Осада
Шрифт:
Ответом были дружное мотание головами и фразы «нет», «не видел», «вроде не было такого» и им подобные.
– К сожалению, мастер, такая причина была, – негромко сказал рыцарь в черном плаще с белыми крестами госпитальеров. – Этот караван тут проходит регулярно, и сэр Жерар… – рыцарь сделал паузу, подбирая наиболее удобную формулировку, – проявлял внимание к жене этого караванщика. То есть большее внимание, чем обычные вежливость и гостеприимство.
Кто-то громко хмыкнул. Кто-то добавил, что упомянутая женщина стоила самого пристального внимания.
– Да, красотка она редкостная, – подтвердил долговязый крестоносец. – Скажу вам честно, от Антиохии до самого Иерусалима другой такой нет.
– Вот вам и причина, мастер, – сказал барон Тимофею. – Женщину я эту видел и согласен, что причина веская. Что вы на это скажете?
Воины вновь обозначили стремление ненавязчиво потянуться за оружием.
– Скажу вот что, – ответил Тимофей. – Прежде чем назначать виновных, давайте послушаем, что скажет сам караван-баши. Его это сабля или все-таки не его. Или, может быть, саблю у него украли.
На лице барона отразилась крайняя степень сомнения.
– Я не говорю, что так есть, – уточнил Тимофей. – Это просто предположение. Как видите, не слишком удачное. Так давайте не будем гадать. Пойдем к караван-баши с этой саблей и прямо спросим. Если он виновен, будем его судить, но только по справедливости. А если нет – то не погубим невинную душу. И даже не одну, судя по тому, как вы все тут тянетесь к оружию.
Вокруг послышались смешки, зачастую довольно нервные, но атмосфера немного разрядилась. Руки убрались от рукоятей мечей. Барон нахмурил брови.
– Это будет справедливо, – сказал сэр Патрик.
– По крайней мере, убийца дал сэру Жерару возможность защищаться, а не ударил в спину, – добавил Тимофей специально для барона.
– Это его не извиняет, – проворчал барон.
Он окинул всех в галерее внимательным взглядом, особенно задержавшись на Тимофее и сэре Патрике. На лицах всех присутствующих отчетливо читалось желание уладить дело по справедливости. В этом наемники и крестоносцы оказались полностью единодушны. Сэр Патрик спокойно смотрел на барона, ожидая его решения. Барон нехотя кивнул.
– Быть посему, – сказал он. – Повесить мы его всегда успеем. Вы двое, – барон указал на двух крестоносцев. – Отнесите тело сэра Жерара в часовню. Да скажите святому отцу, чтобы не торопился отпевать. Скоро будет еще одно тело. Остальные – со мной. Пойдем послушаем, как этот караванщик будет изворачиваться.
Барон сделал Тимофею знак следовать за ним и направился к лестнице.
– Один момент! – окликнул Локерли. – Если позволите, я бы забрал саблю.
– Не позволю, – ответил барон и остановился, повернувшись к предводителю наемников. – И зачем она тебе?
– Вдруг действительно хозяйская вещь, – сказал Локерли. – Не ровен час, уведут ее, а я в ответе буду.
– Тебе выгоднее всех, чтобы она потерялась, – возразил один из рыцарей. – Нам тогда нечего будет предъявить твоему хозяину.
– Если это вещь твоего хозяина, – медленно произнес барон, причем, судя по выражению лица, сам он в этом нисколько не сомневался, – ему ни она, ни твои извинения уже не понадобятся.
Локерли ответил ему хмурым взглядом исподлобья.
– Мы видели здесь достаточно, – спокойным тоном сказал сэр Патрик. – И свидетельство всех присутствующих будет столь же надежно, как и эта сабля, так что если вы, Локерли, собираетесь морочить нам голову ради спасения своего хозяина, то придумайте что-нибудь другое.
– Никому я морочить голову не собираюсь, – отозвался Локерли, хотя на его лице отразилась такая досада, что все сразу подумали обратное. – Толку-то? Я только хочу, чтобы все было по справедливости, как мастер и обещал.
Он кивком указал на Тимофея.
– Кто обещал, тот за нее и в ответе, – ответил барон. – Поэтому сабля останется у мастера.
Тимофей тихо хмыкнул. Вот так, не успеешь остановить драку – и ты уже ответственный за мирное разрешение всего конфликта.
– Карл, присмотри за мастером! – распорядился барон.
– Да, господин барон, – ответил рыцарь.
Карл и без того держался рядом, всем своим видом показывая, что к мастеру можно подобраться только через его труп. Тимофей очень надеялся, что до этого дело не дойдет. С Карлом он был знаком всего неделю, но тот оказался отличным помощником.
Наемники оглянулись на Локерли. Тот мотнул головой. Мол, тут мы уступаем. Барон ответил на это высокомерным взглядом – мол, еще бы вы мне не уступили! – и зашагал вниз по лестнице. Его сопровождали двое рыцарей. Большему числу на лестнице было просто не развернуться.
Под галереей располагалась конюшня. Отлично обустроенная – Тимофей и здесь приложил руку, улучшив поилку, – она, однако, предназначалась только для рыцарских скакунов. Чужих туда и на порог не пускали. Считалось, что посторонние будут путаться под ногами у кавалерии, когда той потребуется немедленно выступить. На самом же деле рыцари просто не любили, чтобы около их лошадей крутился кто попало.
У входа в конюшню стоял крестоносец с копьем в руке.
– Мартин! – окликнул его на ходу барон. – Передай на ворота, чтоб никого без моего приказа не выпускали.
Мартин пообещал, что немедля будет сделано, и убежал к воротам. Люди с галереи последовали за бароном. При этом наемники и крестоносцы избегали поворачиваться друг к другу спиной, что, понятное дело, немного осложняло подход к лестнице и спуск по ней. Несколько человек поспешили обратно в башню, чтобы спуститься там.
На лестнице волей обстоятельств Тимофей оказался между долговязым крестоносцем и Карлом. Сразу за ними сунулся было один из наемников, но Карл так на него глянул, что тот предпочел подождать, пропустив вперед госпитальера. Ступив с последней ступеньки на песок, Тимофей негромко, чтобы не привлекать чужого внимания, окликнул долговязого. Когда тот обернулся, Тимофей спросил: