Оружие возмездия
Шрифт:
— Многомудрые, — король говорил теперь почтительно, как подданному пристало обращаться к своему господину, и Ратхар, внимательно слушавший спор между Мелианнэ и предводителем эльфов поразился произошедшим переменам. Властные нотки, жестокость, сквозившие в голосе этого воина, явно привыкшего повелевать и видеть беспрекословное исполнение своих приказов, исчезли в мгновение ока. — Я не ожидал увидеть вас здесь. Что случилось, если Признанные Лесом прервали свое одиночество?
— Причиной тому, государь, послужили деяния, совершенные по твоей воле, — маг говорил довольно почтительно, но без малейшей нотки раболепия, признавая титул короля, но не признавая его власти над собой. — Уже довольно давно творятся в мире дела, которые не могли оставить
Внимание всех эльфов в это время было приковано к беседе короля с магами, и даже те бойцы, что следили за пленными, несколько утратили бдительность. Уже одно это позволило Ратхару решить, что происходит нечто не вполне обычное, иначе известные своей дисциплиной эльфы не стали бы терять бдительность. Эта догадка подтвердилась, когда Шегерр, отлично понимавший речь эльфов, а потому жадно слушавший каждое произнесенное здесь слово, уделил немного внимания наемнику.
— Ты можешь считать себя самым удачливым человеком, Ратхар, — маг говорил взволнованно, его глаза блестели. — Это эн’нисары, Признанные Лесом, если перевести на язык людей. Сильнейшие маги Перворожденных, они в какой-то момент покидают свои жилища и уходят в глубь лесов, где и живут неисчислимо долгие годы. Они никогда не вмешиваются в дела своих родичей, не принимают участия в войнах, даже если эльфы оказываются в роли жертв. И раз сейчас они покинули свои тайные укрывища, должно случиться нечто невероятное. Признанные Лесом так редко принимали участие в делах прочих эльфов, что подобные случаи за всю историю этого народа можно пересчитать по пальцам.
— О чем они говорят, — заинтересовавшись, спросил наемник. — Что все-таки им нужно?
Шегерр только отмахнулся, весь обратившись в слух. Сейчас здесь, в этом мрачном месте, где совсем недавно умирали эльфы и люди, решалась, без малого, судьба двух народов.
— Король, мы пришли к тебе, чтобы просить вас вернуть драконам похищенное у них дитя, — меж тем спокойно и веско говорил один из эн’нисаров. Его спутники все это время хранили молчание. — Вы принесли в этот мир то, что не должно было оказаться в чьих бы то ни было руках. Драконы давно удалились за пределы обитаемых земель, сотни лет не появляясь в нашем мире, но твои неразумные поступки и решения поставили под угрозу установившийся порядок. Люди, которых ты так поспешно хотел предать смерти, остановили обезумевшего мага из своего народа, движимого жаждой власти. Возможность повелевать драконами лишила его рассудка, и если бы не они, то само наше существование было бы поставлено под угрозу. И этот чародей — лишь один из многих, кто не сумеет устоять перед соблазном заполучить такую силу. Один раз вы едва не выпустили эту мощь, и никто не может поручиться, что в следующий раз удача будет на вашей стороне. Если ты не веришь моим словам, государь, спроси свою дочь. Она видела все, слышала каждое слово, и сможет убедить тебя.
— Ты говоришь, что заботишься о благе нашего народа, — в голосе Эльтиниара слышалось тщательно скрываемое недовольство. — Но и мною движут те же побуждения. Враги вторглись в наши земли, и без драконов мы могли бы уже потерпеть поражение. Лишь ценой неимоверных усилий нам удалось отбросить врага назад, но он еще силен и, накопив достаточно сил, может ударить вновь. Нет, сперва я навсегда отобью охоту у наших соседей воевать с нами, и только затем верну этого детеныша его родичам.
— Ты поставишь на грань уничтожения свою страну, залив при этом кровью людей полмира, король! — возвысив голос, воскликнул маг. — Враг уже не опасен для вас, его армия почти уничтожена, а та жалкая горстка воинов, что еще не потеряла волю к борьбе, ничем больше не угрожает И’Лиару. Опомнись, государь, тобой движет то же безумие,
— Вы слишком редко выходите из своих лесов, — неприязненно бросил король Эльтиниар. — Вы мало знаете о том, что творится вокруг нас. — Правитель эльфийской державы зло усмехнулся. — Нет, мне представился редчайший шанс, который я не отвергну по просьбе каких-то отшельников. И’Лиар уже был на грани гибели, и вовсе не ваша в том заслуга, что он уцелел. Когда полчища врагов осадили нашу столицу, где вы были, сильномогучие маги? Вы трусливо прятались в дебрях, вместо того, чтобы встать рядом с теми, кто действительно сражался за нашу свободу, проливая свою кровь. И не вам теперь указывать мне, что делать и чего не делать. — Король обернулся к сопровождавшим его воинам: — Взять их, а если будут сопротивляться — убить!
— Отец, нет, — вскричала Мелианнэ, не поверившая своим ушам, но было уже поздно. — Остановись!
Отряд, которым командовал Эльтиниар, состоял не только из самых умелых, но также и из самых преданных воинов, однако поднять оружие на своих братьев, на тех, кого издревле считали хранителями И’Лиара сейчас осмелились немногие. И все же воинов Перворожденных, прежде всего, учили повиноваться приказам, а потому сразу не менее полудюжины латников сделали шаг вперед, замыкая вокруг эн’нисаров кольцо.
Однако маги лишь казались беззащитными перед закованными в броню воинами, но не были таковыми в действительности, а потому подчинившиеся приказу воины только и смогли сделать этот единственный шаг. Эн’нисар, прежде разговаривавший с королем, лишь взглянул на устремившихся к нему солдат и слегка поморщился, словно от досады. Каменные плиты под ногами воинов в тот же миг взорвались множеством осколков, и гибкие молодые побеги, устремившиеся из земли к солнцу, оплели ноги и руки эльфов, лишив их возможности двинуться. Воины застыли живыми статуями, вздымавшим над головами мечи.
— Я вижу, что ты обезумел, король, но не думал, что ты решишься на такую глупость, — нарочито медленно, словно чеканя каждое слово, произнес маг, взглянув в глаза Эльтиниару, побелевшему от злости. — Ты совершил страшную ошибку, и заплатишь за это. — Удивительно, но в голосе чародея не было заметно и тени угрозы, скорее, он произнес эти слова с огорчением.
— Нет, это ты ошибся, — Эльтиниар схватился за клинок, зашипев, точно разъяренный лесной кот. — Ты осмелился пойти против власти правителя И’Лиара, а за это только одно наказание — смерть!
Король бросился на мага, замахиваясь клинком. Эн’нисар выбросил вперед руку, с которой сорвалась зеленая молния, ударившая Эльтиниара в грудь, но это не остановило эльфа. Магический оберег, призванный защищать своего владельца от любой направленной против него магии, не подвел, и чародейство эн’нисара оказалось бессильным. Он только и успел, что принять выпад короля на свой посох, и живое дерево едва устояло перед закаленной сталью.
Одержимый бешенством Эльтиниар выхватил из ножен кинжал и, пока маг ничего не успел сообразить, вонзил его в бок эн’нисару. Эльфийский чародей упал, вскрикнув от боли, а король, стоя над ним, занес свой меч для последнего удара, намереваясь добить поверженного противника.
Но спутники раненого мага не мешкали, хотя они до последнего не решались поднять руку на короля. И все же грозящая их товарищу опасность заставила мага действовать. Один из эн’нисаров сорвал горсть травы, растущей из трещины в камнях, и швырнул ее в короля. Пучок зелени окутало мерцающее сияние, и за доли мгновения, которые такой странный метательный снаряд пребывал в воздухе, он превратился в плотную сеть, целиком окутавшую Эльтиниара. Владыка И’Лиара попытался разрубить ее, безуспешно, и через считанные мгновения стоял оплетенный вьюном и не способный пошевелиться.