехватить вторгшееся в Фолгерк эльфийское войско. Армия Перворожденных, не размениваясь по мелочам, двигалась в густонаселенные области королевства, к самой столице, оставив почти нетронутыми приграничные земли. И граф отлично понимал, что сотворят эльфы с городами и селами, ныне оставшимися почти без защиты, ведь большая часть воинов, обеспечивавших там мир и порядок, ушла на север еще несколько месяцев назад.
Наверное, думал Тард, еще ни одна армия за всю историю не передвигалась так быстро, преодолевая за день по полсотни миль. Люди, когда граф разрешал
И, тем не менее, графу удалось исполнить свой замысел. Посредством чудовищного напряжения сил фолгеркским воинам удалось нагнать и перегнать армию врага. Двигаясь параллельно с эльфийскими колоннами, отряд Тарда сперва поравнялся с ними, а затем и опередил на один дневной переход. И потому, когда эльфы, которым уже казалось, что они не встретят в этой земле никакого сопротивления, наткнулись на фолгеркское войско, люди успели немного отдохнуть и были готовы к бою.
Две армии, две массы воинов, равно полных решимости биться насмерть, замерли друг напротив друга, собираясь с силами, словно изготовившиеся к смертельному прыжку леопарды из южных лесов. Дальше, на юг, граф отправил лишь небольшой отряд из полутора сотен пехотинцев, которые охраняли все так же пребывавшего в беспамятстве короля. Тарду пришлось расстаться с этими солдатами, поскольку подвергнуть опасности жизнь государя он не мог, зная, что начнется в Фолгерке, если пресечется правящая династия. Многие родовитые бароны и герцоги могут начать борьбу за корону, невзирая на вторжение эльфов, а это сейчас было абсолютно недопустимо. И потому король, сопровождаемый небольшой свитой и несколькими лекарями, был отправлен в столицу, сам же граф остался, заслонив дорогу эльфам.
Уже перейдя границу Фолгерка, Тард сумел присоединить к своему войску немало разрозненных отрядов, также бежавших после разгрома армии на юг. И здесь, у маленькой деревушки, всего полтора десятка дворов, собрались почти четыре тысячи фолгеркских воинов. Пять сотен тяжелой кавалерии, больше сотни конных арбалетчиков и порядка тридцати сотен пехоты — вот те силы, с которыми граф надеялся остановить вторжение эльфов. И любой, кто был хоть немного сведущ в тактике, сразу мог бы сказать, что люди имели огромные шансы на победу. Эльфы смогли выставить против фолгеркцев всего чуть больше четырех тысяч пехоты да немногим менее трехсот всадников, а история знала примеры, когда стойкие воины, сражаясь в обороне, одерживали победу над противником, превосходившим их силом десятикратно.
Однако у Тарда были причины сомневаться в удачном исходе предстоящей битвы, и причины весьма веские. Эльфы могли этого и не знать, но почти тысяча бойцов, вставших под фолгеркские знамена, была всего лишь крестьянами и горожанами, наспех вооруженными, чем попало и абсолютно не готовыми вступить в бой. Эти люди присоединялись к Тарду, когда его отряд проходил мимо селений, и каждый из них выражал готовность грызть эльфийские глотки зубами, но граф, опытный воин, побывавший во многих сражениях, знал, чего эти храбрецы стоят на самом деле. Сейчас каждый из них действительно был готов сражаться до последнего издыхания, защищая родную землю, и искренне верил в то, что может потягаться в битве с отлично вооруженными и скованными железной дисциплиной вражескими воинами. Но Тард, да и его офицеры, тоже бывалые ветераны, знали, что, оказавшись под обстрелом эльфов, эти бойцы не выдержат и одной минуты, бросившись врассыпную. И это не было бы проявлением трусости, просто необученным людям не место на поле боя, это удел тех, кто избрал войну своим ремеслом, всецело посвятив ей собственную жизнь.
А стрелков в войске эльфийского короля
И все же граф не стал отказываться от пополнения, разделив влившихся в его войско новичков на восьмерки, каждую из которых дополнили два опытных солдата, причем один из них по такому случаю производился в десятники. За несколько коротких остановок ветераны попытались научить неумелых горожан и хлеборобов азам воинского искусства. Разумеется, сделать из этой толпы настоящих воинов за столь короткий срок было невозможно, но граф довольствовался тем, что имел. По крайней мере, можно было надеяться, что эльфы растратят на этих «солдат» большую часть своих стрел, и больше опытных бойцов останется в живых к той минуте, когда противники сойдутся в рукопашной.
Была и еще одна причина, заставлявшая графа усомниться в реальности не то что победы, но даже и ничейного исхода битвы, когда обе армии, понеся немалые потери, остались бы к концу дня на прежних позициях. Было точно известно, что войско Перворожденных поддерживают маги, которые, однако, до сих пор никак себя не проявляли. Разведчики, рискуя собственными жизнями, подобравшиеся к самому стойбищу эльфов, видели их чародеев, которых легко узнали по бритым головам и татуировкам на лице. По меньшей мере, два мага были в свите эльфийского короля, и Тард, видевший однажды, на что способен не самый сильный чародей в бою, понимал, что если против обычных воинов, пусть их и будет довольно много, его армия выстоит, то магический удар люди не выдержат. Единственное, что не заставило графа вовсе отказаться от сражения, так это мысль о том, что за всю войну маги почти не принимали участия в боях, и сейчас тоже еще была надежда, что эльфы решат расправиться с людьми простой сталью, уповая на число и выучку своих бойцов.
Но, как бы то ни было, сейчас граф, будучи рыцарем не только лишь по титулу, но по духу, знал, что он не в праве отступить. Ни сталь, ни меткие стелы, ни магия не могли быть ныне оправданием собственной трусости, позорного малодушия, которому нет места в сердце воина.
Разорение и ужас, который несли эльфы в его родные края, были знакомы полководцу с давних лет, и теперь он никак не мог допустить, чтобы повторилось то, что ему довелось видеть еще юным оруженосцем на северной границе. Ни малочисленность и откровенная слабость его войска, ни эльфийские чародеи и лучники не заставили бы графа отступить. Он полагал, что движимые жаждой человеческой крови эльфы могли просто пройти мимо, сойди его отряд с их пути, дабы скорее добраться до населенных областей, чтобы залить сердце Фолгерка кровью. Он мог спасти своих воинов, убедив себя, что выгоднее пропустить эльфов вперед, ударив затем им в спину, но Тард не собирался этого делать, предпочитая смерть в честном бою, лицом к лицу с врагом, мукам совести.
Армия сейчас выстраивалась в боевые порядки, готовясь встретить атаку эльфов. Перворожденные пока не предпринимали ничего, оставаясь в своем лагере и лишь выслав вперед конные дозоры. Разведчики Тарда, которым граф категорически запретил вступать в бой, желая сохранить до начала сражения всех своих воинов, подбирались почти к самым кострам, вокруг которых расположились эльфы. И по докладам лазутчиков казалось, что Перворожденные сегодня действительно не станут начинать бой. Одной из причин тому была и погода, одинаково плохая и для людей, и для эльфов. Сухие и теплые дни вдруг сменились промозглой сыростью. Второй день с неба сеял мелкий дождь, неприятный, проникавший под плащи и пологи шатров, изнурявший людей. От сырости могли и впрямь испортиться тетивы луков, во всяком случае, арбалетчики из войска Фолгерка уже жаловались, что не смогут стрелять так, как всегда, поскольку оружие приходило в негодность.